Стоит напомнить, что на скамье подсудимых находятся родители Павла — отец Сергий и матушка Люба. У них, как и у сына, довольно длинный список уголовных статей.
Одно из главных деяний, которое вменяют в вину 29‑летнему брестчанину, — пособничество в подрыве автомобиля сотрудника милиции 20 ноября 2020 года в Волковыске.Также надо доказать, что сын священника предоставлял Автуховичу личные данные сотрудников правоохранительных органов, осуществлял подготовку и проведение актов терроризма в отношении сотрудников правоохранительных органов на территории Беларуси. Сам обвиняемый категорически не признает даже своей осведомленности о планах совершить подобные преступления.
Правда, одна из страниц 66‑томного дела преступной деятельности группы Автуховича свидельствует, что Павел Резанович рассказал следователю следующее: «...Однажды по просьбе Автуховича предоставлял информацию о нескольких правоохранителях из Минска. Точнее, контакты двух человек, один из которых был из Минска. Николай сказал, что хочет просто с ними пообщаться, но потерял данные. Я помог. Также 30 ноября получил от Автуховича SMS-сообщение с просьбой узнать, на какой машине ездит человек с такой-то фамилией. Из открытых источников узнал, что это заместитель начальника Ленинского РОВД города Бреста. Все... На следующий день нас с женой задержали».
Вопрос следователя: «...Каким было ваше общение с Николаем Автуховичем?» Ответ Резановича: «...Автухович только рассказывал мне, что когда-то его осудили незаконно и что ему не нравится действующий Глава государства, однако лично со мной больше ничего не обсуждал. Несколько раз он просил нас с женой покатать его по городу, но каких-то конкретных пожеланий о том, куда ехать, он не высказывал...»
Из материалов дела известно, что Павел Резанович настаивал на полной непричастности к преступной деятельности Автуховича, дескать, никогда не слышал о его призывах к свержению власти вооруженным путем. «...Был всего один день, когда мы оказались вместе в доме родителей, в тот день, когда в гости к маме приехал дядя Гриша. Он хотел со мной увидеться, и мы с женой поехали в наш дом, где проживал Николай Автухович. Там была Ирина Мельхер, с которой только поздоровались. Слышал, как Автухович спорил с каким-то Сергеем по митингу в поддержку Тихановской. Николай психанул и ушел. Суть спора в том, что один хвалил методы действий Тихановской за границей, а другой — наоборот. Звучали нецензурные выражения, и все окружающие, мама и папа были в шоке».
Из записи диалога Автуховича с Резановичем-младшим: «...Кроме всего, мы очень рассчитываем на финансовую поддержку. Самый первый шаг — собрать бабло.
Как только будут поступать деньги, мы начнем стерилизовать власть.Именно дезинфекцию проводить среди вертикали, и делать так, чтобы ни менты, ни судьи не нарушали Конституцию. Когда с десяток случаев произойдет в Беларуси, когда у них погорят машины, дачи, дома, когда некоторым прострелят коленки из-за наглости, они поймут, что шутить не надо. Нам очень важно, чтобы нас военные поддержали. Если найдется какой-нибудь командир роты, который приведет своих на место сбора с оружием, — считай, что все... Считай, что Лука улетел в свои Эмираты, если мы ему еще дадим. В планах — перекрыть все полосы и возможности улететь. Посмотрим. На это уже отдельным планом составлен целый ряд вопросов, которые нужно скрывать. Ищем ответственных, это, наверное, будут все-таки бывшие военные или сотрудники войск специального назначения, которые соображают, что и как делать. Я имею в виду лишить Лукашенко возможности улететь...»
Вопрос следователя: «Почему Автухович, говоря с вами, использует местоимение мы?» Ответ: «Я этого не знаю. Не придавал значение его словам. Половину того, что он говорил, вообще не слушал. О его планах часа икс мне ничего не известно. Я также не понимаю, зачем он сохранил запись с таким содержанием. От Автуховича хотел только помощи с трудоустройством за границей. На тот момент поругался с родителями, наши отношения зашли в тупик».
Очевидно, разобраться в семейных отношениях Резановичам предстоит еще не скоро.
vrublevskaya@sb.by
