О подводных течениях во внешней торговле
Посещая могилевское предприятие «Бабушкина крынка», Президент поставил задачу белорусскому АПК осваивать новые, в том числе и удаленные географически, рынки сбыта. Надо сказать, определенные успехи в этом деле уже имеются. Например, белорусское сухое молоко поставляется даже на Филиппины и в Сингапур. Такая диверсификация всегда полезна для страны. Хотя от главного рынка сбыта, российского, нашим аграриям, конечно, не уйти. Да и не в наших планах уходить с него. Ведь как еще недавно выражались некоторые экономисты, емкость продовольственного рынка России такова, что он может поглотить едва ли не все, что производится в Беларуси, начиная с мяса и молока и заканчивая сладостями. В общем–то так и было на практике. Но потом время от времени начали случаться «несварения», которые и побудили Беларусь к активному поиску новых экспортных векторов.
Показательна ситуация с молочными продуктами. В прошлом году по этой позиции Беларусь наторговала в России на 1 млрд. 40 млн. долларов. Молоко стало главным экспортным товаром нашего АПК, щедрым валютным источником. В России это тоже заметили. Но восприняли новую тенденцию по–своему. Руководитель минсельхоза РФ — как выяснилось на днях, уже бывший — заявил о значительном субсидировании белорусской молочной отрасли. Оно, по словам чиновника, ущемляет интересы российского аграрного сектора.
Подобная «критика» не нова. К сожалению, за ней, как показывает опыт, могут следовать неприятные вещи. Например, очередная высадка на молокозаводах санитарных инспекторов, которые будут искать под микроскопом что–нибудь вроде бактерии золотистого стафилококка. Или введение особой процедуры декларирования товара (свежа в памяти история с белорусским сахаром, поставки которого в РФ замкнулись на единственный пост Московской западной таможни). Возможно даже отстранение белорусских предприятий от системы государственных закупок. Установление жесткого квотирования (опять же вспомним сахар) и прочие препятствующие свободной торговле меры.
Но какой смысл в том, чтобы время от времени поджигать бикфордов шнур торгового противостояния? Будь то молоко, мясо или конфеты. И так ли уж «провинился» белорусский АПК перед российскими коллегами? В этом я попробовал разобраться вместе со специалистами нашего Минсельхозпрода и Института системных исследований в АПК Национальной академии наук.
Итак, что имеем?
Действительно, бюджетные расходы на единицу сельхозпродукции в Беларуси примерно в два раза выше, чем в России. Но одновременно в два раза меньше, чем в ЕС, откуда Россия также ввозит продовольствие в значительных объемах.
Но есть ли у белорусских экспортеров какое–то особое преимущество, «допинг», который позволяет манипулировать ценой и захватывать таким образом российский рынок? Нет, такового не имеется. Субсидирование сельского хозяйства у нас изначально не ставило своей целью внешнюю экспансию. Республиканский фонд поддержки производителей сельхозпродукции создавался в 1995 году для того, чтобы сделать доступным белорусское продовольствие для белорусского населения (в ту пору среднестатистическая семья тратила на питание почти две трети своих доходов). Никакими специальными экспортными субсидиями наши товаропроизводители сегодня не пользуются. Себестоимость продукции, поставляемой в Россию, ничуть не отличается от той, которая идет на внутреннее потребление.
Хотя, что скрывать, экспортерам бы хотелось получать помощь от государства. Девальвация российского рубля для них оказалась тяжелым ударом. Например, «Савушкин продукт» поставляет свою продукцию в Россию с отсрочкой платежа до трех месяцев. С ноября по февраль официальный курс российской валюты по отношению к доллару упал более чем на 30 процентов. Наши «молочники» заговорили о необходимости экспортных субсидий, которые позволили бы им компенсировать убытки от обесценения российского рубля. Но попросить — не значит получить. Позиция белорусского государства известна: хотите в нынешних условиях сохранить норму прибыли — снижайте издержки.
Так о каких субсидиях речь?
Второй аспект. Российская Государственная программа развития сельского хозяйства на 2008 — 2012 годы предусматривает ежегодное увеличение господдержки аграрному сектору. И что получается? Финансирование белорусских крестьян предлагается «обрезать» (при этом российская сторона выдвигает требования, которые жестче норм ВТО). В то время как поддержка агросектора в России увеличится.
Но это противоречит и логике, и нормальной экономике.
Белорусские аграрии не против, чтобы их российские коллеги пользовались большей поддержкой бюджета. И никаких «санкций» по этому поводу не собираются вводить. Пусть российское село подтягивается к нашему уровню, на здоровье. Зачем «резать» друг другу госфинансирование? Тем более сейчас, когда правительства едва ли не всех стран вбрасывают на поддержку своих производственных отраслей миллиарды и триллионы из государственных закромов. Есть и юридический нюанс: никаких обязательств по размерам поддержки АПК Беларусь и Россия друг другу не давали.
Смущает и вот еще что. Доля белорусского молока на российском рынке составляет всего около 7 процентов. Мясной продукции — 1,5 процента. Кондитерских изделий и сахара — 3,2. И это основные статьи нашего экспорта. В то же время треть хлебобулочных изделий на белорусском рынке — российского производства. Половина растительного масла на прилавках наших магазинов тоже из РФ. Доля пива — 22 процента. Сахара и «кондитерки» — 8,6...
И чье министерство сельского хозяйства при такой торговой статистике должно бить в набатный колокол, взывая к «ответным мерам»?
Говоря о разнице в объемах субсидирования, не следует забывать и о диспаритете цен на энергоресурсы. Газ нам обходится в 3,5 раза дороже. И на 35 процентов больше приходится платить за электроэнергию и дизтопливо. Так почему мы не можем компенсировать большие издержки нашего АПК более высокими субсидиями? Вообще, разговор о единых подходах к субсидированию стоило бы, пожалуй, предварить обсуждением ценовых дисбалансов в энергетике...
Понятно, что за заявлениями ответственных работников российского минсельхоза стоит раздражение влиятельных корпоративных групп, не желающих подпускать кого бы то ни было к разделу прибылей на своем рынке. Но ситуация такова, что по молоку, например, российские производители физически не могут полностью обеспечить собственное население. Четверть объемов приходится ввозить из–за рубежа. По мясу ситуация еще сложнее. Импорт закрывает 40 процентов российского рынка...
Так зачем же в таком случае отталкивать локтями качественную белорусскую продукцию? Не будет ее — появится другая, но все равно импортная.
