Что мы должны природе

Наша природа прекрасна: с этим мало кто спорит. Но почему же в страну, располагающую такими ресурсами лесов и водоемов, зверья и рыбы, посещает так мало гостей? Число иностранцев, за год посещающих одну из соседних стран, соизмеримо с численностью ее населения: несколько миллионов. К нам приезжает примерно население райцентра, считанные тысячи. Природа — это не только эстетика. Это еще и экономический субъект. Умеем ли использовать ее щедрые дары, сохраняя их и преумножая, к всеобщему благу? Что мы еще должны ей, помимо благодарности? Если отвечать кратко — нет, не умеем и должны еще немало.

«Леший» — не выдумка

Долги следует разделить. Вот это обязано сделать государство, а вот это — граждане, которые живут и хозяйствуют: на земле, в лесу, на воде. Несомненной заслугой государства является то, например, что удалось практически полностью ликвидировать браконьерство как массовое явление. Еще в 90–х оно даже злодейством не считалось — так, шалость. Помню, как в начале 2000–х почти на глазах горожан «шалуны» натягивали сети поперек канала, пересекающего проспект Независимости. Кто–нибудь сейчас увидит подобное даже на самом глухом водоеме?..

Если и увидит, то, скорее всего, достанет мобильный телефон и сообщит на «горячую линию» Государственной инспекции охраны животного и растительного мира при Президенте. Которая и стала тем государственным инструментом, победившим массовое браконьерство. О высоком статусе говорит уже название. Денег на ее оснащение не жалели, на службу брали самых достойных, и авторитет в народе они заслужили честно. Потому–то и звонят им граждане, понимая, что браконьер обкрадывает всех нас и каждого в отдельности.

Сегодня браконьер... ушел в ночь, фактически превратившись в разбойника, причем оснащенного и организованного. На такого нужен лесной спецназ. Чем, в сущности, и стала инспекция. С недавних пор в ее оснащении появился костюм «лешего» — облачение наподобие снайперского. Как и снайпер, инспектор выжидает в засаде часами и даже сутками.

Подводя итог, можно смело утверждать, что усилия государства легли в благодатную почву, нашли понимание в обществе — результат видят все. За последние годы у нас расселили европейскую лань, когда–то исчезнувшую из наших лесов. Восстановили популяции благородного оленя. Часть взяли из Беловежской пущи, добавили кровей от австрийских, эстонских, латвийских элитных особей. Все это — видимый итог государственной программы развития охотничьего хозяйства.

А сколько говорено о переизбытке и «вредоносности» бобра. Хотя для его сохранения как вида (мог исчезнуть!) был создан Березинский биосферный заповедник. Сколько сказано о стадах диких кабанов, бесчинствующих на полях и подворьях. Очень красноречиво это описал Сергей, мой сосед по дому в деревне Ободовцы Вилейского района. Дескать, идет по полю комбайн, сажает бульбу.

А следом нагло идут «дики» и бульбу выкапывают.

Лось уже сталкивается с машиной на оживленном проспекте в центре Минска. На днях я едва избежал столкновения (только набирал скорость) с парой лосей под Вилейкой. Увидеть при сборе грибов косулю или оленя — уже не чудо. Одно плохо: вдоль дорог мало знаков с изображением бегущего оленя. Дороги у нас везде хорошие, водители спокойно держат 90 км/час и более. А надо бы помнить, что зверье — повсюду.

С его умножением мы справились. Увы, этого не сказать о рыбе.

Рыбы — немы

...А иначе много полезного могли бы нам рассказать. Представьте, например, прудок 10 на 70 метров — размером с огород. Так вот, раз в год этот водоем дает фермеру 130 тонн форели и 3,5 тонны икры! В течение года хозяйством занимается один человек, сын фермера. И только на короткое время обработки улова он нанимает нескольких работников. Впечатляет?

Это, увы, пример не нашего рыбоводства — немецкого. У нас все частные арендаторы прудов в 2008 году доставили в торговлю 300 тонн товарной рыбы. То есть немногим больше, чем один немецкий фермер. Сколько арендаторы в действительности добывают рыбы и куда девают улов — вопрос туманный. Впрочем, те же инспектора нередко говорят прямо: арендаторство — это узаконенное браконьерство. И речи нет, чтобы сделать товарными форель и сома, осетра и стерлядь. Технология выращивания в стране отработана, но эти сорта остаются дорогой экзотикой. Поэтому потребление рыбы (16,5 кг на человека в год) далеко от оптимальной нормы. В Китае, для сравнения, — 34 кг.

