По биографии отважного патриота Азончика можно снимать остросюжетный фильм
В эти дни Белорусский государственный музей истории Великой Отечественной войны отмечает свое 65-летие. Сегодня это один из лучших в мире музеев о Второй мировой, в его фондах — более 140 тысяч единиц хранения, рассказывающих о тех героических и трагических днях.
В одном из залов музея хранятся личные вещи Героя Советского Союза Александра Азончика. Рядом – скупые строчки аннотации, но за ними биография, которая вполне могла бы послужить основой для сценария остросюжетного фильма.
«Засимпатизирован генералом»
Александр Азончик родился 10 августа 1908 года на хуторе Яцковичи Княгининской волости Вилейского уезда Виленской губернии в семье батрака. С самого рождения Сашка постоянно попадал в переделки: в 3-летнем возрасте, ухватившись за кастрюлю с кипятком, сильно ошпарил себе грудь, несколько раз калечился, падая с деревьев, дважды тонул.
Во время Первой мировой войны, в 1915 году, линия фронта установилась вблизи местности, где проживала их семья, и в доме Азончиков был расквартирован штаб части русских войск. Как потом вспоминал Александр Семенович: «В это время я был засимпатизирован генералом штаба армии русских войск Вельяшевым, находящимся в нашей квартире, который приставил ко мне солдата, уроженца Кавказа, некого Георгия, для того, чтобы обучить меня грамоте».
Русский генерал 1-й Кавказской дивизии был бездетным и полюбил Сашку как собственного сына. Мальчишка часто присутствовал вместе с Вельяшевым на смотре войск, жил в офицерской казарме, для него специально была пошита военная форма с погонами, ему выдали фуражку с кокардой и ремень, в котором Сашка любил щеголять.
Изменения на фронте заставили русские войска передислоцироваться. В июне 1917-го штаб дивизии и ее личный состав убыли на Кавказ. Генерал умолял родителей Сашки отпустить с ним мальчишку, да и сам Александр горел желанием, но, увы… На прощание генерал подарил своему «сыну» черкесский кинжал, который Александр бережно хранил.
После событий октября 1917 года 10-летний подросток пошел учиться в школу, где успешно окончил два класса. «В этой школе впервые услышал правду о большевиках и советской власти, которую и полюбил я всей моей детской душой», – писал он.
Приход советской власти значительно улучшил положение семьи Александра: отец был назначен временным хозяином имения Княгинин, в котором прежде служил батраком. Но в 1918 году немцы вернулись, а с ними и старые хозяева имения Козелл-Поклевские. Александр, как только мог вредил помещикам: на тропинках у дома разбрасывал гвозди и битое стекло в надежде, что на них кто-нибудь наступит, в колодец, из которого брали воду исключительно хозяева, вылил пол-литра дегтя, а однажды со всей силы бросил камень в окно комнаты и чуть не убил хозяйку.
В конце 1918 г. кайзеровские войска стали уходить на запад, а с ними и те, кто их поддерживал. Казалось, можно было вздохнуть полной грудью. Но уже к лету 1919 года польские легионы оттеснили части Красной армии. В период нахождения Западной Белоруссии в составе Польши Саша в летнее время работал у помещика пастухом, а зимой учился в сельской польской школе в деревне Матясы Кривичского района и в деревне Золотьки Вилейского района, где в 1924 году окончил 7 классов. Далее постигал азы портняжного дела.
С декабря 1924-го по сентябрь 1926 года, «руководствуясь любовью к советской власти и патриотическими побуждениями», Азончик работал разведчиком и писарем в разведорганизации, действуя под псевдонимом Лялин. До 1929 года занимался хлебопашеством и портняжным делом в деревне Ковенево Вилейской области, а с октября 1929-го был призван в польскую армию, где служил во 2-м полку уланов имени генерала Дверницкого в городе Сувалки. Шесть месяцев учился в школе младшего комсостава, по окончании которой ему было присвоено звание капрала.
