На рассвете 22 октября 1941 года вереница "черных воронов" подошла к окруженному высоким плотным забором расстрельному полигону НКВД недалеко от деревни Барыш Куйбышевской области. Из машин стали выталкивать изможденных мужчин в военной форме высшего комсостава РККА. Из петлиц с мясом были вырваны знаки различия, а на растерзанных кителях виднелись дыры от сорванных наград. Людей поочередно отводили к яме. Выстрел в затылок - и заочный приговор ОСО НКВД приведен в исполнение... Один из обреченных не мог выйти сам, и его вынесли на носилках. На них же его и расстреляли. Все эти люди еще совсем недавно были гордостью Красной Армии, их портреты печатались во всех советских газетах.Среди расстрелянных был и дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Яков Владимирович Смушкевич - выдающийся советский летчик, легендарный генерал Дуглас времен гражданской войны в Испании. Именно от него и его летчиков без оглядки бежали знаменитые асы немецкой эскадрильи Рихтгофена. Наци номер два фашистской Германии громогласно объявил, что дает миллион марок за голову Дугласа. Герман Геринг, известный летчик Первой мировой войны, знал, за что он собирается платить такие деньги. Но генерал Дуглас погиб не в бою. Его арестовали перед самой войной в госпитале, где он залечивал раны. На носилках его вынесли из госпиталя, на носилках его пытали, на носилках его расстреляли. А ведь он был кандидатом в члены ЦК партии, депутатом Верховного Совета СССР, одним из первых дважды Героев Советского Союза.
Сын бедного деревенского портного Яков Смушкевич родился в 1902 году в местечке Рокишки в Литве. Едва он закончил начальную школу, как началась Первая мировая война. По приказу главкома русской армии, дяди правящего императора великого князя Николая Николаевича, все евреи были объявлены потенциальными немецкими шпионами и выселены из прифронтовых районов. Ветер вынужденной эвакуации занес семью Смушкевичей в Вологду, и в возрасте 13 лет Яша стал работать помощником пекаря, а затем грузчиком. Как только окончилась война, Смушкевичи вернулись на родину, хотя Литва была занята немецкими войсками. Тяжело было справедливому Якову терпеть бесчинства кайзеровской солдатни, и после нескольких стычек ему пришлось бежать в соседнюю Белоруссию. Там он становится бойцом Красной Армии, вступает в партию, и очень скоро его назначают политруком роты. В неудачной советско-польской войне Смушкевич был контужен и в бессознательном состоянии попал в плен. Комиссаром вплотную занялась знаменитая "двуйка" - польская контрразведка. Якова поместили в виленскую тюрьму "Лукишки", но он сумел сбежать, и снова Красная Армия - теперь он комиссар батальона, а затем и полка. В Белоруссии, в Пуховичах, где стоял его полк, приглянулась комиссару белокурая красавица Бася Гольдман. Да и комиссар ей понравился, но родители воспротивились браку: выдать дочь за пришлого, да еще и комиссара?! Получив окончательное родительское "нет", собрала Бася свои скромные пожитки и направилась к штабу полка. Часовой категорически отказался пропустить ее, назвавшуюся женой, ехидно заметив, что нечего врать - никакой жены у комиссара нет. На ее счастье, громкие голоса услышал Смушкевич, вышел и подтвердил, что это его жена. Они тут же пошли в исполком и зарегистрировали свой союз. Свидетелем стал близкий друг Якова, известный впоследствии советский разведчик Лев Маневич.
Служил Смушкевич в Белорусском военном округе. Вдруг его вызывают в штаб, и командующий округом Иероним Уборевич говорит, что принял решение назначить его комиссаром авиационной бригады. В ответ на возражение Смушкевича, что невозможно руководить летчиками, не умея летать, командующий ответил кратко - научитесь. Командир бригады, один из первых советских военных летчиков, кавалер редкого по тем временам ордена Красного Знамени, настороженно встретил нового комиссара. Но очень скоро они подружились, и когда комиссар, не имея летного диплома, стал учиться летать, командир закрыл глаза на это нарушение устава и инструкций.
Вскоре командир пошел на повышение и по его рекомендации Смушкевича назначают командиром и комиссаром бригады. В это же время он учится в старейшей Качинской школе военных летчиков, откуда возвращается через год с дипломом и лестной аттестацией, подтверждающей, что он может летать на всех типах самолетов. И вскоре бригада, которой командовал Смушкевич, стала одной из первых в Военно-Воздушных Силах страны.
В 1936 году Уборевич рекомендует Смушкевича на пост военного советника по авиации в Испании. В то время все советские военные советники прибывали в Испанию под псевдонимами. С псевдонимом Смушкевича произошел анекдотический случай, который нашел отражение в мемуарах бывшего командующего республиканскими ВВС Сиснейроса. Присланная на помощь мятежникам генерала Франко немецкая эскадрилья Рихтгофена господствовала в небе, и тут Сиснейросу докладывают, что наконец прибыл Дуглас. Не разобравшись в докладе, он спросил: "А кто в нем?" - приняв имя за распространенный тогда тип самолета. Ему снова докладывают, что прибыл Дуглас. Рассвирепевший Сиснейрос не успел вылить свой гнев на докладывающего, как в комнату вошел Смушкевич в кожаной куртке, которая вскоре стала известна всем республиканцам, и представился: "Дуглас". Очень скоро они нашли общий язык - потомственный аристократ, граф, прямой потомок вице-короля Аргентины и сын деревенского портного.
