Взгляд через два десятилетия на расстрел российского парламента
О ТРАГИЧЕСКИХ московских событиях 3—4 октября 1993 года в России пишут очень мало, а на Западе и вообще почти ничего. Их замалчивают, игнорируют или занижают до уровня приведения к порядку неких преступников. Спустя двадцать лет мы можем, наконец, отследить все перипетии, которые послужили поводом для вооруженного столкновения.
Беспристрастная хронология
Согласно заключению Комиссии Государственной Думы, исходной причиной тяжких последствий явилась подготовка и издание Борисом Ельциным Указа «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации». Сведения о нем президент озвучил в телевизионном обращении к гражданам России 21 сентября 1993 года. В документе, в частности, предписывалось лишить Съезд народных депутатов и Верховный Совет Российской Федерации законодательной, распорядительной и контрольной функций.
Через 30 минут после обращения Бориса Ельцина по телевидению выступил председатель Верховного Совета РФ Руслан Хасбулатов. Он квалифицировал действия президента как государственный переворот. Таким образом, длившееся с момента распада СССР противостояние двух ветвей российской власти (исполнительной и законодательной) вокруг темпов реформ и методов строительства нового государства вышло из мирных берегов.
В тот же день в 22.00 на экстренном заседании в Белом доме президиум ВС принял постановление «О немедленном прекращении полномочий Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина». Одновременно проходило экстренное заседание Конституционного суда (КС) под председательством Валерия Зорькина. Суд вынес заключение, что президентский указ нарушает Конституцию и является основанием для отрешения Ельцина от должности. После того как заключение КС было доставлено в Верховный Совет, тот, продолжая свое заседание, принял постановление о возложении исполнения полномочий президента на вице-президента Александра Руцкого. Страна вступила в острый политический кризис.
23 сентября в Белом доме открылся внеочередной (чрезвычайный) Х съезд народных депутатов. По распоряжению правительства в здании отключили телефонную связь и электричество. Участники съезда проголосовали за прекращение полномочий Ельцина и поручили исполнять обязанности президента вице-президенту Александру Руцкому. Съезд назначил основных «силовых министров» — Виктора Баранникова, Владислава Ачалова и Андрея Дунаева. Для охраны Белого дома из числа добровольцев были сформированы дополнительные подразделения, членам которых, по специальному разрешению, выдавалось огнестрельное оружие, принадлежавшее Департаменту охраны ВС.
27 сентября здание Верховного Совета было окружено сплошным кольцом оцепления из сотрудников милиции и военнослужащих внутренних войск, вокруг было установлено заграждение из колючей проволоки. Пропуск людей, транспортных средств (включая машины «скорой помощи»), продовольствия и медикаментов внутрь зоны оцепления был фактически прекращен.
29 сентября президент Ельцин и председатель правительства Черномырдин потребовали от Хасбулатова и Руцкого до 4 октября вывести из Белого дома людей и сдать оружие. 1 октября в Свято-Даниловом монастыре при посредничестве Патриарха Алексия II начались переговоры между представителями правительств России, Москвы и Верховного Совета. В здании Верховного Совета было включено электричество, начала поступать вода. Ночью в мэрии был подписан протокол о поэтапном «снятии остроты противостояния», ставший результатом переговоров.
2 октября в 13.00 на Смоленской площади Москвы начался митинг сторонников ВС. Произошли столкновения демонстрантов с милицией и ОМОНом. На следующий день конфликт приобрел лавинообразный характер. Митинг оппозиции, начавшийся в 14.00 на Октябрьской площади, собрал десятки тысяч человек. Прорвав заслоны ОМОНа, участники митинга двинулись к Белому дому и разблокировали его. Около 16.00 Александр Руцкой с балкона призвал штурмовать мэрию и «Останкино».
К 17.00 демонстранты захватили несколько этажей здания мэрии. При прорыве оцепления сотрудники милиции применили против штурмующих огнестрельное оружие на поражение. Около 19.00 началась осада Останкинского телецентра. В 19.40 все телеканалы прервали передачи. После небольшого перерыва в эфир вышел второй канал, работавший из резервной студии. Попытка демонстрантов взять телецентр не увенчалась успехом.
