Беларусь в дни Великой Победы 1945 года

5 апреля 1945 года. Советские войска подошли к Вене. На следующий день начался штурм Кенигсберга. В эти дни на фронтах Великой Отечественной войны еще гибли солдаты, рушились города. Но уже было очевидно: нацистский рейх будет уничтожен. До 8 — 9 мая, когда был подписан акт о капитуляции Германии, оставался всего лишь месяц. А Беларусь вот уже полгода дышала свободно. Но еще многое предстояло сделать, чтобы восстановить разрушенное оккупантами. Предлагаем вам документы из Национального архива, которые проливают свет на будни и праздники победной весны 70–летней давности.

Пока 5 апреля советские войска штурмовали последние фашистские цитадели, в Витебске ставилась цель пустить в строй сразу несколько предприятий. Инструктор промышленного отдела ЦК КП(б)Б Е.Е.Былицкий сообщал, что во время войны производственный цех маслозавода был разрушен наполовину: «Остались стены и часть перекрытий, котельная сохранилась, разрушена только крыша. Имеющиеся на заводе два элеватора для хранения маслосемян взорваны. Баковое хозяйство увезено, а оставшаяся часть уничтожена. Имевшаяся до войны железнодорожная ветка разрушена полностью». Махорочную фабрику рассчитывали полностью восстановить лишь в начале 1946 года. А пока что картина была такова: «Разрушены все производственные и вспомогательные помещения. Оборудование уничтожено полностью». Не хватало рабочих рук, техники, стройматериалов, чтобы все сразу восстановить. А где взять, если вся Беларусь еще лежала в руинах? Жизнь налаживалась далеко не сразу. Но как бы то ни было, залпы орудий не грохотали ни над Витебском, ни над Минском.

Вместе с восстановлением предприятий строились новые дома, которых, конечно же, всем не хватало. К апрелю, например, в Молодечненской области из 16.824 сожженных во время оккупации зданий отстроили только 2.747: «Особенно плохо проходит строительство домов в наиболее пострадавших от немецкой оккупации районах — Мядельском, Воложинском, Юратишковском, Ильянском».

О том, что не хватало жилья, жаловались переселенцы из Польши. В то время шел обмен населением между этой страной и Беларусью в связи с уточнением госграницы. Начальник отдела СНК БССР по делам репатриации граждан СССР И.П.Барков докладывал: «В ряде районов Минской, Барановичской, Гомельской, Могилевской, Пинской и др. областей население, прибывшее из Польши, жилплощадью обеспечено неудовлетворительно. Например: в Гомельской области значительная часть населения расселена по квартирам колхозников и граждан городов из–за отсутствия жилплощади; в Новогрудском, Дятловском и др. районах Барановичской области переселенцы живут вместе с хозяевами, и много случаев, когда в 1 — 2 комнатах живут 3 — 4 семьи общей численностью 13 человек; в Слуцкий район Бобруйской области прибыло 110 семей переселенцев, которые до сих пор расквартированы вместе с хозяевами в чрезвычайно скученном положении. Люди по существу забыты, в силу чего переселенцы стремятся переехать в какую–либо другую область или обратно в Польшу. Многие переселенцы выражают недовольство, ссылаясь на то, что им обещали дать жилые дома взамен тех, которые они оставили в Польше, в результате чего выражают мысль, что их обманули».

Однако, как мы видели на примере Витебска, Молодечненской области, переселенцы из Польши испытывали те же трудности, что и все жители Беларуси. Разрушенный оккупантами жилищный фонд не мог быть восстановлен за полгода.

Одним из важнейших дел было разминирование земель. Так, 29 апреля в Полесской области работали 614 разминеров. Они подорвали и обезвредили более 60 тысяч мин и снарядов. К сожалению, «произошел ряд несчастных случаев со смертным исходом, из них в Брагинском районе: один пахарь, две лошади; Калинковичском — четверо подростков; Мозырском — два рабочих».

И вот представьте: на фоне этой непростой ситуации, когда нужно было устроить быт, а средств не хватало, руководители Беларуси находили возможность позаботиться не только о своих людях, но и о бывших врагах. Нарком местной топливной промышленности БССР И.С.Хотько докладывал 7 мая — в самый канун победы! — о том, что «в системе Наркомторфа Белорусской ССР работает 4.250 интернированных немцев. Прибывшие из концлагерей, они истощены и нуждаются в весьма серьезном медико–санитарном обслуживании. Особенно тяжелое положение создалось на торфопредприятии «Дукора» Руденского района Минской области, где, по заявлению командира рабочего батальона майора Забродина, с 14.04 по 5.05 с. г. умерло 14 человек, и из того же батальона умерло на торфопредприятии «Михановичи» 18 человек и безнадежных для лечения — 40 человек. Личная моя проверка состояния медико–санитарного обслуживания и обеспечения пункта торфопредприятия «Дукора» медикаментами показала — таковые отсутствуют; имеющийся врач совершенно неквалифицированный и не может даже установить правильной диагностики, а Руденский райздрав, несмотря на наличие в районе 13 врачей, никаких мер помощи пункту не оказывает». Однако уже к 20 июня «все предприятия, имеющие лагери интернированных, были проверены специальной комиссией. Лечебные пункты организованы».

