Проблема обеспечения сырьем — главная для любого перерабатывающего предприятия. Именно на ней завязаны эффективность производства, конкурентоспособность продукции, а соответственно прибыль и зарплата. Споры, не утихающие в последнее время вокруг проблемы обеспечения лесом деревообрабатывающих предприятий, в сущности сводятся к одному болезненному вопросу: торговать древесиной или распределять ее? Попробуем разобраться...Торговать или распределять?
Лет двадцать назад в эпоху плановой экономики весь объем древесины попросту распределялся между потенциальными потребителями. В рыночных отношениях все иначе: ресурс надо покупать в открытой конкурсной борьбе. Однако нынешняя ситуация с лесом в стране похожа на то, что мы одной ногой вступили в рынок, а другую боимся оторвать от земли, т.е. от привычного распределения. Хотя многие еще помнят всеобщий хронический дефицит, порожденный распределительной системой... Да и сегодняшние сетования на то, что у деревообработчиков «сырьевой голод», заставляют серьезно задуматься о том, правильно ли мы распоряжаемся нашим богатством. Ведь стоимость белорусского леса в пересчете по мировым ценам эксперты оценивают примерно в 25 миллиардов долларов.
Несколько лет назад Правительством был принят, на мой взгляд, правильный курс, направленный на повышение эффективности лесного хозяйства. Достичь этого планировалось прежде всего за счет роста его доходности, увеличения доли древесины, реализуемой в заготовленном виде, освобождения работников лесного хозяйства от несвойственных им функций переработки леса, а частично — и его заготовки, развития подрядных отношений в отрасли. Но реализация этих прогрессивных мер затормозилась. В результате мы потеряли достаточно много уже созданных перерабатывающих производств, а вместе с ними — рабочих мест и налоговых поступлений в казну. Предвижу возражения: мол, к стремительному развитию лесозаготовок и деревообработки в стране подтолкнуло массовое усыхание ельников в 90–х годах. А когда оно пошло на спад, многие деревообработчики оказались без сырья, поскольку в большинстве своем были ориентированы на переработку хвойного пиловочника, которого с угасанием этого экологического бедствия стало гораздо меньше. В любом случае, если даже решающую роль сыграл принцип «не было бы счастья, да несчастье помогло», надо было приложить все усилия, чтобы не растерять новые производства. Тем более в такой короткий срок.
Слово «дефицит» характерно только для распределительной системы. В рыночной экономике дефицита не бывает, поскольку спрос и предложение сбалансированы ценой. Проблема в том, что в Беларуси доля рыночных способов реализации древесины в последние годы не растет, а сокращается. Поборники распределения ресурсов свою точку зрения прикрывают заботой о государственных интересах, хотя все обстоит с точностью до наоборот. При распределении ресурсов государство несет не только прямые, но и косвенные потери. Отпуская по явно заниженным ценам древесину бюджетным и строительным организациям, оно вынуждено дотировать разницу в цене через бюджетное финансирование лесного хозяйства. Мало того что в итоге искажается реальная картина стоимости жилья и бюджетных расходов, так еще нужно содержать целую армию проверяющих целевое использование выделенных ресурсов. Ведь не секрет: когда, образно говоря, нужно две тысячи кубометров леса — просят четыре, чтобы в итоге получить три. В последующем часть сырья пойдет не по назначению, но по низким ценам — на поддержание неэффективного производства. На мой взгляд, гораздо правильнее была бы адресная бюджетная поддержка тех слоев и групп населения, которым государство считает целесообразным помогать. Ведь бросовыми ценами на дрова сегодня в той или иной степени пользуются буквально все. Но вместо того чтобы реализовывать их ниже себестоимости, лучше было бы выделить целевые средства старикам–пенсионерам на компенсацию стоимости дров.
