История, которая легла в основу “Дуниловичской баллады”, ставшей визитной карточкой деревни Дуниловичи на Поставщине, произошла здесь не в далеком прошлом, а “за польскім часам”, в 1936 году. Но до сегодняшнего дня эта песня была бы уже забыта даже в Дуниловичах, если бы не счастливое стечение обстоятельств. Несколько лет назад местный хор готовился принять участие в районном смотре самодеятельности. Хотелось привезти на конкурс что-нибудь особенное, рассказывает заместитель директора по воспитательной работе Дуниловичской общеобразовательной средней школы Ольга Андрейчик. Тогда-то и вспомнили артисты о песне, которую слышали в детстве. А одна из старейших жительниц деревни, Юзефа Буцько, к которой обратились участники хора, напела им балладу и рассказала историю, которая легла в ее основу.
Юзефа Ивановна была свидетельницей тех событий и сохранила яркие воспоминания о них, хотя в 1936-м ей было всего шесть лет. Она и сегодня рассказывает эту уже почти легенду, в которую трудно было бы поверить, если бы в ней не было конкретных имен и фамилий и не указывались точные места, где 28 апреля семь десятилетий назад разыгралась трагедия.
В те времена одним из самых уважаемых людей в Дуниловичах и окрестностях был доктор Сивицкий. Недостатка в пациентах у врача не было, и человеком он был весьма небедным. Но счастья не было в его доме: еще во время Первой мировой войны его ветреная молодая жена сбежала от мужа с русским офицером, оставив маленького сына Марьяна. Правда, через несколько лет она вернулась к супругу, и тот ее простил. Но детей у них больше не было, и выросший Марьян стал единственным наследником отцовского богатства.
Красивым 19-летнего Марьяна Сивицкого назвать было нельзя — он был рыжим, да к тому же прихрамывал. И все же молодой человек сумел завоевать любовь первой красавицы деревни — Алины Самович. Алина была старше своего избранника на семь лет. Девушка обладала не только ангельской внешностью, но и была очень набожной, серьезной и разумной. Она стремилась получить образование — училась на швею, многие сватались к ней, но Алина мечтала встретить свою любовь. Почему сердце красавицы выбрало рыжего хромого Марьяна — остается только догадываться.
Злые языки утверждали, что из-за его богатства. Так думала и мать Марьяна, которая была против встреч сына с Алиной. И вот однажды она подошла к избраннице сына на улице и запретила ей даже смотреть в сторону Марьяна, даже подходить к нему.
Из-за этого и вспыхнула ссора сына с матерью. Мать твердила, что Марьян может найти себе лучшую партию, чем простая швея. Быть может, сын не смог простить матери то, что она когда-то бросила его из-за любовника, а теперь пытается помешать его счастью... Когда мать сказала, что Марьян женится на Алине только через ее труп, сын достал пистолет и выстрелил. Мать упала. Испугавшись содеянного, Марьян выскочил из родительского дома, и ноги сами понесли его к любимой.
— Песню стали петь в Дуниловичах в 1936-м, сразу после тех событий, — рассказывает собеседница. — А начинается она именно с этого момента...
У аўторак уранні,
Як сонейка узышло,
Прыйшоў Мар’ян к Аліне,
Сказаў ён ёй усё.
— Аліна дарагая,
Ці знаеш, што зрабіў:
Сягоння на світанні
Матулю я забіў.
Марьян знал, что возмездия не избежать — его ждет долгое тюремное заключение. Он был уверен, что красавица любимая поплачет и утешится, выйдет замуж за другого, благо в женихах у Алины недостатка не было. И решил: “Не доставайся же никому!”
Я знаю, дарагая,
Што мне цяпер рабіць, —
З таго жа пісталета
Хачу цябе забіць...
Девушка старалась успокоить любимого, найти хоть какой-то разумный выход. Но прогремел выстрел, и Алина упала. Выбегая из дома любимой, в дверях Марьян сталкивается с матерью Алины. И сообщает ей на бегу, что теперь жить ему больше незачем. Мать застала дочку уже истекающей кровью.
