Непокоренные Гридни
15.12.2012 15:31:34
Этот населенный пункт, расположенный в двадцати километрах от Наровли, теперь не отыскать на карте. На мемориальном знаке, установленном в райцентре в память о погребенных чернобыльской трагедией деревнях, Гридни в списке отселенных
В ДАЛЕКОМ же 1986-м жителей деревни особо не спрашивали, хотят они или нет покидать родные края, — выселяли поголовно. И несколько лет Гридни относились к числу «мертвых» деревень. Но затем потихоньку некоторые из сельчан стали возвращаться в родные края. И хотя нынешние Гридни не такие крупные, как до трагедии, — там проживает всего шестнадцать семей, — в остальном же уклад жизни здесь ничем не отличается от прежнего, до отселения. И по праздникам к столу всегда в печи поджаривают аппетитную шкварку, которую нигде так вкусно не готовят, как в этом самобытном регионе.
В Наровле живет Анатолий Моргулец. Он давно уже на заслуженном отдыхе. А тридцать лет назад, когда Гридни были одной из бригад колхоза «Октябрь», он занимал должность секретаря парткома хозяйства. Колхозная партийная организация насчитывала почти семьдесят коммунистов и была самой крупной в районе.
На всю жизнь он запомнил, как встречал в хозяйстве первого секретаря ЦК Компартии Беларуси Петра Машерова.
— В «Октябрь» входили Грушевка, Антонов, Лубин и Мальцы. Это — 2800 гектаров сельхозугодий, 2100 гектаров пашни, половину которой занимали зерновые культуры. Выращивали картофель, дружили со знаменитым в те
В тот год в хозяйстве впервые посадили «полесский розовый». Сорт оказался неплохим, на отдельных участках урожайность доходила до 530 центнеров. Комбайновый транспортер не принимал такой сорт, и потому вместо двух приходилось убирать по одному ряду. О невиданном урожае прослышали и в Минске, посмотреть на него прибыл Петр Машеров.
Руководил хозяйством Сидор Сукач, главным зоотехником был Евгений Высоцкий, Анатолий Моргулец — главным агрономом. Они втроем, а также представители районной власти встречали высокого гостя на краю свекольного и картофельного полей.
Машеров приземлился на вертолете где-то в одиннадцать утра. Неподалеку работал на тракторе механизатор Антон Полоцкий. К нему был прицеплен агрегат, усовершенствованный умельцами хозяйства. Кстати, потом их изобретение переняли заводчане и организовали его серийный выпуск.
Потом стал задавать вопросы Машеров, расспросил, как в целом успехи, устраивает ли зарплата, послушал районное руководство. Как раз в этот момент делал очередной круг трактор Антона Полоцкого. Механизатору показали жестами, чтобы он заглушил двигатель, потому что от его шума ничего не слышно. Антон остановился, выпрыгнул из кабины и подошел к Петру Мироновичу. Тот подал ему руку, а тракторист растерялся, замешкался, не успел даже окурок изо рта достать. На что Машеров заметил: «Выброси, уже нечего курить!» И, вынув из кармана пачку «Казбека», угостил папиросой.
А механизатор дальше с просьбой: «За папиросу, конечно, спасибо, но хочу попросить, чтобы вы распорядились выделить мне шифера — крышу накрыть». Машеров глянул вокруг, но не проронил ни слова, а через три дня у Антона во дворе уже лежал новый кровельный материал.
— Петр Миронович был в хозяйстве всего где-то полтора часа. Но самое интересное, что к его приезду мы не готовились, для нас это был обычный будний день, ничем не отличающийся от остальных. Да и о том, что приедет первое лицо страны, я узнал только накануне вечером. Посещением хозяйства он остался доволен, — говорит ветеран труда.
В память о том событии у Анатолия Моргульца сохранилась фотография, на которой Петр Миронович жмет ему руку.
И было за что. Колхоз «Октябрь» в те годы производил 22 процента растениеводческой и 9 процентов животноводческой продукции Наровлянского района.
— Ежедневно мы продавали государству девять тонн молока — наполняли два своих и один молоковоз центровывоза. На уборке картофеля работали восемь комбайнов, каждый день загружали почти по два железнодорожных вагона и отправляли их во все уголки Советского Союза, — вспоминает Анатолий.
В 1986 году в Гриднях проживало около восьмисот человек. Чернобыль разметал их по всему свету. После трагедии многие хорошие специалисты уехали на Гродненщину, Минщину, Витебщину. Старики искали кров у своих детей.
«Октябрь» на первых порах после взрыва на атомной станции был чем-то вроде перевалочной базы. В хозяйство приезжали люди из десятикилометровой зоны, устраивались в домах, школах, клубах. Все думали, что это временно.
Но чем больше проходило времени, тем хуже становилось положение. Отселили и Гридни. Авария разрезала колхоз надвое. Для того чтобы попасть из Вербовичей в деревню Конотоп, приходилось ехать через Наровлю, дорогу через Гридни закрыли из-за высокой радиации.
Вместе с председателем райкома профсоюзов работников АПК Наровлянского райисполкома Екатериной Зезетко держим путь из Наровли в Гридни. Почти сразу за райцентром заросшие травой поля. Это — загрязненная территория, или по-простому говоря — зона. Выпас скота и выращивание сельхозкультур здесь запрещены. Не доезжая несколько сот метров до Вербовичей, сворачиваем на грунтовую дорогу и через несколько минут оказываемся в Гриднях. Нас встречает председатель Вербовичского сельисполкома Валерий Рагуля.
2. Почему семье Бондарей климат на отселении стал вреден для здоровья...
