Расположенный в центре Бобруйска дом номер 151в на улице Октябрьской местные острословы, знакомые с творчеством Ильфа и Петрова, называют «Вороньей слободкой». Желающие обзавестись в нем квадратными метрами, несмотря на престижное место, вряд ли найдутся. Мало того, что здешние квартиры — обычные «малосемейки» с общей кухней и «удобствами» на несколько семей, так еще с недавних пор сюда начали переселять неплательщиков за коммунальные услуги, а также тех, кто обязан возмещать расходы на содержание своих детей в интернатах. Сегодня таковых — половина жильцов дома. У них свои «правила» проживания, из–за которых хозяева других квартир в собственные подъезды всякий раз заходят с опаской.
— Живем как на пороховой бочке, — жалуется Зинаида Бродзели. — Боимся, как бы не сожгли тут нас...
Опасения не беспочвенны. Пару лет назад в доме за год произошло пять пожаров. О них напоминают ярко–сиреневые полосы краски, которой прикрывали закопченый фасад. В доме есть комната, где стены и потолок до сих пор хранят следы огня — все в саже. Но жильцу, похоже, на это наплевать. Комната давно стала любимым местом «отдыха» для его приятелей: чуть ли не ежедневно спиртное здесь льется рекой. После чего нередко случаются горячие выяснения отношений. В коридоре — вонь: человеку, не привыкшему к подобным «ароматам», сюда лучше не заходить.
— И какой смысл был в переселении сюда неплательщиков? — сокрушается Любовь Смирнова. — Они как не платили за жилье, так и не платят. Зато у нас в жировках площадь квартир из месяца в месяц — разная. То увеличивается, то уменьшается. Такое ощущение, будто за наш счет хотят покрыть неплатежи должников.
В подтверждение своих слов Любовь Васильевна показывает платежные документы, приходящие из домоуправления. Общая площадь ее жилища в разные месяцы то 47 «квадратов», то 64, то 55. Елена Тарасова попеременно платила сначала за 39 квадратных метров, потом — за 47, 45. У Василия Ударцева общая площадь жилья варьируется от 61 до 70 метров. Его супруга недоумевает: «Такое ощущение, словно у нас комната–призрак имеется...»
...У подъезда встретил «переселенку» Аллу Карпук, которая в 10 утра уже еле держалась на ногах, являя окружающим яркий синяк под глазом.
— Не плачу за квартиру, ну и что? — едва ворочая языком недоуменно посмотрела на меня собеседница. — Задолжала уже миллиона полтора или два — не помню...
Участковый инспектор милиции Константин Пашков, регулярно навещающий подопечных, признался: «С жильцами этого дома хлопот немало. Вызовы на усмирение драчунов и скандалистов для милиционеров давно стали привычными».
Но почему от этого должны страдать добропорядочные жильцы дома? Терпеть пьяные дебоши, платить непонятно за какие метры?
Начальник управления жилищно–коммунального хозяйства Бобруйского горисполкома Юрий Веревкин в беседе со мной пообещал разобраться с «гуляющими» площадями квартир и сообщить о результатах жильцам. Но что делать с неплательщиками, он не представляет.
— Общий долг за коммунальные платежи в городе составляет свыше 300 миллионов рублей, из которых более 7 миллионов задолжали жильцы этого дома, — приводит статистику руководитель. — Среди них есть те, которым уже ухудшили жилищные условия из–за хронических неплатежей. Но выводов они не сделали. Как не платили, так и не платят. К сожалению, сегодня нет механизма, способного заставить неплательщиков рассчитаться с долгами. Не выбрасывать же людей на улицу. Вот если бы через суд можно было заставить человека работать, чтобы он часть зарплаты отдавал в счет долга...
В принципе, неплательщиков можно лишить коммунальных услуг, переселив их в дома без удобств. Захочет человек, чтобы было тепло, — купит дрова или уголь и протопит печку. За водой к колодцу или колонке сходит. И сам будет решать, жить ли ему с электричеством, которое стоит денег, или обходиться дешевой свечой. Такие условия многие бесшабашные головы могли бы остудить. Пока же наказывают больше не должников, а их ни в чем не повинных соседей...