В 22.00 по телевидению был передан указ Бориса Ельцина о введении в Москве чрезвычайного положения и об освобождении Руцкого от обязанностей вице-президента РФ. Начался ввод войск в столицу.
4 октября в 7.30 объявлена операция по зачистке Белого дома. Ведется стрельба из крупнокалиберного оружия. В 10.00 танки начали обстрел здания ВС, вызвав там пожар. Около 18.00 защитники Белого дома заявили о прекращении сопротивления. Александр Руцкой, Руслан Хасбулатов и другие руководители вооруженного сопротивления сторонников Верховного Совета были арестованы. В 19.30 группой «Альфа» взяты под охрану и эвакуированы из здания 1700 журналистов, сотрудников аппарата ВС, жителей города и депутатов.
Согласно выводам Комиссии Госдумы, по приблизительной оценке в событиях 21 сентября — 5 октября 1993 года были убиты или скончались от полученных ран около двухсот человек. Получили ранения или иные телесные повреждения различной степени тяжести не менее тысячи человек.
Минские вояжи Руслана Хасбулатова
Спикер российского парламента с первым «плановым визитом» в Минск отправился в марте 1993 года на заседание Межпарламентской ассамблеи СНГ. Члены делегации российского парламента вспоминают, что по прилету в белорусскую столицу Руслан Хасбулатов вместе с советниками на некоторое время исчез из поля зрения коллег. Как потом выяснилось, он уже тогда вел переговоры с военным руководством Беларуси о силовой поддержке российского парламента в назревавшем конфликте с Ельциным. Последовавшее затем выступление Руслана Хасбулатова на Межпарламентской ассамблее СНГ касалось двусторонних российско-белорусских отношений. Если главным требованием Беларуси был переход к многостороннему клирингу, то Россия настаивала на вступлении нашей страны в Союз коллективной обороны (РБ — единственное государство СНГ, не входившее тогда в военные союзы).
Второй вояж Руслана Хасбулатова в Минск накануне трагических октябрьских событий в Москве оказался краткосрочным и неожиданным для депутатов Верховного Совета Беларуси. Суть визита была очевидна: Руслан Имранович приехал за поддержкой уже в далеко зашедшем противостоянии с Ельциным. Но покинул он зал заседаний Президиума Верховного Совета Беларуси, как говорят, не солоно хлебавши. От журналистов, которых созвала на брифинг при выходе из зала парламентская пресс-служба, Хасбулатов отмахнулся короткой фразой: «Без комментариев!»
Поведение тогдашнего белорусского руководства можно оценивать по-разному. Руслан Хасбулатов, к примеру, сегодня утверждает, что события 1993 года — величайшая трагедия, повернувшая вектор развития России.
— Мне довелось лично видеть стенограмму разговора Гельмута Коля и Билла Клинтона, — рассказывает Хасбулатов. — Канцлер Германии убеждал президента США, что российский парламент мешает Ельцину, что с Ельциным полное взаимопонимание: «он беспрекословно выполняет все наши просьбы». А вот парламент у него «националистический». (Заметьте, даже не коммунистический.) Мы, мол, должны помочь Ельцину избавиться от националистов. Клинтон согласился. Запад подталкивал Ельцина к расправе и помог ему ее совершить.
Борьба группировок в системе власти
В книге «Русский эксперимент» высланный из СССР философ Александр Зиновьев, который еще в 1990 году провел во Франции теледебаты с будущим президентом России Борисом Ельциным, спустя годы после октябрьских событий в Москве оценивает их следующим образом. Что бы о них ни говорили, факт остается фактом: мощные вооруженные силы совместно с частями особого назначения утопили в крови горстку невооруженных людей, а в приступе оплаченного рвения заодно побили множество подвернувшихся под руку случайных граждан.
