Что рассказывают о Первой мировой экспонаты музея в Забродье

В музейной экспозиции есть посвящение служению женщин на войне. Интересно, что если нынче некоторые парни хотят по блату откосить от армии, то молоденькие девчонки тогда устраивались на фронт сестрами милосердия по протекции. Их называли белыми голубками, земными ангелами.

Вот фото забродских девушек, добровольно помогавших в лазаретах. Ценный экспонат — дезинфекционный аппарат доктора из Будславского госпиталя.

Первая мировая война началась с небывалого патриотического подъема. Именно о ней говорили: «Великая Отечественная». С самого ее начала повсюду в России стали открываться госпитали для раненых, многие из которых создавались на частные средства. Пример подала царская семья. Уже осенью 1914 года в Большом Царскосельском дворце был открыт огромный госпиталь имени императрицы Александры Федоровны. Сама государыня и ее дочери, великие княжны Ольга и Татьяна, прошли курс обучения хирургической сестры милосердия и постоянно работали в палатах. Помогали им и младшие дочери царя.

Римма Иванова — единственная девушка императорской армии, награжденная орденом Святого Георгия 4-й степени. Она ушла на фронт добровольцем.  

Работавшая под Сморгонью сестрой милосердия графиня Александра Львовна Толстая — дочь великого писателя, вспоминала, как в одночасье в братской могиле под Сморгонью захоронили 1200 умерших от удушья солдат и офицеров. Правда, в ответ русская армия также применила против немцев химическое оружие. Однако сморгонская эпопея на долгие десятилетия была вычеркнута из нашей истории. Только теперь обнародованы некоторые факты. К примеру, причина того, что в районе одна из высоких в стране заболеваемость детским параличом, кроется в массовом применении здесь отравляющих газов. Так война «аукается» нынешнему поколению.

— Одна из самых страшных и кровавых страниц – применение разных видов нового вооружения, — рассказывает Борис Цитович. — Появление танков, самолетов, огнеметов и самого бесчеловечного газового оружия. Его с поганой кайзеровской руки начали применять англичане, французы, русские. Коварство самой атаки заключалось в том, что баллоны выкладывались на брустверы, ловились метеоусловия, чтобы ветер дул в сторону противника, и открывались вентили. Немцы первые виды газов сделали с запахом свежих яблок и сена. Недавно на Мядельщине нашли флакон с жидкостью, которой пропитывали маски, первые средства защиты от удушающего поражения. Но вести бой, защитившись повязкой или, противогазом, было сложно. Особенно страдали офицеры, ведь не скомандуешь с закрытым ртом «Вперед!» В нашей экспозиции хранится оригинальный свисток, которым они свистели в «атаку», «отбой». И тогда снимали защитные приспособления, и сколько организм выдерживал, столько и вели бой. Но немцы, кроме того что пускали газы, устроив дымовые завесы сзади и по флангам, брали колотушки «морген Штерн» (утренняя звезда) и недееспособных воинов, чтобы не тратить на них патроны, убивали. В такой ситуации наши предки умудрялись удерживать линию фронта, контратаковать, могли выйти навстречу газу, штыкам. И даже шутить. У русских солдат был такой прикол: отстрелить немцу шишак на островерхом шлеме пикельхельм. Для противника это было большим позором. Как, например, гусару срезать усы.

Есть в экспозиции уникальный документ — разрешение на женитьбу на местных девицах и вдовах, которые выдавал командир. С припиской: «Ежели на то не будет препятствия духовных властей». Ведь во время затишья молодые бойцы ходили в деревню на танцы, заводили зазноб. Вскоре пошли незаконнорожденные дети. Чтобы как-то урегулировать эти отношения, их оформляли документально. Оказывается, был даже приказ за номером 1415 генерала М. В. Алексеева, возглавлявшего штаб Верховного Главнокомандующего, на выписку разрешений. Дети получали по этому документу пансион до совершеннолетия. Вдова — в случае гибели супруга. Духовным же властям предписывалось проверить, нет ли дома жены.

Священники также героически проявляли себя на войне. Находясь на передовом перевязочном пункте, должны были уметь выполнять функции медперсонала. Так, протоиерей Павел Сосновский окормлял госпиталь и кладбище. Борис Цитович вспоминает, что сначала нашли его рукопись:

— Потом я попросил местных женщин найти фото. «Барысавіч, ты здурнеў хіба, дзве вайны прайшло, а табе фоткі дай», — причитали они. Но все же где-то раздобыли. За оказание помощи раненым и участие в судьбе защитников Отечества Павлу Сосновскому царским указом жаловали орден Святой Анны. С формулировкой в приказе «За труды и усердие, понесенные по лазарету № 1 29-й пехотной дивизии». Судьба этого человека в годы Великой Отечественной войны сложилась трагично: за связь с партизанами его и малолетнего отрока Василия Занковича расстреляли полицаи.

Если в Забродье жили русские, то в Кобыльнике, теперешнем курортном поселке Нарочь, во дворце размещался 21-й немецкий укрепленный корпус, в который входило 5 дивизий и 1 бригада. Кайзеровские солдаты и офицеры здесь чувствовали себя как дома. Главную площадь переименовали в Meerplatz («Морская площадка»). На ней устроили казино, где немцы, как говорят, отрывались по полной, поскольку знали, что сегодня они пьют шнапс, а завтра пойдут в бой, и, возможно, шнапс будут пить не за их здоровье, а за упокой.

Потом были Нарочанская кампания, Барановичская наступательная и Кревская операции. Осенью семнадцатого боевые действия на фронте стали замирать, а к середине ноября войска сами начали заключать с противником перемирия на местном уровне.

А 11 ноября следующего года в Компьенском лесу был дан артиллерийский салют в честь победы Антанты. России, так много сделавшей для союзников, увы, среди стран-победительниц не оказалось. Уинстон Черчиль так написал по этому поводу: «Держа победу уже в руках, она пала на землю заживо, как древле Ирод, пожираемая червями».

klimovich@sb.by

Фото Игоря МОРОЗА