Кажется, всем уже ясно: заезженным эстрадным стандартом, крыльями бабочек и кожаными штанами старушку Европу на ее главном музыкальном конкурсе не покоришь. По роду профессии знаю: иностранцев всегда и везде манит самобытность и аутентичность. Почему бы не зайти с этого козыря и на просторы «Евровидения»? Выбор, правда, невелик. Уникальные ансамбли, занесенные в Список нематериального историко–культурного наследия страны, можно перечесть по пальцам. Понять, может ли народная культура жить по законам шоу–бизнеса, корреспонденты «СБ» пытались в деревне Головенчицы Чаусского района — в гостях у фольклорного коллектива «Незабудки».
Головенчицкие бабушки — солистки уникального ансамбля «Незабудки»
из Чаусского района — не против попасть на «Евровидение».
Слева направо — Надежда Козлова, Валентина Филипченко,
Валентина Копелева, Людмила Кохановская.
В их райдере нет стандартных для любого мало–мальски известного артиста бутылки коньяка, лучшего номера в городской гостинице и авто представительского класса. Мало того, они вряд ли знают даже слово такое — «райдер», на гастроли ездят на старенькой «Газели», ночуют в пансионатах, а связки лечат настойкой собственного приготовления. «Мы как те солдаты. Нам бы в армии служить. Как только где–нибудь надо выступать, так сразу: «Собирайтесь!» В шесть часов — значит, в шесть. К пяти утра — готовы», — рассказывает о реалиях сельского шоу–бизнеса солистка уникального для нашей страны ансамбля Валентина Копелева. Иосифовна, равно как и три ее товарки — Надежда Козлова, Людмила Кохановская и Валентина Филипченко, — ровесницы Иосифа Кобзона. Впрочем, по своему сценическому стажу они дадут фору и ему. Но услышишь и увидишь «Незабудки» разве что на культурных каналах. Для массового слушателя и зрителя белорусская самобытность — неформат.
— Только что такое эта эстрада? Я не люблю программы вроде «Голос», «Точь–в–точь», или вот «Золотой марафон» вчера показывали. Что за музыка? Что за слова? Одно и то же без конца. Четыре строчки гоняют. Десять раз то же самое скажут. А у нас песни не повторяются, — категорична Иосифовна.
Память пожилых певуний хранит десятки тысяч строчек. «Песен пятьсот, наверное, будет», — навскидку говорят бабушки. Художественный руководитель ансамбля Людмила Ковалева замечает: только официальный репертуар «Незабудок» занимает шесть страниц машинописного текста.
— Помню, из Вильнюса в деревню возвращались. Ни одной минуточки не отдыхали — все пели. Головы старые, слова порой уже забываются. Посидят, подумают, в тетрадочку иной раз подсмотрят — и дальше петь.
Вот и корреспондентам «СБ» бабушки из Головенчиц пели не переставая. О том, о чем обычно у нас поют народные деревенские ансамбли в национальных костюмах. О жизни, о доле. Песни старинные. Песни свадебные. Песни обрядовые. В общем, те, которые в междуречье Сожа и Прони пели их мамы.
— Бывало, приду зимой из школы. В хате — холодно. Мы с мамой дров насечем сырых, на печь заберемся. Она прядет в уголке и песни поет, а я уроки делаю. А потом и пою. С тех пор миллион песен и знаю, — говорит Валентина Копелева.
Впрочем, нематериальной историко–культурной ценностью «Незабудки» стали не только благодаря объему музыкального портфолио. Еще из–за манеры исполнения.
— Сколько бы ни пытались ее перенять, мало кому удалось. Дыхания не хватает, — пожимает плечами Людмила Ковалева. — Хотя была идея сделать детский коллектив–спутник. Но все дело уперлось в финансы. В этом году ребятишек набрали. Они уже знают их песни, выучили танцы. Попробовали себя на «Гуканнi вясны». Только пока это все же не то.
Вообще–то и солисток старого состава, замечает художественный руководитель, нынче осталось четыре. «Возраст... Это — костяк. Если одна не может ехать — не едет никто. Дело в том, что ни без одной из них представить ансамбль я не могу. Золотой голос — это Людмила Степановна. Но самая скромная. Надежда Даниловна — идейный вдохновитель. Иосифовна — юмор, душа коллектива. Без Леонтьевны, без ее тоненького подголоска не обойтись...»
Три года назад удмуртский музыкальный фольклорный коллектив «Бурановские бабушки» доказал едва ли не всему миру: национальная культура — это современно и модно. А по сути, дал надежду другим подобным уникальным ансамблям: популярными они могут быть не только среди ученых и этнографов. Слава бабушек из села Бураново моментально зацепила и бабушек из деревни Головенчицы.
