или Зачем парашют в два раза меньше делать?
Мы привыкли видеть акробатов под куполом цирка. Однако есть люди, которые занимаются акробатикой на высоте несоизмеримо большей. А помогает им в этом парашют. Речь о спортсменах, занимающихся купольной акробатикой. Корреспондент “НГ” встретился с капитаном белорусской сборной по этому необычному виду спорта Геннадием Клишевским и узнал, что общего между купольной акробатикой и “Формулой-1”.
“Гонка вооружений”
Белорусская команда по этому необычному виду спорта появилась в 1997 году. Спортсменам понадобилось четыре года для того, чтобы заявить о себе. Уже в 2002 белорусы отправились на Кубок мира и сразу заняли там четвертое место. С этого и начался отсчет спортивной карьеры купольных акробатов из Беларуси. Сегодня наши спортсмены — двукратные бронзовые и двукратные серебряные призеры чемпионатов мира.
— Купольная акробатика в парашютном спорте — это “Формула-1”, — рассказывает заместитель начальника спортивной парашютной команды Военно-воздушных сил и войск противовоздушной обороны, капитан сборной Геннадий Клишевский. — Самые быстрые парашюты, мгновенная реакция, высокая выносливость. Ко всему прочему, мы очень сильно зависим от своего “транспорта”.
По словам Геннадия Ивановича, законодателями моды в парашютных технологиях являются американцы. Как только они изобретают новый парашют, сразу же отдают его своей команде. Сборная в тот же год берет золото, и начинается настоящая “гонка вооружений”: вслед пытаются разработать собственные парашюты с похожими характеристиками французы. Россияне, к слову, 15-кратные чемпионы мира, сильно отстали в технологиях, но это не мешает спортсменам добиваться высоких результатов: российским спортсменам принадлежит рекорд — 21 построенная фигура.
Суть акробатических “этюдов”, казалось бы, проста: команда состоит из четырех спортсменов и видеооператора. Спортсменам дается 90 секунд на построение как можно большего числа фигур. Отсчет времени начинается, когда построена первая этажерка из четырех куполов. Затем верхний парашютист должен разорвать связь со вторым и переместить свой парашют под нижнего, потом следующий, кто “поднялся” наверх, опускается “вниз” — этот процесс называется ротация.
— Очень важно, чтобы все члены команды были настроены на одну ноту, — говорит Геннадий Клишевский. — Каждый из спортсменов отвечает за своего коллегу. В последнюю очередь нужно думать о себе. Частенько возникают “нештатные” ситуации: проблемы с парашютами, жесткие подачи (если в период ротации парашютист не смог погасить скорость, он врезается в партнера со скоростью до 4—5 метров в секунду). Мы знаем, как все эти моменты компенсировать, исправить. То, что происходит с одним парашютистом, когда он в небе, это цветочки. Гораздо сложнее, когда, к примеру, запутываются два или три парашюта. Тогда уже приходится думать о том, как выручить из беды своих партнеров. Все эти вещи отрабатываются годами на земле.
Специалисты считают, что купольной акробатикой нужно начинать заниматься в 23—24 года. Этот вид спорта не терпит юношеской безбашенности. Поэтому средний возраст команды — 28 лет.
Кошачья реакция
Купольная акробатика начала развиваться именно в армии. Дело в том, что в ДОСААФе, к примеру, люди занимаются спортом до определенного возраста. Наступает момент, когда у них просто не находится времени, чтобы отдавать себя спорту, который не приносит денег: появляется семья, дети, основная работа. В армии спортивно-парашютная команда занимается основным видом деятельности, отсюда и профессионализм, заинтересованность и даже самоотверженность...
— В воздухе мы практически не общаемся: по взгляду, жесту понимаем, что партнер хочет сказать, — говорит Геннадий Клишевский. — Время реакции спортсмена на оценку “хорошо” — 0,2 секунды. Считается оно от момента прихода до ухода на ротацию. Даже не успеваешь ни о чем думать, настолько все быстро. А технологии не стоят на месте: парашюты становятся все быстрее и быстрее. Раньше их площадь составляла 150—170 футов, а сейчас уменьшилась до 97 футов. Только представьте: при посадке скорость парашюта составляет 18 метров в секунду. В воздухе она еще больше.
Обычно соперники не раскрывают друг другу секретов. Но если речь идет об особых ситуациях, даже французы, которые обычно ведут себя весьма неприветливо, рассказывают, как вести себя в беде.
— У французов очень сильная школа подготовки, — продолжает Геннадий Иванович. — Мы совершаем в год 300 прыжков, а они 800—900. Но сейчас мы решились на обновление состава, привлекли молодежь, так что составим французам серьезную конкуренцию. Да и с россиянами можно тягаться. Думаю, золотые медали не за горами.
