На днях в редакции «СБ» состоялась дискуссия специалистов в области питания (публикация «Истина — в еде?» в номере за 21 мая). И хотя речь в конференц–зале «СБ» велась отнюдь не об осетрине и трюфелях и даже не о сосисках с горчицей, а все больше о безопасности и качестве продуктов, авторы «Спор–площадки» решили продолжить «гастрономический» разговор: оппоненты разошлись во взглядах на... процесс питания как таковой. Сколько времени уделять еде? Не старомодно ли это — хлопотать целыми днями у плиты? Каким должно быть меню делового человека? И вообще — стоит ли процесс чрево-угодия возводить в культ, штудировать поваренные книги, запасаться продуктами впрок и опустошать кошельки ради деликатесов и разносолов? Надеемся, свои варианты ответов на эти и другие вопросы, обсуждавшиеся спор-щиками, предложат и читатели.
За
Диктат сервелата
Андрей ДЕМЕНТЬЕВСКИЙ, которому неуютно в обществе потребления:
— Завтраки — отменить! Обеденный перерыв сократить до 25 — 30 минут! Ужин — не врагу, так конкуренту! Кулинарные рецепты — в макулатуру! Вместо гурман–шоу даешь футбол, хоккей и передачу «В мире еще не съеденных животных»!
А! Испугался? Думаешь, буду пропагандировать голодание, полную аскезу и категоричное отрицание вкусной и здоровой пищи? Подозреваешь в воинствующем вегетарианстве? Ну не такой уж я, допустим, антигастрономический радикал, сам не святым духом питаюсь, но считаю, что непозволительно много времени и финансов мы тратим на еду. Подумай только: в среднем одна белорусская семья ежемесячно выкладывает за продукты почти миллион рублей. Праздники и уик–энды превращаются в чемпионаты по перееданию. Вот ты, Роман, куда в воскресенье едешь? Опять на шашлыки? «Затариваться» продуктами в гипермаркете, тратить бензин, потом поглощать жирное мясо и запеченные бутерброды? Извини, но такое пасторальное чревоугодие банально и архаично. Если глава семейства образца XXI века так самозабвенно поглощен едой, значит, безнадежно отстает от времени. И к нему вполне применим остроумный диагноз Станислава Ежи Леца: «В борьбе между сердцем и головой в конце концов победил желудок».
Это просто феномен! Десятки тысяч жалующихся на «безденежье» людей устремляются на личных авто в пригороды и по гостям, часами хлопочут у плит и мангалов, чтобы потом... жаловаться уже не на экономический кризис, а на собственное, извини, обжорство и его специфические последствия. Каждый год мы начинаем под диктатом салата «Оливье», ночных шницелей, отбивных, котлет, сервелата, а потом не можем остановиться все 365 дней. Рейды по магазинам и рынкам, жарка–варка и ударная добыча калорий на домашней кухне — удел большинства. А как же театры, библиотеки, стадионы, путешествия выходного дня?
«Приготовление пищи — удовольствие, к сожалению, ежедневное», — тонко подметила некая американская домохозяйка. Видимо, уловив в этих словах изрядную порцию сарказма, заокеанские гастрокреативщики изобрели фаст–фуд. И до сих пор, вероятно, ждут Нобелевскую премию, которую лично я бы им с удовольствием вручил, имей такие полномочия.
Я в курсе, что сети ресторанов и закусочных постоянно подвергают атакам все кому не лень — от антиглобалистов и диетологов до вегетарианцев, но считаю (стреляй в меня, стреляй!), меню всяческих «бигмачных» вполне соответствуют и духу времени, и темпу нашей жизни, и потребностям вечно занятого и замотанного трудоголика. Скажу больше: фаст–фуд — грандиозный шаг к мечте об универсальной таблетке, способной не только притупить чувство голода (такие уже разработаны итальянцами), но и насытить работящего гражданина на весь день. Такая пока фантастическая таблетка — своеобразная батарейка. Глотнет твой праправнук капсулку, закусит витаминчиком, вытрет рот салфеткой и телепортируется в очередную межгалактическую журналистскую командировку. А потом, без комплексного обеда и возгласов вроде «Пожрали — можно и поспать!», напишет репортаж в номер в тысячу раз быстрее своего прапрадеда. И еще много чего успеет, чего ты не успеваешь по причине своих тягостных дум о пропитании.
Не знаю, как насчет Большого адронного коллайдера, но чудо–таблетка решит многие проблемы человечества: «третий мир» выйдет из продовольственного кризиса, люди перестанут убивать животных, у нас появится больше времени на духовное и физическое развитие, поиск творческих решений, изобретения. Мы наконец обратим внимание не на закуски, деликатесы и десерты, а на тех, кто рядом. И сможем наконец не жевать, а говорить. И это будет настоящая кулинарная, социальная и культурная революция без жертв и разрушений! Эх, размечтался что–то я... Но ведь и английский писатель Аддисон Джозеф был совершенно прав: «Когда я вижу столы, покрытые столькими яствами, мне чудится, что за каждым из них прячется, как в засаде, подагра, водянка, лихорадка и множество других болезней». И с великим Сократом тебе вряд ли удастся поспорить. Вспомни слова античного философа: «Мы живем не для того, чтобы есть, а едим для того, чтобы жить». Неужели, Роман, воскресный шашлык настолько велик, что заменяет тебе вкус жизни? В таком случае не ты поглощаешь этот сочный кусок, а он тебя. Ты раб желудка, жалко вопрошающий: «Что тебе угодно, чрево?»