«Что же произошло 3—4 октября 1993 года в Москве?» — задается вопросом философ. И отвечает: «Об этом ясно сказано в заявлении группы священников, которых никак не заподозришь в принадлежности к неким «красно-коричневым» и «фашистам», как окрестили Борис Ельцин и поддерживающее его мировое общественное мнение жертв этих кровавых событий. Это заявление русских священников было опубликовано в России в январе 1994 года. Называется оно «Горе строящему на крови». К мнению этих священников можно присоединить слова Патриарха: пролилась невинная кровь.
В западных средствах массовой информации привыкли в одну кучу сваливать разнородные явления, дабы легче было фальсифицировать реальные события в интересах идеологии и пропаганды. Так и в данном случае всех, кто как-то был причастен к обороне Дома Советов, изобразили как однообразную массу коммунистов, фашистов, националистов и т. п. А между тем тут следует различать, по крайней мере, два принципиально различных феномена: тех, кого представляли Руцкой и Хасбулатов, и тех добровольцев, что волею случая оказались вместе с ними. Их роль в событиях различна. Различна и их судьба. Одни из них разыгрывали политический спектакль. Они сделали все, чтобы предотвратить широкое народное восстание в стране, локализовать события в центре Москвы. Они предали тех добровольцев, которые восстали на самом деле. Лидеры клялись погибнуть, но не сдаваться. Они не сдержали клятву. Они не погибли и сдались без боя. Другие же с голыми руками шли на пулеметы, пушки и автоматы. Армия за плату и награды превратилась в полицейскую силу и стала убивать безоружных защитников Родины.
В событиях 3—4 октября 1993 года в Москве, по мнению Александра Зиновьева, произошло наложение двух различных и даже враждебных явлений, а именно — борьбы группировок в системе власти и народного восстания. Главный удар в этой кровавой расправе был направлен не против «парламентариев», а против массы рядового российского населения, не принимающего политику правящих верхов, включая и Верховный Совет.
Сам, видимо, того не желая, последнюю мысль философа накануне 20-летия октябрьских событий подтвердил Руслан Хасбулатов в интервью интернет-изданию «Русская планета».
— Расстрел Белого дома в целом — это закономерное следствие, вытекающее из факта заговора против конституционного строя и его реализации через указ № 1400, — утверждает опальный политик. — Другое дело, что ельцинисты не ожидали такого сильного и эффективного противостояния со стороны парламента. Я думаю, почти уверен, что в сложившихся условиях был бы найден переговорный выход из кризиса, если бы не фактор Руцкого, которого по вине президента незаконно лишили вице-президентских полномочий. Ему не надо было идти в Белый дом. Я его отговаривал, когда он явился к нам, объяснял, что мне надо сначала урегулировать проблемы с президентом, и предложил ему уйти в отпуск за счет Верховного Совета. Руцкой обиделся, побежал к депутатам, начал жаловаться. Затем депутаты ко мне пришли, начали упрекать чуть ли не в трусости. И вот тогда я допустил ошибку. Причем я знал, что это большая ошибка — надо было все равно Руцкого выгнать из парламентского дворца. А получилось так: у меня как у председателя Верховного Совета был кабинет в Кремле, а у президента и вице-президента — кабинеты в Белом доме. И вот Руцкой занял свои бывшие апартаменты у нас, в парламентском дворце. Потом Ельцин снял двух «министров-силовиков» — Баранникова и Дунаева, и они тоже прибежали уже к Руцкому. Я думаю, это стало последней каплей, которая переполнила чашу терпения Ельцина. Ельцинисты сочли, что опальный Руцкой, а затем и изгнанные министры составили заговор (якобы при моей поддержке) против президента. Кремль был испуган, а страх — это всегда роковая сила в политике. А ведь Ельцину надо было всего лишь взять трубку и позвонить мне, чтобы в мирном ключе все решить.
Интересен в этом плане и вывод Геннадия Бурбулиса, в начале 90-х госсекретаря РФ, соратника Ельцина: «Страна была на грани гражданской войны. В гуще таких событий всегда находятся авантюристы, жаждущие смуты, крови. Считаю, что в одинаковой мере несут ответственность обе стороны — и сторонники Ельцина, и сторонники Хасбулатова. Обе стороны упорствовали, а пострадал народ».
Олег КАМИНСКИЙ, «БН»