А дзе ж гэты злачынец,
Што донечку забіў,
Гадочкі маладыя
У труну яе злажыў?
Убийца же прятался в лесу за деревней и покончить с собой пока не решался. Не выдержав, на следующий день он прокрался к дому Алины и заглянул в окно. В доме шли похороны. Марьян увидел гроб и в нем любимую, одетую в подвенечное платье — так хоронили девушек, которые не успели в земной жизни выйти замуж. А возле гроба среди тех, кто пришел проститься с Алиной... свою мать, живую и невредимую. Сын промахнулся, когда стрелял в нее. Мать Марьяна упала не от пули, она упала от страха — в обморок. А в родной деревне Марьяна уже искала полиция. Ускользнув от полицейских, дуниловичский “Ромео” тайком идет на кладбище и залезает на сосну, чтобы видеть, как будут хоронить Алину.
Вязлі хаваць Аліну
У чорнай у труне,
Мар’ян тады хаваўся
Між ветак на сасне.
Сосну местные жители охотно показывают. Правда, сосен вокруг старого кладбища много, и насчет того, на какой же именно все-таки сидел Марьян, провожая Алину в последний путь, мнения расходятся.
На следующий день после похорон Марьян был еще жив. Его встретил сосед — шел мимо кладбища по своим делам и сильно испугался, увидев выходящего из леса убийцу. Но Марьян не желал зла, он только сказал односельчанину, что теперь-то понял, как все получилось. Через несколько минут после этой встречи Марьян застрелился на могиле Алины.
...Над мілаю — грудок,
І на яе магіле
Націснуў на курок.
Что понял Марьян, какие сумасшедшие видения были у него той ночью, которую он провел на кладбище? Свет на эти вопросы не проливает даже записка, которую он оставил. На листе бумаги по-польски было написано: “Алина хочет белой сирени”. Сирень потом мать и односельчане Алины действительно посадили на ее могиле.
Похоронили самоубийцу за оградой кладбища, и могила его затерялась. Могила Алины есть по сей день, на надгробном памятнике скорбно склонила голову Божья Матерь.
С тех пор прошло много лет. Со временем балладу люди “отшлифовали”, поменялись в ней многие слова и даже строки. Ведь бытовала она долгие годы как устное народное творчество, слова песни записали уже в наши дни учителя Дуниловичской средней школы Евгения Бульбинова и Валерий Гирин. Так что первоначального текста ныне уже не восстановить. В Дуниловичах говорят, что, вполне вероятно, авторство текста принадлежит местному самодеятельному поэту тех времен, звали которого Людовик Малец. Имя человека, написавшего на эти слова музыку, сегодня забылось. Так и осталась эта песня в памяти народа — народной.
Сегодня Дуниловичи — агрогородок. Почти не осталось уже в живых тех, кто помнит Марьяна и Алину. Но “Дуниловичская баллада” живет. И, говорят, по-прежнему в Дуниловичах умеют любить по-настоящему. Правда, слово “любовь” со времен Марьяна и Алины местные поэты больше не рифмуют со словом “кровь”, а чаще, когда пишут о любви, ищут рифмы к словам “взаимопонимание” и “семейное счастье”.
Историй, достойных пера Шекспира, хватает почти в каждом уголке нашей маленькой, но богатой на культурное наследие республики. Где-то это рассказ о трагической судьбе Иосифа Каминского, где-то — сага о представителях славной фамилии, сделавших много для становления и украшения своей родовой усадьбы (возможно, превратившейся с течением безжалостного времени в небольшую деревушку). Жители всех районов шести областей нашей страны наверняка хранят в памяти легенды, ставшие визитной карточкой их малой родины. Редакция “Народной газеты” приглашает вас поделиться с нами воспоминаниями и интересными рассказами. Самые-самые из них обязательно будут опубликованы на страницах любимого издания. Пишите нам по адресу: 220013, г.Минск, ул. Б.Хмельницкого, 10а или на e-mail: Liudmila1981@list.ru