Когда улов морской рыбы во всем мире сокращается и она дорожает, именно внутреннее рыбоводство может восполнить дефицит. В идеале — полностью покрыть потребность в рыбе, оставив импортные сорта лишь гурманам. Это, по большому счету, вопрос продовольственной безопасности.

Почему отрасль остается в упадке и не привлекает инвесторов? Нет должной законодательной базы. Не отработан механизм кредитования. Наконец, нет примера, который убеждал бы, сколь выгодно сюда вкладывать. В стране лишь создается первое, «модельное» форельное хозяйство.

К слову, сейчас проблемой рыбоводства ведает... департамент по мелиорации Минсельхозпрода. И спасибо ему! Сберег и развивал научно–теоретическую базу отрасли, которая могла исчезнуть. Занимался инкубаторами, рыбопитомниками, маточными хозяйствами, изучал новые сорта. Сейчас есть что предложить для освоения в промышленных масштабах. Но пока этим — промышленным освоением — некому заняться. Невыгодно! И это ненормально.

Принимать интуристов-рыболовов пока не умеем. Бывают исключения. БООР (Белорусское общество охотников и рыболовов) всего за пару месяцев построило охотничье-рыболовную базу — на Камайском пруду в Докшицком районе. Респектабельный коттедж–гостиница (номера, сауна, бильярд...), обустроенные берега для ловли, неподалеку — вольеры с дикими животными: медведем и волками, косулей и енотом...

Боюсь, что один БООР со всем не справится. Рыболовство стало массовым занятием: специализированные магазины множатся повсюду. Суммарно любители добывают в несколько раз больше рыбы, чем рыбоводы–арендаторы. Еще даже не обсуждается, лишь «вброшена» в общественное сознание идея: каждый рыболов–любитель должен платить за удовольствие некоторую сумму.

Лично я двумя руками «за». Катушек и спиннингов дешевле 25 тысяч нет, верхний предел — сотни долларов. А лодки, костюмы, бензин... Неужели не отжалеем раз в год стоимость одной катушки?.. Уверен, что это наш святой долг. Не перед БООРом и даже не перед государством — перед природой. Впрочем, это личное мнение.

От стыда до гордости

Мы уже можем позволить себе вольерную охоту на оленя или лань. По подсчетам экономистов (опять же, не наших), стадо  400 — 500 голов приносит владельцу около 600 тыс. долларов дохода в год. Но такой охоты у нас нет. Зато, увы, есть другая, весенняя — на водоплавающих птиц. Она бесплодно дискутируется уже лет двадцать. Впрочем, «плоды» есть. В сопредельных угодьях Украины, где она запрещена, обитает 500 пар серого гуся. У нас на такой же площади — 10 — 20 пар...

Так, если судить кратко, выглядят итоги наших усилий по сохранению природы. Чем–то можем гордиться, чего–то стыдиться. Это не мои личные суждения, а впечатления от семинара, недавно проведенного Палатой представителей Национального собрания. Он проходил в Березинском заповеднике, в лесах и охотничье–рыболовных угодьях нескольких районов. Я не цитировал буквально, но приводил и суммировал мнения министра природных ресурсов и охраны окружающей среды Владимира Цалко, заместителя министра лесного хозяйства Николая Юшкевича, начальника Государственной инспекции охраны животного и растительного мира Михаила Арешко, председателя РГОО «БООР» Ивана Коростика...

Председателя Палаты представителей Владимира Андрейченко я попросил подытожить семинар и ответить на два вопроса.

— Если идеальное природоохранное законодательство принять за 100 процентов, то насколько белорусское к нему близко?

— Процентов на 90. Во–первых, мы ориентируемся на модельные законы, которые принимает Межпарламентская ассамблея СНГ и, полагаю, находимся на передовых позициях. Во–вторых, все наше природоохранное законодательство гармонизировано с европейским и соответствует 19 основным конвенциям. В стране приняты лесной и водный кодексы, законы о растительном и животном мире, об особо охраняемых территориях... На предстоящей сессии рассмотрим несколько новых законопроектов. Надеюсь, что к 2011 году сможем подойти к принятию экологического кодекса.

— Не показал ли семинар, что какая–то сфера законодателями упущена?

— Пожалуй, рыбохозяйственная отрасль. Многое сделано, но еще больше предстоит. Государство должно выработать политику, а развивать отрасль должны главным образом частные лица.

...Основной долг перед природой — за вами, уважаемые частные лица.

Фото автора.