Не новая Новка: период славы и время забвения

Спасли “Витебские ворота”
Когда началась война, Наталье Блинченко было 19 лет. Она помнит, как у завода фашисты повесили двух красноармейцев и написали: так будет со всеми, кто не подчинится новой власти. А потом в деревне расстреляли 13 заложников из мирных жителей.
Партизанские формирования здесь, в Щелбовских лесах, возникли в первые месяцы оккупации. Благодаря их действиям в районе Суража были открыты знаменитые “Витебские ворота”, через которые осуществлялась связь с Большой землей. Через эти ворота и удалось Наталье Ивановне вместе со своими родственниками перебраться с оккупированной территории в далекую Башкирию. Ее отец партизанил, оставаться в родном селе было нельзя.
В письме, которое она получила с оказией из партизанского края, сообщалось: Новку сровняли с землей...
13 деревень Городокского района постигла участь Хатыни.
Мастера стеклянных дел
Деревня с названием Новка есть, пожалуй, в каждом районе. А в Городокском таких даже две. Но Новка, где когда-то жили мастера-стеклодувы, — одна на всю губернию. На самой границе Городокского и Витебского районов, за живописным озером Вымно, средь грибных лесов затерялась сиренево-черемуховая новкинская улочка, на которой осталось семь домов. Да и те в большинстве оживают лишь с апреля по октябрь, когда в отцовские хаты на летнее время возвращаются городские наследники.
Стеклозавод в Новке был построен в 1861 году. Спрос на стеклянную продукцию рос, и предприятие быстро развивалось. До революции здесь трудилось около 300 рабочих — кроме белорусов чехи, евреи, немцы, поляки. Песок завозили из озера Вымно. Делали хрустальную посуду с алмазной гранью, графины, вазы, чернильницы. Выдували фирменные бутылочки с особым клеймом и российским гербом — двуглавым орлом. Секреты мастерства передавались от поколения поколению. Завод был в числе трех самых крупных стеклозаводов Беларуси.
После Октябрьской революции новкинский завод вошел в состав всесоюзного стеклотреста. Из Новки никто не выезжал — здесь были и школа, и детский сад, и больница, и баня. Поселок считался городским и был достаточно благоустроенным.
— Мой отец был мастером цеха на стеклозаводе, — вспоминает витебчанин Владимир Феликсович Крашевский. — В 1938 году его репрессировали вместе с директором завода Иваном Киселевским. В годы войны немцы взорвали и сожгли все цеха и оборудование предприятия, а вот склад готовой продукции остался. После войны оставшиеся в живых местные жители возили по деревням и продавали бесхозные банки, ламповое стекло.
“Брокаръ и К въ Московъ”
Вместе с директором Городокского краеведческого музея Тамарой Кононовой, краеведом, ученым Анатолием Дорофеевым и представителем райисполкома Леонидом Прониным едем в Новку.
Военное лихолетье очень мало оставило для нынешнего поколения каких-либо документов, фотографий, вещей, свидетельствующих об истории Новки и ее стеклозавода.
— Очень тяжело найти подлинные вещи, имеющие отношение к прежней стекольной промышленности в Городокском районе, — говорит Анатолий Максимович Дорофеев. — А для музея, для последующих поколений это очень важно. Ведь время уходит безвозвратно, и что не успеешь сделать сегодня — завтра осуществить еще сложнее.
Разговорились с жительницами — дачницами, ожидающими приезда автолавки.
— До войны в Новке жило 4,5 тысячи человек, завод работал в три смены, — говорит Екатерина Быченкова. — Теперь кругом безлюдные места. Оставшиеся старики мечтают об одном — не умереть зимой. Потому как на кладбище, расположенное глубоко в лесу, ни пройти ни проехать. Единственная надежда на фермера из Канашей Виктора Быкова, его трактор и выполняет миссию катафалка.
Ближайшая дорога на Витебск — через Михалково. От Михалкова до Новки восемь километров пешком, транспорт не ходит.
— Идешь и дрожишь, вдруг навстречу медведь или рысь выскочит, — продолжает Екатерина Быченкова. Сама с витебской пропиской, она каждое лето проводит в родительской хате. Ее отец Михаил Петрович работал стеклодувом. В соседней деревне Стырики живет ее тетя Евдокия, на руке которой номерной знак узницы Освенцима.
Десять лет назад купили в Новке дом и стали жить постоянно витебские пенсионеры Людмила и Леонид Вишневские.
— Я 25 лет отработала на вредном производстве на заводе радиодеталей “Монолит”, получила облучение стронцием, — рассказывает Людмила Константиновна. — Как переехали жить в деревню, так и здоровье пошло на поправку. Развели коз, и козье молоко нас спасает. Почему Новка? Страсть как люблю грибы собирать, а вокруг Новки сплошь грибные леса.
Свою первую козу Людмила Вишневская привезла из Витебска в рюкзаке. Благодаря козам, а их у Вишневских 10 голов, городокский музей и приобрел ценные экспонаты, повествующие об истории своего края.
Вишневские строили сарай для козочек, копнули землю — а там стеклянная посудина, целая, раритетная, с двуглавым орлом. Занялась Людмила Константиновна собирательством старых стеклянных предметов, сохранившихся от былого завода, как будто чувствовала, что музейные работники ей за это спасибо скажут. Самой раритетной оказалась фигурная водочная бутылочка с надписью “Брокаръ и К въ Московъ” столетней давности с заводским клеймом.
В истории имеет значение любая деталь, для краеведения важен любой старый предмет, для памяти — каждое слово свято.
Была Новка, в которой бурлила своя жизнь. Судьба послала ей нелегкие испытания. И остались от прежней Новки музейные экспонаты и воспоминания людей.
На ухоженном новкинском кладбище средь высоких сосен в бору тихо и светло.