Все. Ставлю точку. В обед меня ждут пельмешки со сметаной. Быстро и вкусно. Поел да забыл. Главное — поддержать силы, не впадая в излишества, ведь голова подарена мне не для того, чтобы безудержно впихивать в нее пищу.
Против
Лучшая таблетка — это котлета!
Роман РУДЬ, обожающий вкусно покушать:
— Немасштабно мыслишь, Андрей. Если уж всерьез экономить время, то следует ускорить не только прием пищи, но и другие длительные процедуры. Например, создание семьи. К чему все эти ухаживания, вздохи на скамейках, цветы и поцелуи? Выпили по таблетке — уже влюблены. Еще пилюлю — родился ребенок. А зачем ему ходить в школу, тратить время на заучивание правил и контрольные? Если наука последует твоим советам, то изобретут какой–нибудь мегапорошок: выпил — и взрослый. Глотнул — и умный. Но куда спешим, Андрей? Итог у нас одинаков, а вот жизнь у всех складывается по–разному, за что ее и ценим. Мы ведь живем ради жизни, а не ради пышных похорон? В противном случае можно ускориться до абсурда: родился, выпил чудо–капсулу — и вот тебя уже понесли с оркестром... Кстати, и придумывать ничего не надо: цикутой с давних времен «ускорялись» самоубийцы...
Есть поговорка: кто понял жизнь, тот не спешит. Говоря пространней, не спешит тот, кто понял, что пока живешь — надо изо всех сил наслаждаться процессом, стараясь из всего извлечь удовольствие. Даже из утренней процедуры бритья или чистки зубов. Не говоря уж о таких приятных вещах, как ежедневный завтрак и неизменный обед. Поэтому я никогда не пойму тех, кто меняет удовольствие от вдумчивого наслаждения едой на целлулоидное счастье фаст–фуда. Проглотить безвкусную булку на бегу или размеренно, вспоминая «Вечера на хуторе близ Диканьки», похлебать горячего борща, да с сальцем, да с чесночком, да с пампушечкой? Второпях набить пузо фабричными пельменями или самому, потратив воскресное утро, слепить сотню–другую домашних тестяных удальцов? Таких дилемм для меня не существует: я никогда не жалел ни об одной минуте, потраченной на приготовление аппетитной отбивнушки... Зато пару раз приходилось жалеть себя в командировках, когда был вынужден питаться всухомятку да на скорую руку.
Лучшая таблетка от голода, Андрей, — это котлета. Желательно натуральная, на ребрышке, обжаренная до румяной хрусткой корочки, но сохранившая удивительную сочность в самой середке. Причем хорошо, чтобы эта «таблетка» не в готовом виде к тебе попадала, а долго шкварчала на сковородке, источая аромат жареного мясца. Чтобы запеченный карп не только сам томился в духовке, но и тебя томил — предвкушением, без которого наслаждение выходит неполным. Вот что такое для меня культ еды.
Не обжорство, не стремление набить желудок побыстрее и подешевле, а ритуал, церемония, даже таинство... Почти интимное таинство получения удовольствия от вкусного блюда. Кстати, согласись, с годами в нашей жизни все меньше интима, как и других удовольствий. К чему отказывать себе еще в одной радости?
Культ еды, если правильно ему следовать, это не подчинение тарелке, но уважение к ней. От такого культа рукой подать до культуры — недаром существует целый пласт обеденной этики. Не чавкать и не разбрасывать крошки; не приступать к трапезе, пока за стол не уселась вся компания; не отвлекаться на компьютер и даже, не поверишь, на мобильный телефон; пользоваться салфетками, ножом и вилкой — все эти неписаные правила подчеркивают, что существует особая культура еды, предписывающая благоговейно относиться к такому, казалось бы, нехитрому процессу, как прием пищи.
Гениальный эссеист Петр Вайль, автор многих книг о еде как о культурном явлении, сказал: «Писатель, у которого отсутствует описание еды, застолья, это человек, не любящий жизнь. Однажды я написал, что Флобер обедал на краешке письменного стола, а Дюма писал на краешке обеденного. Естественно, мне ближе Дюма». Мне тоже.
Я сочувствую тебе, если думаешь, будто еда — это всего лишь сухие цифры калорий, а удовлетворение аппетита — нечто схожее с процессом зарядки аккумулятора. Если что и саккумулировано в хлебе насущном — так это народные традиции и национальные привычки. Миллионы людей не считают зазорным отправляться в гастрономические туры, чтобы через вкус блюд, к примеру, французской или китайской кухни ощутить этнический колорит этих стран. Ты говоришь «Беларусь» — я слышу «драники», скажешь «Украина» — я почувствую вкус нежного сала, пронизанного розовыми прослойками мяса и сдобренного тмином... А Литва для меня пропахла ароматом цеппелинов, особенно когда они с лучком да со шкварками. И ты предлагаешь заменить эти волшебные гастрономические впечатления... синтетическим вкусом какой–то пилюльки?
Остап Бендер, если помнишь, только на словах был противником культа еды. Отобрав у несчастного Паниковского огурец, он немедленно съел его сам. Свежий, пахнущий грядкой, прохладный и хрусткий такой огурчик... Сдается мне, ты тоже лукавишь.