Несмотря на тяготы жизни, вся Беларусь с замиранием сердца следила за развертыванием событий на подступах к Берлину. Предчувствие скорой окончательной победы заставляло думать о том, как отметить великое событие.

Кинооператор, лауреат Сталинской премии Вейнерович предложил «посвятить этим дням специальный номер киножурнала с условным названием «Победный Май». В этом очерке необходимо снять: столица Советской Белоруссии в эти дни — общий вид города, толпы народа у рупоров слушают последние известия, народ у карты хода боев с фашистской Германией, разборка руин и развалин, восстановительная работа — дома, учреждения, предприятия, восстановление памятника Ленину у Дома Правительства».

О том, что происходило на улицах Минска в первый День Победы, мы узнаем из докладной записки секретаря Минского горкома КП(б)Б А.Д.Молочко: «Слухи о том, что войска фашистской Германии капитулировали перед Красной Армией, а также перед армиями наших союзников, начали распространяться еще 8 мая. Большие группы людей собирались на улицах у радиорепродукторов, ожидая радостного сообщения об окончательной победе над фашистской Германией. Целый день 8 мая в райкомы и горком КП(б)Б звонили представители организаций и воинских частей с вопросом, верны ли эти слухи. Когда 9 мая радио передало радостную весть о Победе, улицы города ожили. Даже незнакомые люди поздравляли друг друга, целовались, многие плакали от радости».

В Минск вскоре был приглашен архитектор Иосиф Лангбард, автор многих знаковых довоенных зданий столицы, чтобы заняться их восстановлением. Стройка еще долго оставалась самым больным вопросом жизни того времени. Об этом говорил глава Правительства и Компартии Белоруссии Пантелеймон Пономаренко (на фото) на республиканском совещании 28 мая: «Cейчас нет главнее задачи, как создание нормальных условий жизни для нашего населения, освобожденного от гнета немецких захватчиков. В республике разрушено около миллиона сооружений. Промышленность не восстановишь, если нет жилья. Мы стояли и сейчас стоим на точке зрения индустриализации потому, что именно она повышает весь уровень жизни населения, придает другой облик всем городам и населенным пунктам, ведет сельское хозяйство, увеличивает обороноспособность республики. До войны Белоруссия занимала очень значительное место в производстве станков. У нас был станкостроительный завод в Витебске, два в Минске, в Гомеле и Могилеве. Станкостроение у нас было поставлено хорошо, и оно выпускало станки довольно высокого качества. Мы будем развивать эту отрасль промышленности и дальше. Города наши, и особенно Минск, будут иметь и ряд новых предприятий промышленности. Производство стройматериалов — это следующий вопрос за энергетикой и топливом. Коллектив Волковысского цементного завода героически справился с монтажом турбины. Партизаны, которые взорвали турбину, они и восстановили ее, возродили завод.

Белоруссия — страна лесная. Поэтому легко у нас получить лес — строили все в деревне из леса. И вот получилось так, что, несмотря на повышение культуры трудящихся, крестьянские избы далеко вперед не ушли по сравнению с дореволюционным периодом, остались избушками. В городе выдающиеся представители науки занимались строительством благоустроенных домов и целым рядом других усовершенствованных домов, но не занимались строительством домов в деревнях. Дома деревень — это почерневшие крыши, в большинстве случаев соломенные, изредка черепичные.

В Белоруссии, в деревне, как загорится один дом, и если ветер, то загораются соседние дома и иногда вся деревня. Подсчитав, наши статистики показывают, что на протяжении 35 лет у нас выгорает весь построенный фонд. Понятно, какие колоссальные убытки для граждан и для государства. В то же время это происходит в таких условиях, когда через каждые 100 — 200 метров вы можете натолкнуться на залежи глины, когда в каждом сельсовете имеется торф, когда можно повсеместно сделать кирпич и черепицу, обжигать и строить сельские сооружения из кирпича».

Проезжая по Беларуси, вы, конечно, замечали много послевоенных частных домов из кирпича. По–видимому, инициатива 1945–го дала результат. Но не окончательный. Потом опять вошло в моду дерево. Материал, конечно, хороший для сохранения тепла. Но недолговечный. Пономаренко говорил о том многом, что лишь сегодня стало возможным осуществить. В частности, о благоустройстве: «Наша линия железных дорог должна блестеть красотой. У нас делают какие–то пакгаузы, ставят какие–то уродливые сооружения. Мы обязаны их создавать красивыми. Сарай существует для грузов, но надо внешне сделать его так, чтобы на него можно было посмотреть».