Кто платит — тот и заказывает... цену
Вторым аргументом в пользу распределения ресурсов является утверждение о том, что якобы если выставить весь лес на свободные торги, то цены поднимутся на неимоверную высоту и большинство предприятий (а это в основном предприятия концерна «Беллесбумпром») будут не в состоянии его купить. Значит — остановка производства, банкротство, сокращение рабочих мест... Хочу возразить по этому поводу. Поскольку основные участники рынка потребления древесины, а именно предприятия концерна, сегодня ограничены в возможностях ее приобретения по высокой стоимости, возникает закономерный вопрос: а кто же тогда будет взвинчивать цены? Неужели то небольшое количество предприятий, которые сегодня в условиях искусственно созданного дефицита на бирже вынуждены покупать сырье себе в убыток по немыслимым ценам только ради того, чтобы не остановить производство, что чревато еще большими потерями? Очевидно, что в случае, если весь ресурс будет выставлен на Белорусской универсальной товарной бирже (БУТБ), это неизбежно приведет к нормализации как цен, так и объемов продаж. Ведь за древесину предприятия будут платить ровно столько, сколько они в состоянии себе позволить в нынешних экономических условиях. И всем леса хватит! Конечно, нельзя исключить возможность, что незначительная часть самых неэффективных производств может остаться без среднего и крупного хвойного пиловочника, на переработку которого они были настроены. Но это вовсе не означает, что этим предприятиям грозит остановка. Ведь существенные резервы есть в сырье мягколиственных пород леса! Грамотный руководитель сумеет быстро переориентировать свое производство на тот ресурс, который ему доступен. Сегодня, к сожалению, без проблем купить мягколиственную древесину, как это ни парадоксально, невозможно. И только потому, что у лесхозов есть выбор: хочу — выставляю ее, хочу — нет либо выставлю тогда, когда мне заблагорассудится. А выбора в этом случае быть не должно. Важно, чтобы весь годовой ресурс сырья в октябре — ноябре предыдущего года в обязательном порядке выставлялся на биржевые торги.
Проблема в корне?
Теперь о том, какой древесиной торговать на бирже — в заготовленном виде или на корню? Правильный ответ очевиден: в заготовленном виде, причем с условием ее заготовки в будущем. То есть древесина в основном должна продаваться загодя, до момента заготовки в годовом объеме.
Однако нельзя не учитывать вот что. Сейчас большая часть лесозаготовительных мощностей концерна настроены не на сортиментную технологию (это когда деревья распиливаются на части нужного размера и в виде бревен могут сразу же доставляться покупателю), а на хлыстовую, при которой ствол очищается лишь от сучьев. Если лесное хозяйство в будущем хочет видеть в своих лесах только сортиментную технологию, которая является более прогрессивной, нужно создавать необходимые условия, стимулирующие лесозаготовителей к переходу на нее. А сегодня нельзя не считаться с реальным положением дел.
Условием продажи древесины в заготовленном виде является ее доставка к месту, откуда она будет грузиться на лесовоз, т.е. в «лесу у дороги». Именно эти условия должны рассматриваться, когда мы говорим о цене древесины. Они же берутся в расчет и при всех биржевых котировках. Все остальные варианты поставок должны рассматриваться через призму дополнительных услуг — как со стороны поставщика (лесхоза), так и со стороны любого подрядчика. Вот только если сгрузить хлысты у дороги, то они как товар не заинтересуют покупателей.
Думаю, что для производств с такой технологией, а также для предприятий, использующих для собственных нужд не менее 80 процентов древесины с лесосеки, сырье на биржевые торги может выставляться в виде лесосеки. То есть так, как сейчас выставляется сырье мягколиственных пород.
Существует мнение, что решение торговать древесиной на корню через биржу стоит признать ошибочным. Объясняется оно тем, что в перспективе все лесозаготовки будут производиться самими лесхозами, а это, мол, несовместимо с биржевой торговлей лесом на корню. Действительно, в перспективе не сами лесозаготовки, а только их организация должна быть сосредоточена в руках лесхозов. Но это вовсе не означает, что лесхозы сами должны заготавливать лес. Скорее для этих целей они будут нанимать подрядные организации (используя в том числе и мощности концерна), а свое внимание сосредоточат на вопросах выращивания и охраны лесов. В этой связи смысл попенной платы для лесхозов пропадает. Лесхоз на биржевых торгах всегда выступает в роли продавца, будь то торговля заготовленной древесиной или на корню. Торговля лесом на корню — это неизбежность нынешней ситуации. Хотя со временем, не спорю, она может уйти в прошлое. Сколько для этого понадобится времени? Думаю, лет 10 — 15.
