60 лет назад остановилось сердце Якуба Коласа. Классик национальной литературы ушел из жизни 13 августа в 13.20 — это время и сейчас показывают стрелки всех часов в коласовском доме–музее на улице Академической в Минске. Здесь все как при жизни поэта. Просторная парадная, узкая деревянная лестница, ведущая на второй этаж, рабочий кабинет и гостиная, в которой всегда было шумно и многолюдно: тут принимали всех, кто заглядывал в дом поэта. На днях старая комната вновь ожила, пробудилась, наполнилась голосами. Почтить память «дядьки Якуба» пришли его родные, последователи, современники. У каждого из них — своя песня о Песняре.
«Дорогой Женя...» — последнее, что успел написать Якуб Колас перед смертью. Это письмо к другу, русскому переводчику Евгению Мозолькову, так никогда и не было отправлено. Поэт скончался внезапно, за рабочим столом. А дальше все — как в калейдоскопе: бесконечные звонки, скорая помощь, укол адреналина, последние попытки заставить сердце ожить, забиться, заработать... В конце концов доктора развели руками: разрыв аорты, а значит, поэта уже не вернуть. На часах 13.20 — то самое роковое время.
В день и час памяти поэта в музее впервые показали гипсовую маску классика. Символично, что руку к ее созданию приложил другой классик, знаменитый скульптор Заир Азгур. Специально к этому дню музейщики разыскали и уникальные кадры из черно–белой кинохроники. На них — жаркое лето 1956–го, всенародное прощание с любимым поэтом. В день похорон на Центральную площадь (ныне — Октябрьскую) пришли десятки тысяч человек. Якуб Колас был для белорусов всем: народным песняром и гением всемирного масштаба, гордостью нации и величайшим авторитетом, делится своим восприятием творчества классика поэт Ганад Чарказян:
— Он был одним из тех, кто заботился, беспокоился о положении родного языка и культуры. Одного его творчества достаточно, чтобы белорусская «мова» жила и развивалась дальше. Поэтическое наследие Коласа бесценно.
Михась Мицкевич, младший сын поэта, редко бывает в родительском доме: подводит здоровье.
Вечер памяти Якуба Коласа — счастливое исключение.
Михась Мицевич, младший сын классика, едва нашел в себе силы подняться по ступенькам родительского дома. Годы, говорит, берут свое: 90 лет, шутка ли! Последний раз он видел отца за две недели до того трагического дня. Ездили в Болочанку за первым лесным урожаем — оба были страстными грибниками:
— Бацька iшоў па хвойнiку i нёс поўны капялюш баравiчкоў. I гэта было такое шчасце — знайсцi баравiчкi з конскi капыт, як ён казаў.
О том богатом урожае Колас чуть позже напишет Михасю Лынькову. Вскользь упомянет и про здоровье: чувствует, мол, себя все хуже, болят руки, сердце. Пришлось, вздыхает, отказаться от сигарет, а ведь дымил всю жизнь. О последних часах и даже минутах жизни родные классика вспоминают до сих пор.
— Ранiцай 13 жнiўня бацька заехаў у краму, набыў для Марыi цукеркi. Маёй дачцэ, а яго ўнучцы ў гэты дзень якраз споўнiлася 5 гадоў. Сам я ў гэты час вяртаўся ў Мiнск з Масквы, дзе ўдзельнiчаў у першай Спартакiядзе СССР. Вёз два медалi. Ехаў у такiм прыпаднятым настроi i сам сябе лавiў: такi прыўзняты настрой, што вечарам, можа, прыйдзецца плакаць... — эти слова Михаилу Константиновичу даются с большим трудом. — Убачыў жонку, а побач з ёй чамусьцi медсястру ў белым. Мяне гэта здзiвiла i адразу занепакоiла. Жонка кiнулася на шыю: бацькi, кажа, ужо няма дома...
Сегодня на могиле классика на старом Военном кладбище охапка красных гвоздик. В день памяти его любимыми «кветкамi» устлали не только последнее пристанище Песняра. Несли цветы и к бронзовым ногам классика — у знаменитого памятника на площади имени автора «Новай зямлi» собрались почитатели его поэтического слога. Читали стихи — коласовские, конечно. Говорили о высоком. Вспоминали человека–легенду. Как красиво звучало белорусское художественное слово на улицах и площадях его любимого города! «Дядька Якуб», уверена, был бы доволен.
leonovich@sb.by
Советская Белоруссия № 156 (25038). Вторник, 16 августа 2016
