В «Р» — премьера рубрики. В «Научном кафе» за чашкой горячего чая мы будем рассказывать вам о самых новых и перспективных разработках наших ученых. Обычно они люди скромные и не привыкли к повышенному вниманию. Но, поверьте, за этой скромностью стоят открытия, способные двигать прогресс. И сегодня мы говорим об одном из них.
В реальности розоватая жидкость, которая сейчас передо мной, — не что иное, как специальное питательную среду, где живут клетки. Ученые Института биофизики и клеточной инженерии НАН нашли способ, как заставить их меняться. Еще точнее, здесь научились «ремонтировать» больные гены. А работа лаборатории пратэомікі, которая касается восстановления нервных клеток, вошла в топ-10 лучших белорусских научных разработок за прошлый год. Впрочем, без беспричинной скромности, работа ученых ценная и в мировом масштабе — до сих пор ничего подобного еще никто не делал.
«Починить» клетку — это только звучит просто. На деле нужно было выбрать механизм доставки «правильного гена». «Таких носителей несколько типов, — говорит Дмитрий Щербин, — из которых нужно отметить два — вирусные и синтетические. Первые из них, конечно же, наиболее эффективные, поскольку миллионы лет природа действовала таким путем. Но этот способ опасен тем, что, доставляя ген, вирусный носитель и сам остается в клетке. Как он поведет себя дальше? Предсказать сложно. И это самый главный недостаток такого метода».
Тем не менее есть лекарства, которые работают на этой основе. Например, препарат глибера, который одобрен в Европе. Он лечит от редкого наследственного заболевания, связанного с нарушением жирового обмена, которое может привести к смерти. В Китае — гендицин, который борется с онкозаболеваниями. Но у подобных препаратов есть большой недостаток, подчеркивает Дмитрий Щербин, — это высокая стоимость. Вырастить вирус в лаборатории, работать с ним, поэтапно создавая противодействие, — удовольствие не из дешевых. В итоге курс лечения той же глиберой оценивается более чем в миллион (!) долларов. И ей, что неудивительно, с момента создания воспользовался всего один пациент.
Младший научный сотрудник Института биофизики и клеточной инженерии НАН Ольга ДМИТРУК проводит опыты с раковыми клетками
Вполне логично, что наши ученые обратились к синтетическому носителю. «Бурное развитие нанотехнологий позволяет сейчас конструировать биосовместимые макромолекулы, у которых, как в конструкторе, можно регулировать множество параметров: стабильность, размер, эффективность, заряд, — говорит Дмитрий Щербин. — В числе этих «наноконструкторов» наибольший интерес у нас вызвали полимерные нанокомпозиты, или дендримеры, они и стали «гидами» для генетического материала, который мы доставляем в клетку. В лабораторных условиях нам удалось доставить в клетку плазмиду — молекулу ДНК, которая отвечает за восстановление нервных тканей».
Это уже успех. Хотя теперь впереди еще годы и годы работы, доклинические и клинические испытания, пока разработка дойдет до потребителя, — такова мировая практика. Иначе никак. «Кто рискнет принимать непроверенный препарат? — рассуждает Дмитрий Щербин. — Биология и медицина — те области, где нельзя спешить. Здесь особенно актуальна пословица, которая гласит: семь раз отмерь — один отрежь».
Тем не менее уже сейчас очевидно: наступает новая эра — так называемой персонифицированной медицины. Еще каких-нибудь лет 5—10, и врачи будут назначать нам лекарства в зависимости от наших с вами генотипов. Не один антибиотик для всех, а препарат, который будет бить точно в цель. И это — надежда для многих.
В Институте биофизики и клеточной инженерии пообещали: здесь продолжат работу над регенерацией нервных клеток. На этот раз ученым должны покориться нервно-дегенеративные заболевания — болезни Альцгеймера, Паркинсона, рассеянный склероз.
Фото Павла ЧУЙКО
