Чтобы не повторять чужих ошибок в выборе стратегии инновационного развития, необходимо постоянно вести мониторинг состояния этой сферы в наиболее развитых странах. Такой вывод содержится в аналитическом докладе о зарубежном опыте организации продвижения на внешние рынки научно-технической продукции, подготовленном экспертами по заказу Госкомитета по науке и технологиям. По мнению одного из экспертов, исполнительного директора республиканского общественного объединения «Информационное общество» Сергея Енина (на снимке), с которым встретился обозреватель «Р», возникновение потребности в информации о зарубежном опыте позволяет надеяться, что инновационная политика в стране будет строиться не каким-то особым, экзотическим способом, а на основе принципов, утвердившихся в мировой практике.
— Сергей Васильевич, на I съезде ученых Беларуси обратило на себя внимание место в докладе Президента, в котором говорилось, что «основной научный потенциал любого развитого государства сосредоточен непосредственно в фирмах, именно фирменная наука определяет уровень научно-технического развития страны». Это говорит о переносе акцентов в проведении инновационной политики?
— Пока этот посыл еще не получил воплощения в конкретных действиях, но такие намерения можно приветствовать, так как они рыночные по духу и укладываются в те базовые положения, которые определяются как фундаментальные в развитых странах. В Советском Союзе источником инноваций был достаточно развитый научно-технический комплекс, который обеспечивал выпуск конкурентоспособной высокотехнологичной продукции на основе собственных исследований и разработок. Но такая схема хорошо работала только в военно-промышленном комплексе. В производстве потребительских товаров инновации реализовывались, как мы знаем, не совсем эффективно, так как эта сфера науки жила несколько оторванно от нужд производства. Мировая же практика пришла к тому, что в центр инновационной системы следует помещать фирму. Ее квалифицированный научно-технический персонал подчиняется единым практическим целям, разработка всех технических и технологических проблем осуществляется комплексно, есть возможность концентрировать финансовые потоки на ключевых направлениях.
Опрос около 40 тысяч фирм в Европейском союзе показал, что подавляющее большинство из них среди существенных факторов своего инновационного развития назвали рыночные факторы, то есть анализ потребностей рынка, продукции конкурентов и поставщиков, а не университетскую науку. Тем не менее академическая и университетская наука в развитых странах находит потребителя своей продукции с помощью государства, которое буквально принуждает ученых и бизнесменов к кооперации, финансово стимулируя сотрудничество только в том случае, если в проекте указаны и бюджетные научные лаборатории, и конкретные промышленные предприятия, готовые освоить выпуск новой продукции.
Во многих странах ученым стремятся прививать предпринимательские навыки, для чего развивается инфраструктура, поддерживающая коммерциализацию, создаются условия, когда ученый имеет доступ к стартовому капиталу из частных фондов и легко может стать совладельцем предприятия, возникшего для реализации его идеи. Возможность взаимодействовать с потенциальными инвесторами имеют и студенты старших курсов, решившие совмещать науку и бизнес. В США, например, есть знаменитый закон Бэй-Доула, который определяет права ученых на интеллектуальную собственность и позволяет им жить за счет своих изобретений. Принятие аналога такого закона в Беларуси позволило бы сделать огромный шаг вперед.
— На том же съезде ученых проблема достойного материального вознаграждения за продуктивный интеллектуальный труд поднималась многими выступавшими. Ведь очевидно, что инновационная активность, если мы хотим видеть ее высокой, должна подогреваться личным интересом владельцев авторских прав…
— Это совершенно правильная постановка вопроса. Хотя, что касается авторских прав, то хочу заметить, что в США, например, творец, интересы которого защищены законом, может даже не располагать охранным документом на свое изобретение. В случае, если государство финансирует исследования в университете или федеральной лаборатории, то права на изобретения получают эти исследовательские центры, а не конкретные персоналии. Тем не менее ученые, не располагающие административными, организационными и финансовыми возможностями, этому рады, так как освобождаются от рутинных забот, а прибыль, получаемая ими от созданного производства, оказывается не менее весомой.
Университеты, все чаще практикующие схему «наука + образование + инновационный бизнес», имеют возможность объединить работающие на общую цель изобретения в пул, организовать специальные офисы по поддержке инноваций, в штате которых предусмотрены патентоведы, маркетологи, бизнес-консультанты, экономисты. Благодаря этому в США в последние годы процент изобретений, внедряемых через университеты, существенно возрос, и за океан поехали учиться передовому опыту функционеры из Евросоюза.
— Насколько мне известно, у нас тоже есть примеры, когда права на изобретение получают университеты.