— Выступали на юбилее Смоленска. Привезли нас в санаторий. Идем вместе, только гармониста забыли. А девчата все с иголочки — в передничках, костюмчиках. Слышим возглас: «Батюшки, это ж «Бурановские бабушки». Отвечаем: «Не бурановские — головенчицкие». Нам: «А ну спойте!» Стали петь — такой класс показали, — вспоминает типичную историю Людмила Ковалева.
— А слушателями нашими были дедушки, — вступает в разговор Валентина Копелева. — Почетные такие, в медалях. Пришли в восторг: «Ой, вы ж лучше еще». Один даже в Люду влюбился. А на следующий день перепутал и ко мне свататься пришел. Ты ж, говорю, ее вчера выбрал. Нет, настаивает, я что, не помню? Сейчас вот думаю, зря мы его с собой не взяли...
— Так, может, вас на волне успеха «Бурановских бабушек» и приглашать куда–то стали? — интересуюсь я.
— В Подольск ездили, в Вильнюс, в Лепель на фестиваль, в Славгород, в Могилеве выступали, в Минске... Но вот на «Золотой шлягер» не зовут. На «Славянский базар» почему–то тоже. А мы же историко–культурная ценность! Да если бы нас кто–то на «Евровидение» продвинул — мы бы лучше тех «Бурановских бабушек» жару дали. Только у них продюсеры, а у нас?
Здесь, в Чаусском районе, особенно четко начинаешь осознавать: поют в нашей стране многие, только одним дорога — в телевизор, другим — к телевизору. Белорусский шоу–бизнес и наша национальная культура — это два параллельных мира, приблизить которые друг к другу не удается. Другое дело — дать оценку.
— Я вам откровенно скажу: смотреть все эти концерты я не хочу, — машет рукой Иосифовна. — А что смотреть? Вот мне нравятся артисты. Элегантные мужчины. Когда на них брючки, галстуки... Но женщины, пускай они не обижаются, не нравятся совсем. Считайте, голыми выходят... Вот Кадышева и Бабкина — молодцы. Культурные.
— То ли дело мы. Беленькие кофточки наденем и стоим — такие хорошенькие. Хоть фотографируйся! Ехали в Минск — одежду пошили новую. Надевать не хотим. Лучше в своих «андараках» будем — довоенных. Нам уже под сто лет. А им еще больше, — итожит Людмила Кохановская.
— Я вот «Наперад у мiнулае» люблю, — рассказывает Надежда Козлова. — Смотрите же? Там про таких, как мы, — корреспонденты по деревням ездят и старинные песни собирают.
— А еще деток. Скоро уже «Я пою!» показывать будут? Все жду. Какие же они разумные! — добавляет Степановна.
Слушаю и понимаю: предпочтения «продвинутых» бабушек — с абсолютнейшим музыкальным слухом и голосом — особо ничем не отличаются от вкусов среднестатистического пожилого человека, коротающего вечер перед телевизором. Филипп Киркоров и Анатолий Ярмоленко, Елена Степаненко и Стас Пьеха. Братья Колдуны, «один из которых поет, а другой с деньгами воюет»...
— А национальный отбор к «Евровидению» смотрели?
— Ну я смотрела, — отзывается Леонтьевна.
— Понравился кто–нибудь?
— А кто там был?
* * *
— Не надоедает, бабушки? — интересуюсь я, выслушав, можно сказать, уже «двести тридцать четвертую» песню.
— Что ты, дитятко. Петь до самой смерти будем. Это с молодости. Жили всю жизнь в деревне, порой плохо жили, есть было нечего. Ну и пусть! Не обижались. И внимания не обращали, кто как одет. На работу идем — поем, с работы идем — поем. На ферме коров доим — репетируем. Вечером собираемся — поем. Гармонист приходит. Уже думаешь — никуда не пойду — заморилась. Из кружки молока немного выпьешь — и снова петь. Белорусская музыка — это гармонь. Как пойдешь, внутри все шевелится. Адреналин даже повышается. Свои песни мы бесплатно пели и будем петь. Это наше все. Мы еще сможем!
Справка «СБ»
Среди элементов нематериального историко–культурного наследия, принятых под охрану государства, помимо творчества ансамбля «Незабудки», — местные песенные стили исполнения традиционных обрядовых и внеобрядовых произведений в Ельском, Лельчицком, Любанском, Хотимском, Житковичском, а также Горецком районах.
Советская Белоруссия № 8 (24638). Пятница, 16 января 2015
