И я тоже за мир во всем мире. Только каждый раз, посещая плавательный бассейн в так называемый час пик, я понимаю, что устремления мои, безусловно, прекрасны и полны высокого гуманизма, однако же без активной работы локотками я вместе с ними просто–напросто пойду ко дну, как большая и мягкая подушка, набитая белыми и пушистыми перьями. И поскольку я люблю весь мир целиком и так же сильно люблю себя в этом мире, то локотки мои активно распихивают по краям дорожки таких же человеколюбивых пловцов, как и я, желающих преодолеть свою полуторакилометровую дистанцию за отведенные 45 минут сеанса, невзирая на переполненность бассейна.
Вообще, бассейн — это один из самых ярких наглядных примеров того, как невозможно жить в обществе, никому не мешая. И я настолько привыкла к такой ситуации, что даже и не обратила бы внимания на эту очевидную истину, но на одном из сеансов я столкнулась в бассейне нос к носу с мужчиной, обладающим чувством юмора.
То есть гребли себе люди по намеченной траектории — туда и сюда. Кто–то шлепал меня по голове ногой, кто–то практиковал стиль баттерфляй, выплескивая хлорированную воду за края парапета, от кого–то пахло пудрой, еще целовались у бортика... Жизнь как жизнь. Я недовольно хмурюсь, когда кто–то совсем уж нагло нарушает правила пользования общественным бассейном, подслушиваю, как ругаются между собой посетители, оспаривая право постоять у водного массажера, ну и плыву при этом потихоньку. Обращаю внимание, что мне в затылок уже дышат, притормаживаю, чтобы пропустить.
— Нет–нет, — говорит вкрадчиво мужчина, — вы плывите, как хотите, я сбавлю ритм, лишь бы я вам не мешал.
— Да ладно, — мне же тоже неудобно, что я человеку плыть мешаю. Думает небось, вот еле плывет, не дает разогнаться.
— Нет–нет... Плывите.
— Мужчина, аккуратнее! — это ему же делает замечание женщина в целлофановой шапочке.
— Ой! — кричит мужчина. — Я вам помешал! Простите ради бога, я же так старался быть незаметным.
Женщина, чувствуя подвох, бурчит в ответ что–то типа: «Ненормальный». Плывет дальше. Мужчина с очень ответственным выражением лица вежливо всех пропускает, просит прощения, и на очередном круге мы опять встречаемся.
Он говорит шепотом:
— Главное — никому не мешать.
Мне смешно.
— Лучше, чтобы никому не мешать, я пойду. Простите, если помешал.
Поднимаясь по лесенке на сушу, он еще несколько раз попросил прощения у тех, с кем столкнулся, уступил дорогу молодой девушке в тигровом купальнике и, пользуясь случаем, тоже рассказал ей о своих жизненных принципах.
А я плавала и хохотала еще минут десять. Вспоминала, как на днях зашла в редакцию газеты, чтобы ответить на письма читателей. Большое, кстати, спасибо за все отзывы, которые вы присылаете на мое имя по почте и с помощью Интернета. Я читаю. Радуюсь, что присутствует обратная реакция. Хвалят — приятно. Ругают... Неприятно, если честно. Особенно если незаслуженно. Так вот, в одном письме кто–то высказал мнение, что за меня специальная группа авторов колонки пишет, а я в это время пускаюсь во все тяжкие, как говорится, «секс — наркотики — рок–н–ролл». Вот, думаю, кабы так, и воображаю себя Перис Хилтон. Или вот еще. Почему–то моя колонка «Жир» так раздосадовала граждан, что меня тут же обвинили в том, что у меня высокий обмен веществ и не понять мне бед трудящихся. Конечно, высокий. Бывало, поработаешь с десяти утра до часу ночи, а на следующий день с утра в спортзал и... опять на работу. И так изо дня в день, месяц за месяцем. Результат хороший: высокий доход и высокий обмен веществ. Попробуйте.
Кому–то не нравится гламур... А он везде есть — блеск, лоск, красота. И на Востоке, и на Западе. Мы тоже себе можем позволить блестеть и переливаться на солнышке. Но есть у нас в менталитете такое: «Не то счастье, что все хорошо, а то, что у соседа все плохо». Или как–то там еще про корову, которая у соседа сдохла, и от этого во всем селе большая радость.
Я вот это написала и чувствую, что кто–то обязательно будет не согласен. Но уходить из бассейна не собираюсь. Буду плавать на своем пятачке, работать локотками, бороться за место под солнцем.
Потому что истина очевидна: если никому не мешать, то все равно кому–то помешаешь. Скажут раздраженно: «Бесхребетное создание! Бесполезное...»
Вот и невозможен мир во всем мире.
Но хотеть этого надо.
