Наш город Минск, строго говоря, не производит впечатления американского мегаполиса, с его ярко выраженным (с точки зрения доморощенных фрейдистов) мужским началом в виде вздымающихся вверх небоскребов.
Экономисты могут сказать о банальном недостатке средств на строительство высотных зданий. Романтики (а особенно те из них, которые занимаются любительскими гендерными исследованиями) скажут, что в нашем городе статистика непостижимым образом отразилась на архитектуре и что демографическое преобладание женского населения привело к атмосфере по–европейски уютного города. Оказывается, тот любопытный демографический перекос, который мы наблюдаем сегодня в нашем замечательном городе, отвечает самым передовым европейским тенденциям и приводит к постепенному забвению того маскулинного типа, который исторически считался советским. Белорусские же реалии, где преобладают женщины, порождают новый тип мужчин, который можно определить как “загадочный минский метросексуал”. Одна моя знакомая, находясь “в поисках”, емко рассказывала о своем довольно печальном опыте свиданий с типом нового белорусского мужчины: “Когда я подошла к нему, мне импульсивно захотелось подарить коробку конфет или букет цветов”.
Это, конечно, крайняя форма, но подобный стиль поведения, как уже говорилось, не является новостью в Европе. Подобный мужской тип был выведен в популярном романе Мишеля Уэльбека “Элементарные частицы”. Герой холодно и безжалостно выписан автором, без оглядки на чувства среднего европейца. В ключевой сцене романа, находясь у постели внезапно сраженной параличом подруги, герой принимает единственно верное для европейца решение. Когда она просит покинуть ее, поскольку не хочет быть обузой, сковывающей его свободу, он подчиняется и уходит. То, что раньше называлось предательством, теперь называется уважением личности.
Недавно я прочел удивительную статью о нашем городе. В ней говорится, что ввиду недостатка тусовочных мест сам город, его улицы становятся таким местом, где люди даже свой повседневный выход оформляют, как поход в ночной клуб. В результате чего город просто наводнен великолепными, до последней реснички ухоженными женщинами.
Однако я подозреваю, что дело здесь не только в недостатке “площадок для самовыражения”. “Европеизация” представителей сильного (?) пола приводит к возникновению нового “европеизированного” типа белорусских женщин. Это — женщины–мужчины. Они смело берут инициативу в свои руки. Выглядят ярко, уверенно и даже подавляюще сексуально.
Нельзя сказать, что такого женского типа не было раньше. Раньше он был вполне четко выражен образом, созданным Верой Алентовой в фильме “Москва слезам не верит”. Правда, с большей нюансировкой и с верой (в духе времени) в то, что она найдет своего мужчину, — не того, кого можно использовать из карьерных соображений, а того, единственного, с которым можно связать судьбу. И находит его в виде ныне несуществующего интеллигента, работающего на заводе. Универсальный идеал советского мужчины. Надежного и понимающего. А сейчас понимающий, но ненадежный. Или наоборот. Потому что уже можно. А она — “Эрин Брокович красивая и решительная”. Потому что иначе уже нельзя.
