Александр Домогаров: Звездные роли не даются просто так. Их берешь или не берешь.— Александр Юрьевич, с каким настроением встречаете юбилей?
— В душе мне 30, а по паспорту всего лишь 60. Надо подводить итоги, а подводить не хочется. Хочется думать, что это продолжение пути, временной рубеж, когда тебе открывается что-то новое. А ошибки есть у всех.
— Как поступили бы, вернувшись в 30‑летие?
— С моими теперешними годами прожил бы жизнь по-другому.
— Чем отметили юбилейный год?
— Я большой поклонник творчества Владимира Высоцкого. В апреле в Государственном Кремлевском дворце состоялся спектакль-концерт «Дороги Высоцкого», мы провели его вместе с Никитой Высоцким. Никита Владимирович взял на себя роль рассказчика, я — музыкальную часть. Мы сделали знаковый репертуар из 18 песен. Концерт из трех блоков включал ранние, военные, романтические стихи. После смерти Владимира Высоцкого было написано более пяти тысяч стихов, посвященных ему.
— Сцена Кремлевского дворца сложная?
— Сложная, потому что ответственная. Для меня вокал Высоцкого, как и вокал Бернеса, проникает в сердце. Когда не хватает вокала, берешь сердцем. Музыкальный гений Высоцкого дает материал для вариаций. Как-то руководитель театра имени Моссовета Павел Осипович Хомский показал мне кассету «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» Стивенсона. Это было 20 лет назад. У нас получился не мюзикл, а вокально-драматический спектакль. В этом формате я готов работать.
— В день рождения вы вышли на сцену академического театра Российской Армии, чтобы сыграть Арбенина в премьерном спектакле «Маскарад», поставленном режиссером Ниной Чусовой специально для вас...
— После театрального училища в 1984 году я пришел в труппу Малого театра, год спустя стал артистом театра Советской Армии, на его сцене выступал десять лет. 12 июля в театре Российской Армии с аншлагом прошла премьера спектакля «Маскарад» в постановке Нины Чусовой, где я играю Арбенина. Спектакль сложный технически, в нем задействована вся машинерия театра. А в конце октября состоится мой творческий вечер. Отчитаюсь перед зрителем, расскажу о творческом пути, планах, споем.
— Без какой песни не будет вечера?
— Без песни Розенбаума «И вот уже прошел полтинник после детства».
— Почему решили перенести творческий вечер на октябрь?
— Не мог совмещать репетиции с «Маскарадом». Раньше соглашался на два-три проекта, а сейчас считаю, что лучше сделаю один, но качественно.
— Что сложного в работе актера?
— Когда берешь пьесу, прочитываешь и говоришь: «Мне все понятно». Это первая ошибка. На сцене ты становишься первокурсником, не слушаются ноги, руки. Чтобы сделать хороший спектакль, нужно съесть пуд соли, чтобы не одна рубашка намокла от пота. Только энергетикой может брать артист. Следующий этап — вхождение в шкуру персонажа. Нужно придумать такое, чтобы зритель забыл про свои сегодняшние заботы. Я должен поставить точный диагноз, почему мой герой поступает так, а не иначе. Ответ может быть неверным или верным. Это должно во мне произойти, чтобы мне поверили, не ушли в антракте.
— В какой эпохе хотели бы жить?
— В нашей. Наше время сложное, но интересное.
— Некоторые артисты уезжают...
— Я много поездил по миру, другой такой нации с открытостью и добротой нет. Я люблю свою страну. Здесь мои корни, могилы моих родителей. Отец воевал подо Ржевом. Здесь меня учили: где родился — там и пригодился.
— Любимые роли есть?
— Все мои роли как любимые дети. Знаковые связаны с людьми. Я встретился с Андреем Сергеевичем Кончаловским во время работы над «Глянцем», со Светланой Дружининой и Анатолием Мукасеем во время работы над «Гардемаринами», с Ежи Гофманом во время работы над фильмом «Огнем и мечом», где я сыграл украинского казака Богуна (фильм был представлен на Каннском кинофестивале. — Прим. авт.), с Вайдой. Я счастливый человек.
— Встреча с Андреем Сергеевичем Кончаловским — подарок судьбы?
— Подарок судьбы. После «Глянца» была работа над «Дядей Ваней». Андрей Сергеевич — человек думающий, это — вселенная. От него я получил огромное количество информации, он столько приносил мне литературы, что я стал как-то понимать Чехова.
— На октябрь запланированы и премьеры новых «Гардемарин».
— У Светланы Сергеевны — термоядерная энергия, ее муж, кинооператор Анатолий Мукасей, — ее противоположность. (Анатолию Михайловичу исполнилось 85 лет в этом году, он родился в семье легендарных разведчиков, его отец — выходец из Беларуси. — Прим. авт.) Без Анатолия Мукасея десятки российских фильмов потеряли бы свое очарование. Маститый оператор создает настоящие шедевры киноискусства. Он снимает красиво, каждый кадр вылизывается. Таких операторов остались единицы. Помимо того, что я вхож в их семью, еще имел счастье с ними работать.
— В чем отличие театра от кино?
— Кино — любовь временная, к кино ты должен подходить визуально, театр — любовь до гроба.
— Есть роли, которые никогда не сыграете?
— Гамлет. Но есть Ричард III. Я достиг такого возраста, что могу предлагать: давайте я сыграю ради пробы, как вышло со спектаклем в театре Российской Армии с «Маскарадом».
— В марте 2021 года на экраны вышел фильм «Пальма», режиссером картины стал ваш родной сын. Фильм оказался очень успешным...
— Я счастлив, что сын выбрал режиссерскую дорогу, что снял добротное кино, собравшее неплохую кассу в прокате и коллекцию призов. Это от меня он узнал историю про овчарку.
— Прислушивается ли Домогаров-младший к вашим советам?
— Мы в разных категориях, в разных профессиях. Взять высоту не сложно, сложно удержаться. Сложно пройти через огонь, воду и медные трубы. Если будет прихрамывать, я готов подставить плечо.
— Вы много снимались в Беларуси?
— Во Дворце Республики показывали мюзикл «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда», снимался в Минске во многих сериалах. В Минске очень отзывчивая публика.— Вы когда-нибудь жалели о том, что стали актером?
— Никогда.
Татьяна ХОРОШИЛОВА.
sh@rg.ru
Фото: СЕРГЕЙ ФАДЕИЧЕВ / ТАСС