От капрала до партизана
С нападением нацистской Германии на Польшу капрал Войска польского Азончик был призван в его ряды. Служил в городе Соколке во втором обозном дивизионе. На фронте пробыл всего 4 дня под городом Граево. Во время освободительного похода Красной армии в Западную Белоруссию и Украину находился в Слониме, где их дивизион добровольно разоружился и стал ожидать прихода Красной армии. Встреча не была теплой и радушной. В сентябре 1939-го тыловые части Красной армии забрали бывших польских солдат и эшелоном вывезли в город Козельск Калужской области. Но смертоносный маховик «Катынского дела» Азончика не коснулся.
Началась Великая Отечественная война. Александр Семенович 24 июня 1941 года отправился в райвоенкомат, чтобы вступить в Красную армию добровольцем. Но пока он пришел в райцентр, райвоенкомат и все другие учреждения эвакуировались в тыл.
25 июня 1941 года Азончик организовал и возглавил группу партизан в количестве 8 человек из местного населения. К 1 июля 1941 года созданный партизанский отряд «Патриот» насчитывал 64 человека, а в последующие годы увеличился до 184. Позже, в августе 1944 г., Белорусский штаб партизанского движения выдал Азончику справку, подтверждающую, что он являлся командиром партизанского отряда «Патриот» бригады им. С.М. Буденного Вилейской области с 1 июля 1941 г. по 3 июля 1944 г.
«При организации партизан и руководстве ими мне приходилось иметь дело с лицами, которые по образованию и военным знаниям выше меня», — писал Александр Семенович. Поэтому он всем знакомым объявил, что является сотрудником отдела Государственной безопасности Вилейского областного управления НКВД и оставлен специально для организации партизанского движения. Чтобы по внешнему виду быть похожим на работников НКВД, Азончик сам себе сшил рубашку защитного цвета, к воротнику которой пришил красные петлицы, и шапку в виде буденовки с красной звездой (в настоящее время эта гимнастерка хранится в фондах музея).
Началом боевой деятельности первых партизан Вилейщины под командованием Лялина является 1 июля 1941 года. В этот день они обстреляли вражескую автоколонну на тракте Вилейка—Долгиново, в результате чего было убито 23 и ранено 29 фашистов. Первый бой принес и первые трофеи: пистолет, планшетку, ремень с гранатами и бинокль, который Александр Семенович использовал всю войну.
Высоко сижу
Практически все операции были сопряжены для Азончика с захватывающими приключениями, которые могли стоить ему жизни.
10 июля 1941 года, узнав через связного о том, что для них собрано около 500 патронов и 6 гранат, Александр Семенович вместе с пятью партизанами отправился к подпольщикам. Боеприпасы забрали, и на обратном пути Азончик задумал их опробовать — обстрелять вражеский эшелон с живой силой. Идея была воспринята на ура. Партизаны выбрали участок на железной дороге Молодечно—Крулевщизна и стали ждать. Спустя несколько часов послышался шум. Азончик, отбежав от места засады около ста метров навстречу идущему эшелону, привстав на левое колено, чуть ли не возле самых рельсов, заслонив себя веткой ольхи, стал смотреть в бинокль и увидел, что двери товарных вагонов открыты. Александр Семенович точными попаданиями бросал гранаты в открытые двери. Остальные партизаны обрушили шквал выстрелов в сторону эшелона. Поезд остановился, из него высыпали немцы.
Азончик побежал к лесосеке. Но там оказались немецкие телефонисты, приехавшие на подводах за лесом для телеграфных столбов. Партизан наткнулся на огромного роста немца с топором в руках, но успел опередить его и выстрелил два раза во врага. Из-за сложенных бревен выбежала целая группа фашистов. Подтянулись и немцы из эшелона. Кольцо вокруг Александра Семеновича начало сжиматься. «В эти страшные минуты у меня, как с неба упав, возникла мысль о самом последнем средстве спасения – залезть на дерево», — вспоминал он. Рядом стояла толстая ель, на которую из последних сил вскарабкался партизан… Немцы прошли мимо.
«Хотя было трудно и горько мне от моего положения на ели, но я все же засмеялся — из 100 фрицев ни одному не пришло в голову поискать меня на дереве», — вспоминал Александр Семенович. Он уже начал спускаться, как вдруг вновь послышалась немецкая речь, а затем гул приближающихся машин и танков. Немцы начали ставить палатки, разожгли костер. «Едкий дым стал подниматься по стволу ели, отчего глаза мои стали слезиться и напирал кашель… К полудню жара усилилась. Солнце пекло беспощадно, стояла тишина в лесу. Мне страшно хотелось пить, и голова сильно кружилась».