С аукционов на биржу
Что касается аукционов, то для тех, кто знал ситуацию изнутри, совершенно очевидно, что в большинстве случаев они носили фиктивный характер и к реальному рынку имели весьма отдаленное отношение. Достаточно вспомнить хотя бы стандартный состав их участников (один из участников — либо цех лесхоза, либо подставная компания). На бирже такое невозможно. Если на аукционах, как правило, в торгах участвовали два–три субъекта хозяйствования, то на бирже — сотни. Ответ на вопрос «где цена будет объективнее?» напрашивается сам собой. При этом нельзя отрицать, что аукционы в свое время сыграли положительную роль в развитии рыночной торговли древесиной. Но сейчас именно биржа при выставлении на продажу всего ресурса лесного сырья способна стать реальным рыночным инструментом для реализации древесины в любом виде.
Основную цель, которую мы достигаем при реализации древесины в заготовленном виде, — это рациональное использование имеющегося ресурса. Ведь каждый покупает лишь то, что ему нужно. Стоимость леса может увеличиться только благодаря достижению этой цели. Так как разница между стоимостью древесины в заготовленном виде и себестоимостью ее заготовки и трелевки является по своей сути лесным доходом, который можно сопоставить с рыночной ценой древесины на корню.
Не сомневаюсь, что на данном этапе вся древесина в стране должна реализовываться через биржу: большая часть — в заготовленном виде, остальная — на корню. Что это даст? Во–первых, значительно снизится объем потребления за счет тех, кто сегодня приобретает древесину по бросовым ценам. Во–вторых, мы сможем наконец узнать реальную стоимость древесины как в заготовленном виде, так и на корню, поскольку цена будет определена возможностью приобретения сырья самими потребителями, а не расчетным путем. В–третьих, переработчики древесины смогут наконец планировать свою деятельность хотя бы на год вперед. В–четвертых, уйдут напряжение и обеспокоенность, присутствующие на лесном рынке вот уже два года.
Вывод один: леса хватит всем!
Недавно Республиканская лесопромышленная ассоциация подготовила проект правил реализации древесины в стране, направленный на повышение эффективности использования лесных ресурсов. Однако, к сожалению, он оценен как «слишком радикальный» и пока не нашел поддержки. Зато уже подготовлен проект документа, предусматривающий продолжение практики распределения древесины. А это означает, что сырьевая проблема в лесном комплексе останется нерешенной...
Сергей РОДИОНОВ, генеральный директор Республиканской лесопромышленной ассоциации.
От редакции
Проблема повышения эффективности работы деревообрабатывающей промышленности всегда актуальна для нашей страны, треть территории которой покрыта лесами. Пока, к сожалению, государство больше тратит денег на их содержание, чем получает дохода. Доля лесопромышленного комплекса в ВВП страны составляет лишь 2,3 процента, в то время как страны ЕС, у которых зеленого ресурса гораздо меньше, имеют от него до четверти валового внутреннего продукта. Задуматься есть над чем... Неудивительно, что эта проблема — постоянно в поле зрения Президента. Она неоднократно рассматривалась Правительством и Комитетом госконтроля. В июле на совещании по вопросам повышения эффективности лесной и деревообрабатывающей промышленности в Ивацевичском районе жесткую оценку существующему там экономическому механизму хозяйствования дал Александр Лукашенко. Он потребовал, чтобы к 1 января будущего года порядок был наведен на всех этапах работы отрасли, и особенно при продаже сырья.
Публикуя сегодня этот материал, редакция приглашает к дальнейшему разговору о проблемах лесного комплекса специалистов Минлесхоза, «Беллесбумпрома», руководителей предприятий.
Фото БЕЛТА.