И будто подтверждая это, из-за поворота выруливает грузовик с белой будкой. Машина сигналит. Пока собираются покупатели, продавец Светлана Бамбиза, кстати, уроженка Гридней, рассказывает:
— Привозим свежее молоко и хлеб, мясную продукцию. Есть суповые наборы, пельмени, свинина. Чтобы не испортились — в машине холодильник-витрина. Останавливаемся у каждого дома.
Первой к автолавке подходит Надежда Ковальчук. Женщине уже восемьдесят два года.
Тем не менее она держит козу.
— Литр в сутки молока дает — и супа сварить хватает, и еще остается. Козье молоко ведь лечебное, если бы не купила козу, давно умерла бы, наверное. Да и спокойная она, не лягается. Весь день ходит по огороду, пасется. Я еще ей хлеба вынесу, — вздыхая, говорит пенсионерка.
Когда объявили об эвакуации, вспоминает женщина, она несколько дней проплакала: ей так не хотелось покидать родные места. Но пришлось. Уехали они с мужем Ильей Александровичем в Ельский район, в деревню Дуброва. Специально за ними прислали грузовик.
На новом месте переселенцам дали дом на три просторные комнаты. Не сказать, что он плохим был, но к проживанию совсем не подготовлен. А когда наступила зима, в доме в ведрах замерзала вода. В Дуброве Надежда Ковальчук работала в колхозе. Выдержали они с мужем там всего год.
— Вернувшись из Дубровы, поселились в Вербовичах. Я часто наведывалась в родной дом. В нем квартировали милиционеры. Рядом — пост, шлагбаум, никого не пропускали. Я просила ребят, чтобы они бережно относились к нашему имуществу — все-таки надеялись вернуться в свой дом, — вспоминает женщина.
Однажды один из милиционеров позвал ее и сообщил новость: их отряд снимают, они скоро уедут, а Надежда Филипповна может переселяться, никто больше ее не тронет.
С ЕКАТЕРИНОЙ ЗЕЗЮТКО, председателем райкома профсоюзов работников АПК Наровлянского райисполкома, идем в глубь деревни.
В самом конце улицы дом Григория Николаевича и Евы Ивановны Бондарей. У калитки нас встречает грозный лай овчарки. Через минуту появляется хозяин.
— Не бойтесь, собака еще никогда никого не покусала. Пес мирный, преданный. Купил маленьким щенком за сто долларов, чтобы диких кабанов отгоняла. Их столько развелось, что уже и по двору ходят. А пес полает, они осторожнее себя ведут. Кстати, зовут его Давор, — Григорий Николаевич знакомит со своим хозяйством.
— Псу есть кого сторожить, — объясняет он. — Двадцать кур, свинка. А вам случайно корова не нужна? Могу одну продать, их у меня две, — то ли шутя, то ли всерьез говорит собеседник.
— Две накладно содержать? — интересуюсь у Григория Николаевича.
— Мне уже почти семьдесят восемь. Здоровье не то. Хотели в прошлом году продавать одну корову, но пожалели. В газету объявление еще не давал, попросил продавца автолавки, чтобы поинтересовалась, может, кто купит. Приезжали раньше купцы, мы договорились с ними, а они передумали, нашли в своем селе, посчитали, что за двадцать километров невыгодно покупать.
По словам собеседника выходит, что лучше покупать корову, которая постарше, она хорошо пасется. А молодая может и убежать, потом ищи по всему селу.
— За проволокой есть кошара, там 2—3 гектара пашни, выпускаю их туда. Стада уже нет, хотя раньше в деревне насчитывалось почти два десятка коров, и колхозная машина приезжала забирать молоко. Мы от своих надаиваем в день до десяти литров, продаем молоко на рынке в Наровле, — рассказывает Григорий Николаевич.
Для этого есть у него «Москвич», он стоит под навесом. Второй — в гараже. А был еще и «Мерседес», восемь лет отъездил на нем Григорий Николаевич, но пришлось продать, стал «немец» часто ломаться.
С автомобилями у Бондаря связана вся жизнь. Более пятидесяти лет проработал он водителем.
Сейчас вместе с женой Евой Ивановной на пенсии.
Когда случилась трагедия на Чернобыльской АЭС, она работала учителем в Гриднянской школе. Забот в те дни хватило.
— О том, что учеников нужно эвакуировать, я узнала лишь на третий день после катастрофы. Позвонили ночью и сообщили, что нужно сопровождать их до Рогачева. Взяла с собой необходимые вещи, документы. Автобус пришел только после обеда. А до пункта назначения добрались и вовсе к вечеру, — рассказывает Ева Ивановна.
Григорий Николаевич в те дни оставался в Гриднях. Потом работал в зоне отселения шофером на грузовой машине, перевозил скот.
Через три месяца под отселение попали и Гридни. Пришлось семье Бондарей оставить родной дом и переехать в Витебскую область. Она устроилась воспитателем в школе-интернате, он — водителем в хозяйстве. И там Григорий Николаевич стал часто болеть. Поэтому в 1995 году семья возвратилась на малую родину — где и климат потеплей, и знакомо все вокруг.
Многие продукты питания у них с личного подворья. Даже масло изготавливают в домашних условиях.
— По результатам исследований продуктов питания, которые предоставлены центром гигиены и эпидемиологии, нарушений предельных норм в последние годы в Гриднях не выявлено. Можно говорить о том, что продукты, выращенные на этой считавшейся раньше загрязненной территории, пригодны для употребления в пищу, — поясняет Екатерина Зезютко.
ДА, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, пока ученые третий десяток лет изучают последствия радиационного воздействия на человека и спорят о том, не преувеличены ли страхи о радиации, жители Гридней каждую весну сажают свои огороды, пасут коров, выращивают свиней и цыплят. И факт остается фактом. Ничего необычного за все эти годы там не наблюдалось.
Константин КОВАЛЕВ, «БН»
Фото автора и из архива