— Да, такое встречается, но без соответствующей инфраструктуры вуз не в состоянии довести дело до логического завершения. Ему нужны, прежде всего, малые инновационные предприятия, о чем, к слову, также говорится в итоговой резолюции съезда ученых. Наши университеты и другие научно-исследовательские организации обязательно должны получить право создавать такие производства. Ведь без них инновационная политика желаемого результата не принесет.
— Что касается венчурных фондов, то реально ли появление их в Беларуси?
— В докладе анализируется и такой опыт, и я не вижу причин, по которым проверенный механизм не подошел бы нам. Во всех странах, где они есть, он работает прекрасно. Ведь банки не готовы давать деньги под рискованные научные проекты, не подкрепленные гарантиями, а венчурные фонды — пожалуйста. При этом они могут много раз неудачно сыграть в такую «рулетку», но если уж повезет, то все предыдущие потери окупаются с лихвой. Финансируя проект, венчурный фонд получает часть активов создаваемой рисковой фирмы, а затем продает акции, как только они многократно вырастут в цене. За счет этого и живет. И помогает тем самым развивать смелые научные идеи. По такому пути уже пошла Россия, где создан Государственный венчурный фонд, и такую же программу, как считают специалисты, нужно срочно разрабатывать в Беларуси.
— Вот мы позаимствуем этот компонент, потом другой, если понравится, а третий по каким-то причинам упустим из виду. Но что нужно сделать, чтобы инновационная политика носила не фрагментарный характер, а была стройной системой, осознанно выстраиваемой в соответствии с потребностями страны?
— Как раз этой позиции при анализе зарубежного опыта уделено много внимания. В Европе для оценки инновационного климата разработана специальная система показателей, благодаря которым вот уже 10 лет ситуация в этой области тщательно изучается. Таких показателей в «Европейской шкале инноваций» 26, и многие из них в нашей статистике не фигурируют. Например, в числе индикаторов учитывается уровень распространения высокоскоростных линий передачи данных (число линий на 100 человек), фиксируются предпринимательские расходы на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, в том числе в них определяется доля средне- и высокотехнологичных. Собираются также данные о собственных инновациях малых и средних предприятий, о том, с какими организациями они сотрудничают в этой области. Изучается занятость в высокотехнологичных услугах (этот сектор у нас вообще остался без внимания) и производстве, рассчитывается число новых торговых марок на миллион человек населения и многое другое.
В результате складывается объективная картина потребности страны в инновациях и способности науки этот спрос удовлетворять. И если мы стремимся к международной кооперации, хотим играть по общим правилам с лидерами, нам надо использовать ту же систему показателей, чтобы видеть свои слабые места и дать возможность партнерам по сотрудничеству правильно оценивать наш сегодняшний и перспективный потенциал.
— Важно правильно оценивать и перспективы технологического развития в мире…
— Без долгосрочного и детального, по конкретным областям, научно-технологического прогнозирования эффективно планировать инновационное развитие вряд ли возможно. Особое место в разработке научно-технической и инновационной стратегии развитых стран занимает новая практика определения приоритетов развития с помощью методов активного предвидения, так называемых Форсайт-методов. Наиболее цитируемым является следующее определение: «Форсайт — это систематические попытки оценить долгосрочные перспективы науки, технологий и общества, чтобы определить стратегические направления исследований и новые технологии, способные принести наибольшие социально-экономические блага». Впервые такая попытка была предпринята в 1950-е годы корпорацией «RAND» в США. В Японии, начиная с 1970 года, каждые пять лет проводится масштабное исследование долгосрочных (на 30 лет) перспектив развития технологий. К середине 1990-х к поиску приоритетов инновационного развития подключилось более 30 государств Европы, Азии, Латинской Америки, включая такие страны, как Польша, Венгрия, Чехия. В 2006 году стартовал проект долгосрочного технологического прогноза «Российский ИТ-Форсайт». Несомненно, что пришло время инициировать подобные проекты в нашей стране. Необходимо определить, чем будут заниматься основные секторы экономики через 10—20—30 лет. Ведь если вовремя не позаботиться о занятии рыночных ниш и не спланировать нужные научные исследования, то обеспечить конкурентоспособность продукции будет проблематично.
Составление прогноза, как правило, поручается отраслевым министерствам, которые на год-полтора формируют команды хорошо оплачиваемых экспертов из управленцев высокого уровня, представителей промышленности и бизнеса, а также ученых. Последним принадлежит самое веское слово, но сила его умножается, когда научные знания согласуются с позицией специалистов, лучше знающих рыночные реалии и призванных формировать отраслевую промышленную политику.
Конечно, если не претендовать на сколько-нибудь значимую роль в определении путей мирового научно-технического прогресса, то в прогнозировании можно и не участвовать. Но ведь мы себя к таким странам не относим.