В первом же бою Смушкевич сбивает два немецких "фоккера". В результате - восторг испанцев и предупреждение Москвы: "Вас послали не летать, а руководить!" Но Яков продолжал летать со своими "курносыми" (как прозвали испанцы советские истребители), и немцы борьбу за небо проиграли. Они стали очень неохотно вступать в бой с советскими летчиками. Смушкевича отзывают в Москву, и в Кремле Калинин вручает ему орден Ленина и грамоту Героя Советского Союза. (Золотую Звезду ввели немного позднее, и обе свои Звезды Смушкевич получил уже после Халхин-Гола.) Всякое бывало, в том числе и аварии - самолеты И-16 были не очень надежными машинами. Однажды врачи еле спасли его. Яков ходил с трудом, опираясь на палочку. Сапоги не налезали на опухшие ноги, пришлось носить сандалии. Но все равно ас продолжал летать, осваивая новую технику и показывая пример пилотам.
Тем временем началась война в далекой Монголии на реке Халхин-Гол. Японская авиация господствовала в воздухе. Во главе группы летчиков, среди которых было 17 Героев Советского Союза, в Монголию вылетел Смушкевич. Вскоре прибыли новые советские самолеты, и Смушкевич отдал их "испанцам", т.е. летчикам, которых он знал по их боевому опыту в Испании. В первом же воздушном бою японцы потерпели поражение. Вот как писал об этом бое в своих воспоминаниях маршал Жуков: "22 июня 1939 года в районе озера Буир-Нур появилась группа японских истребителей в составе 20 самолетов. Яков Владимирович поднял в воздух 30 самолетов. Завязался бой. Через небольшой промежуток времени к японцам подошли на помощь еще 30 самолетов, но на подходе их перехватили наши "Чайки". Их вели Герои Советского Союза из так называемой "группы Смушкевича". Мы видели, как загорались и падали самолеты. А Смушкевич, находясь на КП, сообщал: "Пока падают японцы". После Халхин-Гола дважды Герой Советского Союза Яков Смушкевич был назначен командующим ВВС Союза. Исключительно умелый летчик, организатор действий крупных сил авиации в боях оказался не ко двору в Наркомате обороны, который к тому времени был во власти интриг, после кровавой косы 1937 - 1938 годов. Человек исключительной порядочности, он не мог лукавить, притворяться, называть черное белым, и к большому неудовольствию высоких начальников, имел на авиационные проблемы свою собственную точку зрения. Зачастую точка зрения Смушкевича резко отличалась от мнения Ворошилова и Тимошенко - тяготеющих к кавалерии. И слухи о строптивом летчике дошли до Кремля. Вскоре встал вопрос о введении в Красной Армии генеральских званий, и Смушкевич по должности вошел в комиссию по их присвоению. Единогласно было решено присвоить Смушкевичу высшее тогда воинское звание в авиации - генерал-полковника. Яков стал возражать. Поскольку комиссия постановила даже заслуженным, известным летчикам не присваивать звания выше генерал-лейтенанта, Смушкевич настоял, чтобы было записано его особое мнение и ему дать звание генерал-лейтенанта. "Я не хочу, - сказал он, - чтобы у кого-нибудь даже возникла мысль, что вот сидел Смушкевич в комиссии и себе одному высшее звание выбил". Председателем комиссии был нарком обороны Ворошилов, который не преминул доложить об этом Сталину с соответствующими комментариями.
Смушкевич видел, что он не ко двору высокому начальству, и попросился на более спокойный и далекий от сильных мира сего пост. Его назначили главным инспектором ВВС, а затем заместителем начальника Генштаба по авиации.
Вскоре Смушкевич и назначенный по его рекомендации на пост командующего ВВС генерал-лейтенант Рычагов приняли участие в совещании по перспективам развития военной авиации. При рассмотрении одной новой модели, которая очень понравилась вождю, Рычагов со свойственной ему прямотой заявил, что пусть сам конструктор на таких "гробах" и воюет, что же касается его самого, то он не берется. И тут же он с поддержавшим его Смушкевичем резко выступили против одновременной реконструкции военных аэродромов в приграничных военных округах. Это уже был камень в огород Берии, так как приграничные аэродромы перестраивались заключенными.
И тот не забыл поступок строптивца. Как только представилась возможность, Берия пристегнул Смушкевича к надуманному "делу генералов", среди которых были три (сменившие друг друга на этом посту) бывших командующих ВВС Красной Армии - Локтионов, Смушкевич и Рычагов: их небо закончилось в общей яме возле деревни Барыш... А тем временем полками и дивизиями командовали капитаны, которых тысячами уничтожали немцы в горьком июне 1941 года...
В 1969 году на родине Якова Смушкевича в Рокишкисе легендарному летчику был открыт величественный памятник, который сохранился до сих пор. Но теперь там добавлена надпись, что это также памятник жертвам политических репрессий бывшего Советского Союза. В недавно опубликованном интервью с дочерью Смушкевича Розой она вспоминала, как незадолго до ареста ее отца тогдашний начальник Генерального штаба Красной Армии Г.К.Жуков, по-видимому, прослышав о наветах на Смушкевича, приехал к нему в госпиталь и уговаривал добиться приема у Сталина. Но на следующий день после этого визита Смушкевич был арестован. Роза Смушкевич также вспомнила, что Жуков, назначенный после смерти Сталина заместителем министра обороны, сразу же вытащил семью репрессированного генерала из сибирской ссылки. В Москве он сумел предоставить им приличную квартиру. Уже в 1954 году маршал добился пересмотра дела, посмертной реабилитации Я.В.Смушкевича и пенсии для его семьи. Все это так. Но не дает успокоиться вопрос: а за что все-таки убили дважды Героя?..
