В жизни каждого человека есть моменты, которые невозможно вычеркнуть из памяти
…Глубокой ночью 19 декабря 1939 года в дверь громко постучали. В хату буквально ввалились два заснеженных человека. Один из них был в военной форме, второй — в гражданском. В нем родители узнали председателя Крипульского сельсовета Владимира Конона. Выразив недовольство, что долго не открывали дверь, человек в форме тут же объявил отцу: «Вы арестованы! Все!», а сам начал делать обыск в хате и на чердаке. Улучив момент, мама подошла к председателю сельсовета и что-то ему прошептала.
— Вот что, лейтенант, я против того, чтобы забирать всю семью, — сказал Владимир Конон.
— Это почему же?
— Какие они враги, дети едва ходить и говорить научились…
— Ладно, с этими мы еще разберемся, — недовольно парировал энкавэдэшник и тут же приказал отцу. — Следуйте за нами!
Мама вышла в сени, заперла на засов дверь и медленно возвратилась в хату. Лампу больше не зажигала. А вдруг вернутся и за ней? Что будет с детками?!
Утром, как только рассвело, побежала в соседнюю деревню к Конону узнавать, куда увезли мужа Степана.
— В Глубокое, в тюрьму НКВД. Это все, что я могу вам сообщить.
Трудно себе представить положение, в котором оказалась наша мама Ольга Игнатьевна с восемью детьми на руках, да еще в ожидании девятого. Но самое страшное, что нам пришлось пережить, было впереди. Долгие, мучительные годы войны. Тогда, в июне 1941-го, никто не хотел верить, что она докатится и до нашего порога…
…Судьба отца прояснилась лишь в конце войны. Мы получили солдатский треугольник — весточку от отца с фронта. Обычные скупые слова: «Жив, здоров! Добиваем врага на его территории…» Письмо не просто обрадовало, но и окрылило нас. Теперь и мы могли гордиться, что наш отец воюет с фашистами.
Но радость наша была преждевременной. Домой отец приехал (и то в «разведку») спустя несколько лет после смерти Сталина. Я в то время проходил службу на Балтийском флоте. Итак, с отцом я свиделся (можно сказать, познакомился) лишь после увольнения со службы, когда мне было 22 года. Как многие люди, прошедшие лагеря ГУЛАГа и незаслуженные унижения, все тайны своих скитаний отец, естественно, унес с собой. Единственное, о чем он обмолвился, — выжить ему помогла профессия. Он был отличным сапожником, мог смастерить любую мужскую и женскую обувку.
Недавно, чтобы прояснить некоторые моменты, я запросил в Комитете государственной безопасности Республики Беларусь архивные документы по делу отца. К чести этого ведомства, в Витебск мне ехать не пришлось. Их доставили в Минск. И вот что я там обнаружил. В протоколе допроса записано, что мой отец «беспартийный, из крестьян, в восстаниях и бандах не участвовал, не судим, к антисоветским партиям и организациям не принадлежал». Однако тройкой «особого совещания НКВД» 13 июля 1940 года вынесен приговор: «Как социально опасный элемент — заключить в исправительно-трудовой лагерь сроком на восемь лет, считая срок с 19 декабря 1939 года». Затем управлением Печерского железнодорожного исправительно-трудового лагеря 19 октября 1941 года выдано удостоверение на вольное поселение в г. Бузулук Чкаловской (сейчас Оренбургской) области.
Но отец был патриотом. Отсиживанию в тылу он предпочел фронт и самоотверженно приближал день победы над врагом, о чем свидетельствовали шесть боевых орденов и медалей на его простреленной груди, а также документ инвалида войны II группы. Отец до преклонного возраста трудился в созданной им сапожной мастерской в колхозе им. Якуба Коласа, принося пользу людям. Как участника войны его приглашали на праздничные собрания, на торжественные линейки пионеры и школьники.
…После окончания войны и восстановления Советской власти в Западной Белоруссии все стало на свои места. Никто ни в чем нашу семью не упрекал и не притеснял. Жили, как все, каждому была открыта дорога к осуществлению своей мечты. Маме вручили орден «Материнская слава» I степени. Она пользовалась всеми существовавшими тогда льготами как мать-героиня.
Возвращаясь памятью в прошлое, скажу откровенно: несмотря на все жизненные перипетии, благодаря нашей маме все мы — семь братьев и две сестры — были воспитаны в духе советского патриотизма и любви к своей Родине. Мы гордились тем, что выросли в Стране Советов, а теперь тем, что являемся гражданами Республики Беларусь.