Так проходил час за часом, уже день клонился к вечеру, а немцы не трогались с места. Надеждой, что они скоро уйдут, Александр Семенович тешил себя и весь следующий день. «От сидения на ели у меня затекли руки и ноги. В голове сильно стучало от жары и голода, жажда, как в прошлый день, мучила невыносимо, и все время казалось, что вот-вот упаду с дерева. Чтобы отряхнуть сон, я кусал пальцы левой руки и рвал волосы на голове».
Ночью Азончик решился бежать. Дождавшись, когда все в лагере улягутся, а часовой уснет, стал потихоньку спускаться вниз. Чтобы не разбудить часового, взялся руками за сучья и опустил ноги вниз, но они не доставали до земли. Спрыгнул и разбудил часового. Через секунду тот подхватился, но тут же был сражен пулей. Выхватив из-за пояса последнюю гранату, Азончик бросил ее в щель ближайшей палатки. Взрывом весь лагерь был поднят на ноги. Но в это время партизан уже быстро уходил в лес…
Лодочник
1 декабря 1941 года, возвращаясь с боевого задания, партизаны остановились у деревни Камелишки Свирского района у реки Вилии. «Мы увидели троих маленьких детей и женщину с ребенком на руках, бежавших левым берегом реки с западной стороны, где только что раздавались выстрелы. Было видно, что им грозит опасность». Позже стало известно, что ей вместе с детьми удалось бежать во время транспортировки в концентрационный лагерь. Женщина, подбежав к берегу реки, обнаружила лодку, в которую села, и пыталась посадить туда детей, но лодка плавно отплыла от берега, и течением ее понесло в сторону, откуда она убегала. Увидев это, Александр Семенович, не раздумывая, снял с себя одежду и бросился в ледяную Вилию. Доплыв, ухватился за борт лодки и плавно стал толкать ее к берегу. Испуг женщины сменился ликованием, когда она узнала, что ее спаситель партизан. Беглецы были переправлены на противоположный берег. Партизаны были в восторге от своего командира.
Но Азончик понимал, что немцы будут преследовать сбежавших. Погрузившись в лодку, партизаны переправились на другой берег и собирались идти в сторону леса, как вдруг один из них вспомнил, что на том берегу оставил сумку, в которой было 60 патронов к автомату. «Патрон в то время ценился у нас дороже золота, и если бы предложили нам взять одно из двух — патрон или такой же величины кусочек золота, то каждый из нас взял бы патрон», — вспоминал Александр Азончик. Командир решает вернуться и забрать драгоценный груз. Переправившись, Александр Семенович стал подтаскивать лодку к берегу, как вдруг наткнулся на стоящих четырех немецких офицеров.
У него перехватило дух. А немцы стали на польском языке спрашивать, что он здесь делает. Один из них обыскал Азончика, но ничего не найдя, приказал перевезти их по течению реки в деревню, которая располагалась в четырех километрах. Когда они сели в лодку, у Азончика возникла идея: добравшись до середины реки, перевернуть лодку и потопить фашистов. Слегка подвыпившие немцы громко о чем-то говорили и не подозревали о планах лодочника. Выбрав подходящее место, Азончик своим весом перевернул лодку и быстро стал плыть к берегу, где его уже ожидали партизаны.
Это лишь неполный перечень приключений отважного партизана. Практически всю войну Александр Семенович будет ходить по лезвию бритвы.
Отрядом «Патриот» было совершено 439 боевых операций, Александр Азончик лично спустил под откос 47 вражеских эшелонов с живой силой и воентехникой и совершил 138 других сложных боевых операций, при этом было убито 1185 и ранено 1510 немецких солдат и офицеров.
1 января 1944 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Александру Семеновичу Азончику было присвоено звание Героя Советского Союза.
На снимке: Александр Азончик, 1942 год.
Фото: Белорусский государственный музей истории Великой Отечественной войны
