Механизм амнистии запущен, первые заключенные уже на свободе. Как обживаются вчерашние арестанты? Изначально мы собирались прийти к ним в гости, посмотреть на быт, как говорится, изнутри. Планы пришлось изменить. Что ж, не каждый захочет впускать в собственный дом постороннего, особенно если условия не располагают к визитам. Поэтому пришлось ограничиться беседой на нейтральной территории — во Фрунзенском РУВД Минска. Район сам по себе большой, и соответственно здесь ожидается наплыв амнистированных. Правда, на момент нашего разговора сюда из исправительных колоний вернулись только трое.
— Проходите–проходите, — легонько подталкивает нас к кабинету, где сидят собеседники, наша провожатая — инспектор уголовно–исполнительной инспекции Фрунзенского РУВД Елена Драненко и добавляет: — Видите? Нормальные люди, не нужно их бояться.
— Да мы и не боимся...
И правда, в помещении нас ждет не криминальный контингент, а вполне себе обыкновенные люди, которых каждый день встречаем на улице.
Наталья М. — дама приятной наружности, на вид — лет 40. Смущенно улыбаясь, рассказывает свою историю. Ее жизнь скатилась в тартарары, когда развелась с мужем. До этого было «как у людей» — работа, семья. Когда из дома ушел супруг, ударилась в пьянство. За неуплату алиментов — около 10 миллионов рублей — угодила в Осиповичское исправительное учреждение открытого типа № 48. Там провела 3 года, рассчиталась с государством и через некоторое время попала под амнистию. На долгожданной свободе она около двух недель. Говорит, с негативным отношением окружающих не сталкивалась, как и с трудностями адаптации.
Дескать, распорядок дня «там» напоминал ритм обыкновенной жизни: к 9 утра — на работу (в один из колхозов), в 18.00 — обратно, ужин, мелкие заботы и сон. Поэтому, говорит, на волю вышла «подготовленная».
— Представляете, я до этого никогда с землей не работала. Хочешь не хочешь — пришлось учиться. Потом даже во вкус вошла, особенно когда в телятник перевели. Я их, маленьких, из бутылочки кормила, — умиляясь, вспоминает Наталья. И горделиво добавляет: после трех лет на свободу вышла с кипой благодарностей и без единого взыскания. Творчески раскрылась: в КВН участвовала, стихи декламировала. Особенно по душе Есенин пришелся.
Руководство колхоза до сих пор звонит, предлагает вернуться — жаль им терять хорошего работника. Не все ее бывшие товарки были охвачены желанием трудиться, да и вообще что–то менять. Где–то отлынивали, где–то украдкой выпивали. Наталья и со спиртным покончила, хоть и возможности выпить были: по пятам–то никто не ходил.
Из стандартного набора проблем оказавшегося на воле арестанта наиболее остро стоит вопрос: куда пойти работать? Во Фрунзенском РУВД предлагали помощь в трудоустройстве. Она отказалась: куда хочет попасть, и так знает. Нацелена на МАЗ, там много из «бывших» работает. И на зарплату не жалуются. Правда, Наталья немного волнуется перед предстоящим визитом на завод: возьмут ли? Работа напряженная, требует отменного здоровья. А оно, по ее словам, «уже не то».
Если все получится, то разрешится и вопрос с жильем — выделят комнату в общежитии. Пока же на время приютила бывшая свекровь.
А там и личную жизнь можно обустраивать. В Осиповичах Наталья во второй раз вышла замуж. Но пока приходится довольствоваться любовью на расстоянии, созваниваются каждый день. Решили, как более–менее устроится, — и супруг переедет в Минск.
А что с дочкой? Про нее собеседница рассказывает расплывчато. Мол, отношения между ними «стали получше». Но говорить, как было «до», не хочет, плавно уводит беседу в другую сторону. Охотно фотографируется: «мне скрывать и стесняться нечего». Правда, признается: чувствует себя неловко. Не привыкла позировать.
Второй наш собеседник — Игорь П., крепко сбитый молодой человек в очках, соглашается только на фото со спины. Впрочем, его право. Сидел в Бобруйской исправительной колонии № 2. Экономист по образованию, за финансовые махинации поплатился приговором 6 лет лишения свободы. В результате запутанных афер деньги с чужих счетов в США попадали на его банковские карточки. В тюрьме Игорь пробыл чуть больше полутора лет, пока его не амнистировали.
Оказаться на социальном дне не боится. О будущем рассуждает спокойно и уверенно. Говорит, у него «есть все, что нужно». Он программист–самоучка и планирует зарабатывать разработкой программного обеспечения.
Не бросила в беде и девушка. Они поженились, когда Игорь отбывал наказание. Друзья? Их и раньше немного было, ну а те, кто отвернулся... «тот и не поворачивался», — философствует Игорь.
Обоим нашим героям повезло: их поддерживают близкие, есть крыша над головой, и, главное, они готовы изменить жизнь. Но большинство, рассказывает Елена Драненко, сталкивается с серьезными проблемами социальной адаптации:
— Случается, человек самостоятельно ищет работу. Через некоторое время возвращается, разводя руками: его отказываются брать. Таких направляем в центры занятости, где им подыскивают вакансию. Кстати, здесь многие могут претендовать на разовое или постоянное денежное пособие. Для этого нужно собрать справки о доходах. Нередко некоторые, оказавшись на воле, обнаруживают, что «заботливые» родственники заблаговременно выписали их из квартиры либо присвоили ее. Милиция помогает проверить, насколько это законно. В центрах можно получить консультацию психолога, чтобы разорвать замкнутый круг «украл — выпил — в тюрьму».
Впрочем, часть вчерашних заключенных своим поведением подпитывают негативное к себе отношение: пьянствуют, повторно совершают правонарушения, отбрасывая тень на тех, кто действительно хочет забыть о беспутной жизни. Поэтому большой процент возвращается за решетку в ближайшие несколько месяцев. Одни не смогли устроиться, а другие и не собирались. В любом случае важно не пройти мимо того, кто действительно нуждается в протянутой руке помощи.