Хорошие новости приходили накануне Дня Победы из Германии. Вот что сообщал секретарь ЦК КП(б)Б Т.С.Горбунов: «Академия наук Белорусской ССР получила 6 вагонов книг, которые были обнаружены частями 4–го Украинского фронта на территории Германии. Все эти книги принадлежат фундаментальной библиотеке Академии наук БССР. Книги были вывезены немецкими захватчиками из Минска. Полученные книги и материалы послужат хорошим началом восстановления библиотеки Академии наук».

К  восстановлению родной земли хотели быть причастны многие белорусы, находившиеся за пределами Отечества. Поэт Пимен Панченко 28 мая обращался к Пономаренко с просьбой: «Дорогой Пантелеймон Кондратьевич! Простите за беспокойство и назойливость. Осмелюсь еще раз просить об отзыве меня в Минск на какую угодно работу. Четыре года я не был в Белоруссии, а в настоящее время и вовсе оторван от моего народа, родного языка, белорусской общественной и литературной жизни и минской прессы. Из–за этого я не могу писать на темы, которые меня волнуют. Отечественная война окончена, но меня не отпускают и не думают отпускать. Свой патриотический долг я выполнял честно. Теперь, мне кажется, я принесу больше пользы произведениями и отдам делу возрождения Белоруссии все свои силы и скромные способности. Вся надежда на Вас».

Классик вернулся домой в 1946–м. А военная тема еще долго оставалась ведущей в творчестве писателя.

Одной мечтой, которую лелеяли представители интеллигенции, было создание на Военном кладбище Минска национального пантеона, наподобие существующего в Париже. Об этом писал литератор, участник минского антифашистского подполья Гирш Смоляр в газете «Лiтаратура i мастацтва» 20 мая: «У чэрвенi — 3–годдзе з дня смерцi народнага паэта Янкi Купалы. Аб самай пiльнай нашай патрэбе няхай будзе сказана: урна Янкi Купалы павiнна быць на беларускай зямлi (прах поэта, погибшего в 1942 году в Москве, оставался в российской столице до 1962–го. — Авт.). I будзе гэта урна на месцы, дзе паўстане Нацыянальны Пантэон Беларусi.

Будзе месца ў Пантэоне i для цябе, уцякач з местачковага ешыбота ў шырокi свет мараў, песняў i змагання. Змiтрок Бядуля спачываць будзе ў беларускай зямлi (до сих пор трагически погибший во время эвакуации 1941 года и похороненный в казахстанском Уральске классик не перезахоронен на родине. — Авт.).

Надпiсу на помнiку Паўлюка Труса да сённяшняга дня няма. Трэба помнiк скончыць, каб ён адпавядаў свайму месцу ў Нацыянальным Пантэоне.

Марыя Канстанцiнаўна Хайноўская наведваннем магiлы Эдуарда Самуйлёнка ў часы нямецкай няволi як бы вяртала сабе кавалак шчасця тых дзён, калi яна, супрацоўнiца Саюза савецкiх пiсьменнiкаў Беларусi, была сведкай буйнага росквiту талента гэтага выдатнага пiсьменнiка. Над магiлай Эдуарда Самуйлёнка няма яшчэ помнiка. Ен павiнен быць збудаваны.

Скромная магiла. Тут пахаваны адзiн з заснавальнiкаў Беларускага драматычнага тэатра — Уладзiмер Крыловiч. Мы памятаем яго сцэнiчны стыль, мы не забудзем яго Кастуся Калiноўскага, вобраз, якi увасабляе гераiзм народа. Ён адчуваў гэты гераiзм усёй сваёй багатай душой i абуджаў у нас гордасць за вялiкiя справы народа. 3 удзячнасцю спынiмся каля яго магiлы, якой месца сярод магiл заслужаных творцаў нашай культуры.

Кузьма Чорны — жыхар Пантэона! Гэта гучыць неверагодна нават сёння, праз паўгода пасля яго смерцi. Аднак гэта так! Над магiлай Кузьмы Чорнага вырасла першая трава.

Краiна цяпер уваскрасае. Няхай у плане адбудовы краiны знойдзецца месца i для стварэння Нацыянальнага Пантэона Беларусi».

Мечта Гирша Смоляра отчасти сбылась. Сотрудники «СБ» не раз бывали на могилах классиков, убирали их к майским праздникам от осенней листвы, от наросшего на камне мха...

70 последних лет Беларусь живет свободной и спокойной жизнью. Еще многое предстоит построить и восстановить из того, о чем мечтали предки в победные майские дни. Главное, чтобы был мир.

cultura@sb.by

Советская Белоруссия № 84 (24714). Четверг, 7 мая 2015