На втором курсе в первых числах сентября я пришел во ВГИК на занятия, но ни одного сокурсника в аудитории не было. Я спросил у ребят с герасимовского курса: «Где все наши?» Они сказали, что все в общежитии, умер Паша Ветров. Наш Паша!.. Я бегом в общежитие. Там собрались наши ребята. Прикрытый простыней, Паша лежал на кровати. Вокруг него суетилась бригада из морга. У Паши на одной ноге была туфля. Санитар ловким движением сдернул туфлю, взял Пашу за ноги, другой санитар — за голову и как бревно переложили Пашу на носилки и унесли. У ножки кровати стояла недопитая бутылка водки. Паша Ветров, до ВГИКа окончивший мединститут, умный, немного циничный, как многие врачи...
На нашем курсе учились известные актеры: Родион Нахапетов, Александр Косарев, Павел Чухрай, который окончил операторский факультет ВГИКа. Эти трое посещали только уроки режиссуры.
Нам дали задание снять учебную работу. Мой друг со сценарного факультета Володя Лобанов написал для этой работы сценарий. Героем фильма был старичок–пенсионер, который мается без дела. Сценарий начинался с фразы: «На деда Матвея напала хандра». Я попросил Родиона Нахапетова, актера с поставленным, приятным голосом, прочитать сценарий. Игорь Васильевич Таланкин, руководитель нашей мастерской сказал: «Хорошо. Но поищите что–нибудь этакое...» Мы придумали другую историю, которая начиналась с той же фразы: «На деда Матвея напала хандра». Когда Нахапетов прочитал первую строчку, ребята фыркнули от смеха, а когда Радик закончил читать, Таланкин сказал: «Это уже лучше. Но надо, чтобы история была более компактной. Фильм всего 10 минут». Пришлось сочинять новую историю, и Володя Лобанов написал третий сценарий. Как только Радик прочитал «на деда Матвея напала хандра», весь курс вместе с мастером грохнул от смеха.
— Ну вот, совсем другое дело! — сказал Таланкин, — Хорошо, что героя не поменяли, уж очень он симпатичный. Утверждаю!
Из–за занятости на съемках Таланкин был редким гостем на курсе. На этот раз он пришел после премьеры своего фильма «Чайковский». Началось обсуждение фильма. Первым Таланкин вызвал меня. Черт меня дернул, и я стал говорить об игре Смоктуновского. Меня раздражала его манера пальчиками показывать процесс творческого вдохновения, момент рождения музыки. Я сказал, что такие сцены лучше не снимать в кино. Таланкин пристально, тяжелым взглядом посмотрел на меня. Как говорил мой отец: «Где надо лизнуть — гавкнул». Иначе не смог. Другие ребята хвалили фильм. Особенно он понравился Ляле Сафаровой, которая отметила гениальную игру Смоктуновского. После обсуждения Таланкин стал рассказывать о съемках фильма. Вдруг в самый разгар лекции Карен Шахназаров зевнул до хруста в челюсти. Наступила гробовая тишина. Таланкин встал, подошел к окну, достал из кармана таблетку, положил в рот. Выдержав мхатовскую паузу, Таланкин вышел из аудитории. Тут же на Карена набросились наши старушки–подмастерья Вера Тихоновна и Эмма Кирилловна:
— Ну от тебя, Карен, мы такого не ожидали. Мастер так редко приходит, старается дать вам уроки режиссуры, а ты... Просто нет слов!
С Карена после этой нотации — как с гуся вода, а мне он сказал: «Не переживай за критику фильма. После моего зевка он это забудет». А Валерка Баракин заметил: «Не забудет. Попал в самую точку».
На нашем курсе были ребята из Бразилии, Монголии, ГДР, Непала, Сирии, Португалии. Мы много ставили отрывков на площадке. На отчетные показы, наши работы приходили посмотреть звезда немого кино Александра Хохлова, Сергей Герасимов с Тамарой Макаровой, Сергей Бондарчук с Ириной Скобцевой, студенты с других курсов. В такие дни аудитория была забита до отказа.
Сирийка Хана Амаль лихо играла русских женщин, притом без малейшего акцента, как будто она из Рязани. Я решил поставить сценку, в которой цыганка гадает на картах, и на роль цыганки взял сокурсницу из Непала, смуглую красавицу Синг Чентью Дэви. Как я не бился, Чентья таращилась на меня темными глазками, улыбалась и не понимала, чего от нее хотят. Она плохо понимала по–русски. «Настоящая «катманду», — думал я, глядя на Чентью, восточную статуэтку.
Португалец Антонио Драго с большими добрыми глазами поставил сценку, в которой он изображал чистильщика обуви. К нему подходит клиент, ставит ногу на скамеечку. Антонио старательно делает свою работу.
— Сколько ты зарабатываешь? — спрашива
ет клиент.
— На жизнь едва хватает, — отвечает чистильщик Драго.
— А как тебя зовут? — спрашивает клиент.
— Федерико Феллини, — невозмутимо ответил Антонио.
Аудитория взорвалась аплодисментами.
Одним из первых c нашего курса дипломную работу «Шире шаг, маэстро!» снял на «Мосфильме» Карен Шахназаров. Он решил отметить это событие и пригласил нас в ресторан гостиницы «Россия». У входа в ресторан швейцар преградил нам путь: «Мест нет!» Карен оттолкнул швейцара. Старичок выхватил свисток — и тут же как из–под земли появился милиционер. Нас отвели в отделение милиции. За барьерной стойкой сидел пожилой капитан.
— Документы! — потребовал капитан.
Карен достал студенческий билет и швырнул его через стойку на стол милиционеру. «Что он делает?! — подумал я, — сейчас начнутся протоколы, штрафы, сообщение в институт. Только этого нам не хватало».
Капитан глянул на Карена, развернул билет.
— Идите на дежурство, разберемся, — сказал капитан швейцару.
Швейцар ушел, ворча на современную молодежь.
— Вы извините старика, Карен Георгиевич, устал на работе, погорячился, — сказал капитан, возвращая студенческий билет Карену.
Я не поверил своим ушам. Московская милиция в таких случаях не церемонилась, тем более в гостинице «Россия», под носом у Кремля. Дело в том, что отец Карена был помощником Генерального секретаря ЦК КПСС.
Дипломную работу Карена мы отметили у него дома.
В 1975 году на «Беларусьфильме» я снял дипломную работу «Алехин — человек дорожный», после которой закончилась моя студенческая жизнь.
Станислав ГАЙДУК, кинорежиссер.
Советская Белоруссия №106 (24489). Суббота, 7 июня 2014 года.
