НАЙТИ вход в мастерскую народного художника Беларуси Ивана Миско непросто — на стенах неприметного двухэтажного здания на улице Интернациональной нет ни вывески, ни рекламы. «Вы не к скульптору, случайно?» — заметив наше замешательство, интересуется сидящая на лавочке старушка. Получив утвердительный ответ, кивает в сторону: туда, мол, и направляйтесь. В этом дворе Ивана Якимовича знает каждый. Уже почти полвека народный художник верен одному дому. Ему не раз предлагали перебраться в мастерскую попросторнее, но Миско категоричен: только здесь воздух пропитан особой, ни с чем не сравнимой аурой творчества.
Жизнь в мастерской кипит с раннего утра и до позднего вечера. Больше сотни скульптурных портретов, композиций и барельефов внимательно наблюдают с полок за работой мастера. Оценивающим взглядом встречают они и каждого гостя. А гостей Иван Якимович любит. В мастерской у него всегда заварен свежий чай, всегда найдется чашка и лишнее кресло. После студентов и журналистов самые частые гости здесь — космонавты, ведь всю свою творческую жизнь Миско посвятил единственной теме — космосу и его покорителям.
— Иван Якимович, что ж у вас даже вывески нет на входе? Так и заплутать немудрено.
— Надпись есть только на бумаге, на вывеску из бронзы или алюминия денег пока нет. Мастерская принадлежит государству, ему же завещаны все мои работы. Но как только обращаюсь с просьбой о вывеске, уже много лет слышу одно и то же: «Ищите спонсоров».
— А как же премия Союзного государства, лауреатом которой вас недавно назвали? Размер вознаграждения солидный — на вывеску уж точно хватит.
— В руках я эти деньги пока не держал, распоряжаться ими заочно не имею права. О том, что стал лауреатом премии, узнал из газет. Теперь жду, когда позвонят, сообщат официально.
— Как продвигается работа над созданием бюста космонавта Олега Новицкого, выходца из белорусского Червеня? Летом вы говорили, что в начале 2014 года планируете завершить скульптуру.
— Бюст по–прежнему в работе, тружусь над третьим вариантом. Мне же его никто не заказывал, это была моя личная инициатива. А она, как гласит народная мудрость, порой бывает весьма и весьма наказуема. Сам придумал, сам работаю, сам занимаюсь поисками спонсоров. Но завершу ее только к Дню космонавтики. 9 апреля в музее Савицкого планируется презентация книги Юлии Новицкой «Дневник жены космонавта». В этот же день в музее откроется и моя персональная выставка.
— А второй ваш проект — «космическая» аллея на минской улице Космонавтов — тоже пока лишь мечта?
— Да, к сожалению. Мечтаю об аллее, где каждый приезжающий в Минск космонавт сможет посадить свое дерево. И о кафе «Космос», где будет настоящее космическое меню, и о скульптурно–тематическом рельефе, посвященному Петру Климуку, Владимиру Коваленку и Олегу Новицкому на торцевой стене здания... Но пока мечтам не суждено воплотиться в реальность. Однако верю, что когда–нибудь все получится.
— Снова все упирается в деньги?
— Да, на все один ответ: «Ищи спонсоров». Государственных заказов сейчас нет, потому что нет средств на их реализацию. Среди скульпторов идет борьба за каждые барельефчик, надгробие, мемориальную доску. Художников много. А где работа?
— И в советское время была такая же ситуация?
— Нет, конечно. Раньше мы не знали, что такое заплатить за мастерскую, не думали, как привлекать спонсоров и меценатов. У каждого художника и скульптора был план работы на год. Не выполнил в этом — не беда, долг автоматически переходил на следующий год. Работы было много, мы еще умудрялись выбирать заказы поинтереснее. Барельеф и мемориальную доску вообще не считали заказом. А сегодня молодым в разы тяжелее. Знаю, что в этом году на скульптурное отделение не было конкурса. Но даже отучившись, молодым художникам некуда податься. Возможности участвовать в конкурсах нет, потому что нет госзаказа.
— Как нет? В прошлом году, например, Министерство культуры объявило конкурс эскизных проектов на создание памятника Владимиру Мулявину. Но предварительные результаты оказались неутешительными, ни один из предложенных вариантов жюри не одобрило. Получается, что заказ есть, нет талантливых скульпторов для его реализации.
— Нет премиальных оплат за первое, второе и третье места. Поэтому нет желающих участвовать. Знаю об этом конкурсе, сам был одним из членов жюри. Хотите знать, почему так получилось? Все просто: не было достойных работ.
— А сами почему не взялись?
— Сейчас у меня много дел, одновременно работаю над завершением начатых скульптур, усиленно готовлюсь к апрельской выставке. Тем более у меня не было с Мулявиным такой тесной дружбы. Другое дело Михаил Степанович Высоцкий — ученый–академик, один из основоположников белорусского грузового автомобилестроения. Мы с ним дружили, много общались. Поэтому хочу поучаствовать в конкурсе на проект его надгробной плиты.
— Иван Якимович, а как космическая тема появилась в вашем творчестве? Говорят, вы вылепили бюсты едва ли не всех космонавтов бывшего СССР.
— Однажды дома по радио я услышал голос диктора: «Сегодня трагически оборвалась жизнь первого космонавта Юрия Гагарина...» И мне внезапно нестерпимо захотелось сохранить для потомков образ этого удивительного человека. Я нашел несколько фотографий и лепил до самого утра под звуки траурной музыки... Мать Гагарина, Анна Тимофеевна, увидев работу, попросила, чтобы я передал скульптуру на родину космонавта, в город Гагарин. Ее просьба стала честью для меня. Потом благодаря Петру Климуку попал в Звездный городок и с тех пор окончательно «заболел» темой космоса.
— На центрифуге катались?
— Когда меня однажды прокрутили на этом космическом «аттракционе», мне стало так дурно, что несколько дней ходил потом по Звездному городку, как пьяный, терял координацию. Не зря в космос посылают только абсолютно здоровых людей как в физическом, так и в психическом плане. Космос — это не человеческая среда обитания, там человек медленно истощается, мышцы атрофируются. Хочу дать Олегу Новицкому с собой в космос пластилин, пусть попробует там полепить. А если вдруг встретит инопланетянина, то пусть предложит и ему вылепить какую–нибудь фигурку. Представляете, какой это будет ценный артефакт?
— Верите в инопланетную жизнь?
— Конечно! Уверен, что в нашей Вселенной мы не одни, за ее пределами есть и другая жизнь. Но какие там люди: похожие на нас или нет, мне неизвестно. Но в их существовании я абсолютно уверен.
— Почитываете на досуге книжки по уфологии?
— Нет, мое любимое чтиво — газеты и журналы о садоводстве. Я заядлый любитель этого дела, обожаю прививать деревья на даче, ухаживать за цветами.
— Знаю о еще одном вашем увлечении — автографы. По–прежнему собираете коллекцию?
— А как же! Посмотрите на дверь и зеркало — все в росписях. Есть не только подписи космонавтов, но и актеров, спортсменов, ученых, военных. Я не считал, сколько там автографов, несколько сотен точно будет. Их ценность в том, что большинство из них не на бумаге, а в пластилине, часть отлита из бронзы. Их можно запросто продать, но пусть лучше останутся для истории. Недавно мастерская приобрела статус музея. Теперь она называется мастерская–музей Ивана Миско. И я тут единственный сотрудник и, чего уж там скрывать, единственный живой экспонат. По–прежнему не даю высыхать глине на руках, стараюсь сохранить себя для искусства.
Советская Белоруссия №23 (24406). Четверг, 6 февраля 2014 года.
