Дела сердечные иной раз превращаются в уголовные
Любовь и ревность, увы, очень часто — две стороны одной медали. Только если любовь пробуждает высокие чувства, то ревность толкает людей на самые низкие поступки. Совсем недавно молодой минчанин приревновал свою даму сердца к... ее же мужу. Любовник со словами: «Будешь знать, как изменять!» — облил бензином и поджег БМВ любовницы. В Гомеле ревнивая жена вылила кастрюлю кипятка на голову мужу. А вот 40–летнему жителю деревни Острово Кобринского района из–за своей ревности, похоже, предстоит провести в местах не столь отдаленных ближайшие 9 лет. Когда в доме его подруги–доярки нашли труп 23–летнего односельчанина, выяснилось что молодой человек, придя на свидание, попал под горячую руку ее ревнивого сожителя.
Мучительно больно, когда ревность убивает любовь. Много хуже, когда из–за нее погибает человек.
***
Новый год — самый уютный, домашний праздник. Это ночь сюрпризов и подарков. Она так хороша своей традиционностью: украшенной мишурой и игрушками елкой, детским смехом, застольем с «Оливье» и шампанским.
У Алексея и Инны тоже когда–то было так. Давно, правда. Когда еще сын Женька был маленьким. Жена под диалоги из «Иронии судьбы» и дивный голос молодой Пугачевой нарезала салаты, запекала курицу, варила картошку. Сервировала стол. Затем наряжалась, прихорашивалась. Приходили гости, родственники, друзья... Новогодняя ночь, наполненная весельем, всегда проносилась мгновенно!
В этом году она тянулась бесконечно долго. Не было гостей, накрытого стола. Алексей пил водку прямо из бутылки в темноте и одиночестве. Пил уже не первый день и не первую ночь. Пил, чтобы забыть и не вспоминать о том, что рядом, в ванной, лежит окровавленное тело Инны. Но избавиться от подробностей страшного дня никак не получалось.
***
...До Нового года оставалось несколько дней. Праздник давно уже перестал быть семейным: полноценной семьи лет пять как не стало, просто в одной квартире соседствовали два не совсем чужих человека. Когда закончилось все хорошее, уже и не вспомнишь. Каждый жил своей жизнью. Алексей в последнее время то и дело погружался в запои, а Инна могла сгоряча отвесить затрещину. Да, ссорились. Да, ругались. Но не очень громко и не так чтобы уж очень злобно.
— Я купил кое–что на рынке, — зайдя в квартиру, Алексей по старой привычке собирался оповестить супругу о покупках.
Но никто не откликнулся. Он оставил пакет с продуктами на кухне, направился к спальне и... Жена, разобранная постель, незнакомый мужчина... К такому повороту он был явно не готов. Зрелище прочно засело в памяти. В голове будто щелкнул какой–то механизм.
— Я в магазин, когда вернусь, этого чтобы здесь не было, — злобно бросил Алексей, хлопнув входной дверью.
Вдохнув морозного декабрьского воздуха, он решил снять стресс водкой. В магазине купил две бутылки, одну опустошил, вторую сунул в карман. Вернувшись домой, по звукам льющейся воды понял, что жена в ванной. Незнакомец исчез. Инна вышла через минут двадцать. Шлепая босыми ногами по полу, подошла к зеркалу. Одеваться не спешила, оправдываться не думала.
— Опять пьяный притащился. Да на тебя смотреть противно.
— Мне, значит, и выпить нельзя, а тебе водить мужиков в дом можно.
Разговор, начавшийся на повышенных тонах, продолжиться так и не успел. Алексей подошел к Инне сзади, внезапно обхватил ее шею левой рукой. Его переполняли ревность, ярость, злоба. Небольшое усилие... и через несколько минут тело жены обмякло. Инна больше не хрипела, не сопротивлялась и... не дышала. До замутненного алкоголем сознания медленно доходило: убил. Руки разомкнулись сами собой, тело с грохотом упало на пол.
Последнее, что зафиксировала память, как нес труп в ванную, как потом залпом опустошал еще одну бутылку водки и еще одну...
События последующих 10 дней напрочь стерлись из памяти ревнивца, но остались на листах уголовного дела.
***
— Со дня убийства обвиняемый лишь несколько раз выходил на улицу, выгуливал собаку, ходил в магазин за спиртным, — рассказывает помощник прокурора Советского района Минска Александр Никитенко, выезжавший на осмотр места преступления. — Он пил, спал, снова пил. Ничего практически не ел. В спальне мы нашли больше десятка пустых бутылок из–под водки, вина, шампанского.
Все эти дни Алексей ни с кем не общался, отключил все телефоны. Не открывал дверь ни соседям, ни подруге жены. В один из дней убийца решился избавиться от тела по частям, чтобы скрыть следы преступления. В ход пошли нож и ножовка. В тазике в ванной комнате сотрудники оперативно–следственной группы обнаружили отрезанные стопы и часть внутренних органов. Но завершить задуманное убийца так и не смог — не хватило духу.
— Во время судебного разбирательства обвиняемый признал свою вину, показал, как убивал, — вспоминает государственный обвинитель Ирина Орловская. — В своем обращении к суду сказал: «Понимаю, что совершил тяжкое преступление. Я любил свою жену».
Любовь в буквальном смысле оказалась до гроба...
Суд приговорил убийцу к 10 годам лишения свободы в условиях усиленного режима.
Компетентный комментарий
Следователь–криминалист прокуратуры Минска Иван Рудинский:
— Ревность нередко становится мотивом преступления. Ревнивцы поджигают входные двери квартир, что на юридическом языке называется «умышленное повреждение имущества»; пускают в ход кулаки или брызгают в лицо своим возлюбленным кислотой — «причинение телесных повреждений»; решаются на убийство. Мужская ревность чаще всего спонтанна. Она мгновенно возникает и столь же внезапно может погаснуть. Редко, но бывает, что ревность вызывает наступление аффекта и даже психическое расстройство. Многие ошибочно полагают, что мотив ревности при совершении преступления будет расцениваться как обстоятельство, смягчающее вину, однако исходя из сложившейся практики это явление не рассматривается судом как возможность облегчить участь подсудимого.
