Возможен ли возврат людей “со дна” к социальной жизни?

Мой приятель опубликовал небольшой текст в соцсети. Текст-размышление. Просто шел вечером домой, а в подъезде встретил бомжа. Хотел его прогнать, да бездомный взмолился: “Что ж ты на мороз меня?! Помру”. Друг так расчувствовался, что написал текст, мол, вот вы добрые люди часто в соцсетях пристраиваете собак и кошек-потеряшек, а, может, кому человек нужен. Запущен, требует лечения, но живой еще человек. Ясное дело, фото не выкладывал, потому что котика запостить это одно, а человека... да еще и бомжа, он же ни у кого умиления не вызовет, а значит, и желания отмыть, подлечить и привить не будет. Вот такой мы вид, люди. Птичку жальче, чем себе подобных. Даже на передержку людей не берут. В порыве сентиментальности друг отнес бомжу кусок пирога, тот благодарно махнул головой, запихал выпечку в карман и лег спать. А друг все писал комментарии — вот как так?! Подумайте! Никому не нужный человек. 

Правда, потом история получила продолжение — к утру бомж исчез, оставив после себя горстку нечистот. Тут-то друг и обрадовался: “Друзья! Он переродился! Перешел в другое состояние материи! Это ли не чудо!” Я смеялась от души. Хороший парень, мой друг. Всегда интересное что-то пишет.

Я с бомжами не связываюсь. Однажды повадился спать у меня в подъезде один, дети пугались, но я только переступлю и зубы стисну. Почему? Себе дороже. Несколько лет назад, вступив в пререкания с таким человеком, после пришлось вулканизировать все четыре шины. 

— Саморезы...

— Что?!

— Кто-то саморезы вам подложил. Целую горсть, — поставил диагноз работник шиномонтажа и принялся за работу.

Я знала — кто, и теперь точно знала, что больше не вступлю в конфликт с асоциальными элементами. Да уж, бездомные котики и вправду куда безопаснее.

— Дети, может быть, кому-нибудь нужна кошка? — предложила учительница географии.

Я не устояла. Марина Николаевна кошку уже пролечила, погоняла глистов.

— Мамочка! Пожа-а-алуйста...

Это было самое умное создание в моей жизни. Я назвала ее Марта, в честь месяца нашей встречи. Марта ходила на унитаз, сама открывала дверь туалета, подпрыгивая и цепляясь лапами за ручку, все лето обожала сидеть и греться на солнышке, прямо в форточке, устроившись на раме. В еде была неприхотлива, настоящий ангел. У нас с ней была долгая и очень нежная история. После Марты я завела породистую кошку и все время расстраивалась, что нужен особый уход. С Мартой было просто. И приятельница моя взяла из приюта щенка, не нарадуется. Опаленное невзгодами зверье смотрит преданно в глаза, каждой секундой своей жизни благодарит за спасение. Но человек не так-то прост. Станет он унижаться за кусок пирога перед другим человеком. Благодарить за то, что разрешили переночевать в подъезде. Нагадит и пойдет. У человека великий потенциал, и такое же бесконечное дно.

— Что делать с этим бомжом в подъезде?

— Проходите мимо и вызывайте милицию, — посоветовал мне участковый. 

То есть точка. Оттуда не возвращаются. Нет норм, морали, деления на черное и белое. Возможен ли возврат подобного человека к социальной жизни? Видела статистику, что только около 10 процентов людей “со дна” возвращаются к нормальной жизни и 90 — предпочитают жить по старому. Они не хотят обращаться в организации, оказывающие помощь, ведь взамен от них требуют отказаться от алкоголя и приступить к труду. Победить состояние бездомности у взрослого человека очень трудно. И с точки зрения глубокой философии можно даже сказать — что каждый сам себе выбирает судьбу. Но как горько осознавать, что это даже не собачья жизнь, а смерть души в живом теле. И насколько велик был этот огонь в момент рождения, настолько страшна выгоревшая пустота, зияющий провал в мироздании. И нет возможности спасать и нет желания оплакивать ненужного самого себе человека.

sulimovna@rambler.ru