Наша зима — не парижская и мех наш — не рыбий
09.02.2011
Какой же должна быть зима в Беларуси? Ответ лежит на поверхности — надо только вслушаться в белорусские названия зимних месяцев: «снежань», «студзень», «люты». А значит: снег, мороз и ветер!
Не серчай, ледяной дед!
Кстати, сам мороз еще до отождествления его с праздничным новогодним атрибутом представлялся нашим предкам в образе старого деда с бородой и усами, покрытого инеем и одетого в ледяную сермягу. Считалось, мороз посылается на землю Богом «на карысць» — он замораживает реки, озера, прокладывает ледяные мосты. Сильные морозы не воспринимались как наказание: их считали здоровыми. И даже если мороз прихватывал так, что по ночам потрескивали бревна в доме, и тогда не пугались — ведь это «ледзяны дзед» старается: ходит от угла к углу, а то и вовсе садится на крышу дома. К Морозу относились очень уважительно, даже приглашали за стол на Коляды, стремясь задобрить, «улагодзiць».
Много снега — много хлеба
Снег, по представлениям древних, тоже проявление заботы Бога о земле и обо всем, произрастающем на ней: «Многа снега — многа хлеба», «Снежныя маразы i снег вышэй хаты — то будзе год багаты». Вместе с тем снег в сочетании с сильным ветром и крутой «завiрухай», так же как и весенние морозы, считался ниспосланным уже совсем другими силами. Про такую погоду говорили: «У завiрусе чэрцi з ведзьмамi жэняцца».
Снег воспринимали как связь с иным миром — миром предков. И посылается он якобы оттуда. Прежде считали снег тотемом и полагали, что каждая снежинка, имеющая правильную и особенно красивую форму, заключает в себе душу ушедшего когда–то человека или даже воплощает в себе целый род. Поэтому мы до сих пор говорим: снег или дождь в день свадьбы и венчания — добрый знак, ниспосланный свыше.
Однако в селениях снежные сугробы, что «вышэй хаты», расчищали и во времена ВКЛ, и при Магдебургском праве. В больших городах и даже в маленьких местечках все дорожки обязательно посыпались золой и заранее приготовленным песком. Относились к этому делу строго и ответственно. Старожилы вспоминали, что «палiцыянт даваў штрафу, калi дварышча — не меценае цi снегам засыпанае».
Ветер, ты могуч
Ветер может нести теплые дожди, развеивать семена растений и деревьев, которые дадут всходы и пойдут в рост. Ветер призывается в качестве помощника, забирающего все плохое, именно «на ветер» отсылали от человека болезни знахари. Но ветер может и приносить хвори и беды, обладая разрушительной силой, поэтому и болезни иной раз получали названия одного корня с ветром — ветрянка, например.
Да, чего только народная фантазия не насочиняла на тему ветра! Так, существовало поверье, что если во время урагана в середину вихря бросить нож, то он покроется кровью и из этого вихря может выйти нечисть с этим самым ножом в ноге, обещая верно служить человеку, который согласится его вытащить. В белорусских сказках и легендах с ветром обычно знается мельник: он может договориться с ним, может изменить направление, вызвать ветер при необходимости.
Чтобы в снег и мороз не мерзнуть, одевались соответственно, ведь, как известно, нет плохой погоды, а есть плохая одежда. Надо сказать, настоящие теплые шубы для морозной погоды в прежние времена шили не так, как сейчас, — тогда мех ставили вовнутрь, а сверху шло сукно — английское, тонкое, или отечественное, поплотнее. У мужчин «на каждый день» в почете были мех хорька и стриженая овчина. Женские шубки подбивались беличьим мехом, а сверху — плотный хлопчатобумажный бархат (под белку обычно жемчужно–серый). Для тех, кто посостоятельнее, «на выход» — мех куницы и соболя у женщин, у мужчин — бобер. В старом Минске работало много различных модных домов, где шили такие шубы: модный дом Павлють, модный дом Стефании Балеймис и прочие.
В модном доме владелицы Павлють еще девочкой–подростком служила одна из младших сестер Янки Купалы. В ее обязанности входила доставка клиентам уже готовых вещей. По рассказам племянницы Янки Купалы Ядвиги Юлиановны Романовской, выкройки–«расклады», различного рода аксессуары, включая пуговицы (а они могли быть из драгоценных или полудрагоценных камней, в окантовке из золота или серебра, ну в крайнем случае посеребренные или позолоченные), выписывались по заказам из самого Парижа. Женщины в Минске от моды не отставали. В шубах «на хорьках» ходили не только представители высшего
Заказчицы часто капризничали, их мог не устраивать не по вкусу вшитый крючок или кнопка, иногда они буквально доводили маленькую Антю до слез. Дело в том, что сами клиентки настоятельно требовали от владелицы модного дома доставить им заказанную вещь как можно скорее — так не терпелось примерить новый наряд. Поэтому Антя приходила к заказчицам (кстати, в самые престижные дома Минска — на Захарьевскую и Губернаторскую улицы) весьма рано по тогдашним представлениям — часов эдак в 11 — 12, как раз когда дамы заканчивали свой утренний туалет и приступали к кофе. Доставленные платья они примеряли, небрежно сбросив свои роскошные халаты из китайского шелка. Но! Еще не надев корсеты — одну из самых важных в те времена частей дамского гардероба. Ведь время надевать корсет приходило ближе к середине дня. И, конечно, примеряя платья без корсета, заказчицы думали, что наряд им слишком тесен. (Вообще, не секрет, что тогдашние представления о красоте женского тела существенно отличались от канонов современного модельного мира.) Свое неудовольствие дамы высказывали салонной русской речью (часто с манерным польским акцентом), перемежая ее изысканными французскими выражениями. Маленькую курьершу отправляли обратно. А на следующий день Антя по совету многоопытной хозяйки наносила визиты тем же клиенткам попозже — в «корсетное» время, и заказчицы приходили в восторг от обновки.
Вообще, в прежние времена в морозное время в одежке «на рыбьем меху» у нас не ходили. И кожушок наших предков уже много десятилетий известен всему миру под громким названием «дубленка». Ну что ж, нам не жалко! Носите на здоровье, лишь бы тепло и в радость.