Знаменитый академик Николай Блохин считал медицину «первой наукой о человеке». Что и особая честь, и громадная ответственность. В этой области знаний человек — и субъект, и объект, и нужно пройти по тончайшей грани, чтобы, двигаясь дальше, не навредить ни на йоту. Потому у современных Гиппократов все тесно переплетено: теория и практика, рутинные операции и экспериментальные проекты, виртуозное мастерство и последнее слово техники. РНПЦ травматологии и ортопедии — один из ярких примеров такого симбиоза. Наверное, здесь нет доктора, который не имел бы своей сферы научного интереса. Прошлый год выдался особенно урожайным — подготовлено 2 докторские и 7 кандидатских диссертаций. Какова же она, наука на переднем крае борьбы за здоровье? На что нацелена? И как смотрится на мировом уровне?
И двух месяцев не прошло, как 10 наших травматологов–ортопедов во главе с директором РНПЦ, доктором медицинских наук, профессором (к слову, ставшим недавно и членом–корреспондентом НАН), заслуженным деятелем науки Беларуси, лауреатом Государственной премии Александром Белецким вернулись из Рио–де–Жанейро с Всемирного профильного конгресса SICOT. Очередная поездка на самый представительный в этой сфере форум — и очередной успех. 7 устных докладов и 12 постерных. Более того, только белорусам из всех специалистов стран СНГ доверили рецензировать предложенные работы, чтобы потом в трудах конгресса опубликовать настоящие жемчужины научной мысли. В какой–то степени к такому повышенному вниманию к себе наши медики уже успели привыкнуть. Из года в год у них и лучшие модераторы секций, и премии за лучшие доклады. Доктор Герасименко — председатель молодежного комитета SICOT по Восточной Европе, доктор Белецкий — заместитель председателя комитета по травме. А в этой организации, заметьте, всего–то 4 комитета!
— Знаете, когда в 2011 году в Праге намечался конгресс, президент Европейской ассоциации травматологов–ортопедов Томаш Трч специально приезжал к нам. Ходил, смотрел, слушал и потом предложил в рамках форума провести день белорусской травматологии–ортопедии. Собрались около 600 человек! — Александр Белецкий уверен, что постоянно увеличивающийся экспорт медицинских услуг напрямую связан с тем, что его коллегам есть что миру показать и даже чем удивить.
В первую очередь речь, конечно, о белорусской методике — остеотомии, уникальной, штучной операции, удостоенной Госпремии. Чтобы «снять ее с рук», говорит один из авторов, руководитель клиники детской травматологии и ортопедии центра Олег Соколовский, в Минск едут из России и Германии, Японии и Казахстана, Украины и Грузии... В десятке стран уже оперируют «по–белорусски». А перспектива еще более широкая, было бы у врачей желание подмечать и учиться новому, считает Олег Анатольевич:
— Медицина сама по себе очень консервативна: хороша идея или плоха, становится ясно через 10 — 20 лет. Так вот в Беларуси уже выросли и даже обзавелись внуками дети, которым в 1970–х спасли тазобедренный сустав при помощи этой операции, у истоков которой стоял мой отец. Идеально делать ее именно в детстве, ведь тогда есть шанс все исправить, а протезирование проводить нельзя. Но даже при самом худшем развитии событий белорусская остеотомия дает человеку светлый, безболевой промежуток времени, отодвигая эндопротезирование на многие годы...
Олег Соколовский
В своем кабинете заместитель директора центра по организационно–методической работе Леонид Ломать с гордостью демонстрирует другие чисто отечественные разработки — металлоконструкции, которые очень помогают сегодня при лечении острых и осложненных травм:
— Пластины, винты, всякого рода фиксаторы, в том числе титановые, — наши сотрудники сами их разрабатывают, а фирма «Медбиотех» производит и с успехом поставляет на экспорт. Такие конструкции позволили ввести в практику малоинвазивные, максимально щадящие операции: через микроразрезы (а не в 20 — 30 см, как раньше), вдвое короче по времени, при минимальном риске осложнений. Да и послеоперационный период — уже не 10 дней, а 3 — 5. Через 2 — 3 месяца пациенты начинают уверенно ступать на травмированную ногу! Разработаны у нас и импланты для позвоночника, протезы тела позвонка, регулируемые по высоте. Тем, кто раньше был обречен, это дает реальную надежду.
Олег Эйсмонт
Артроскопия — тоже манипуляция, «очень дружественная пациенту». Крохотный разрез — и при помощи артроскопа, эдакой разновидности эндоскопа, с миниатюрной видеокамерой хирург–виртуоз начинает ставить диагноз, убирать поврежденные ткани или восстанавливать связки. Научились это делать даже на локтевом суставе, где целая паутина нервов и сосудов. Да что там, прошлым летом тазобедренный (!) сустав заменили через микроразрез. Хотя, считает заместитель директора по научной работе Олег Эйсмонт, эндопротезирование как таковое — путь тупиковый:
— Все специалисты понимают: человек — не машина, чтобы менять его части на конструкции из железа, пластмассы и т.д. Здесь мы в каком–то смысле становимся заложниками все новых и новых операций. Будущее — за биотехнологиями: за выращиванием органов, их фрагментов из собственных тканей пациента. В том числе при помощи клеточных технологий. Уже несколько лет у нас ведутся такие работы, сначала — с БГМУ, теперь — с РНПЦ детской онкологии, гематологии и иммунологии. Пока в центре исследований — лечение патологии суставного хряща. Ведь эта ткань после повреждений не восстанавливается, а простимулированные особым способом клетки способны восполнить дефект. Помимо собственно их культивирования, которое крайне дорого, вопрос еще и в носителях — матрицах, куда их надо поместить, чтобы потом трансплантировать. Последнее время мы работаем с так называемыми стволовыми клетками, причем, как оказалось, им надо задать направление, дифференцировать.
Александр Белецкий
Проект близится к завершению. Закончен этап лабораторных исследований, экспериментов на животных, идут клинические испытания. 5 пациентов–добровольцев согласились испытать ноу–хау на себе. Разумный минимум, считают ученые, чтобы подтвердить уже полученные и весьма обнадеживающие результаты. Но это совсем не значит, что прямо завтра «волшебными» клетками начнут лечить любые повреждения хряща — нет, пока речь о ранних стадиях болезни и о пациентах молодых. Впрочем, уже есть мысли заняться и асептическим некрозом головки бедра, который прежними методами почти не лечится.
Александр Белецкий как–то пошутил: «К нам в центр на работу не попасть! Что такое текучка кадров — не имею представления». Конечно, попадают, но только при очень большом желании и явном таланте. В прошлом лучшие студенты, президентские стипендиаты, уже через считанные годы защищают диссертации, ездят по конгрессам, благо в центре неписаный закон: научная инициатива, обещающая практическую отдачу, всячески приветствуется. Некоторые чуть не живут здесь — и оперируют, и дежурят, и в науке с головой. Каждый день — коллективный разбор операций на завтра, каждый понедельник — за неделю... В общем, бесконечная практика с постоянным анализом «туда ли движемся?». А если есть анализ, то любой ученый подтвердит: и синтез, и выводы, и открытия приложатся.
Кстати
В чем еще наши медики первопроходцы?
1. Хирургия зон роста. На нее врачи идут, когда у ребенка ножки сильно колесом. В прежние времена говорили: «Рахит!» — и советовали пить рыбий жир. Но здесь ситуация такова, что организм его просто не воспринимает. И если еще лет 10 назад хирургу приходилось рассекать кость во многих местах и накладывать гипсовую повязку с не слишком большой надеждой на полный успех, то теперь ставят специальные блокирующие скобки или даже пластины на зоны роста. Ножка растет — и начинает постепенно отклоняться, выпрямляться, становясь практически ровной за пару лет. Когда наш врач впервые докладывал об этой методике в Москве, ему заявляли: «Вы что, да нельзя!» А когда сделал новый доклад через года два, уже посыпались заинтересованные вопросы: «А как вы это делаете? А где берете пластины?»
2. РНПЦ травматологии и ортопедии — пионер еще и в трехмерных реконструкциях операций. Сложнейшие остеотомии сначала проектируются на основе компьютерного моделирования. Специальную программу помогло создать содружество ученых — белорусских из Объединенного института проблем информатики НАН и немецких из Института компьютерной медицины в Мангейме. Обкатали и внедрили «виртуальную модель» сначала в Минске, затем в германской университетской клинике Ульма.
3. С поражениями суставного хряща травматологи–ортопеды начинают бороться и при помощи оригинальных подходов. Во–первых, специально обработанной сыворотки крови самого пациента, которая вводится потом обратно в сустав. Тем самым создавая определенную подпитывающую среду, которая будет тормозить процесс разрушения хряща. Во–вторых, апробируется в качестве вспомогательной технологии плазма, обогащенная (в 4 и более раз от нормы) тромбоцитами, а значит, и необходимыми факторами роста и др. Это помогает тканям быстрее восстановиться.
Советская Белоруссия № 4 (24634). Суббота, 10 января 2015
