Нарисуем - будем жить...

Странное дело, давно такого не было - чтобы, собираясь поделиться с читателями своими размышлениями о событиях или явлениях, "имеющих место быть" в нашем городе, испытывал такое жесточайшее внутреннее сопротивление, такое нежелание писать и разбираться в деталях, сложностях проблемы, как случилось, когда пришло в редакцию письмо от "обиженных" художников, а потом в руки попало "досье", связанное с деятельностью "Минской городской ассоциации свободных художников". Не лежит душа разбираться в проблемах "свободных художников", хотя "досье" изобилует множеством документов, в которых расписаны ставки налогов, подсчитана стоимость торговых мест, протоколами заседаний, результатами голосований, ссылками на решения городских властей и т.д. и т.п. Не лежит душа именно потому, что все эти бумаги - суть атрибуты несвободы и свидетельствуют только об одном: "Ассоциация свободных художников" никакого отношения к свободе и художникам не имеет, зато имеет полный "джентльменский" набор "родимых пятен", присущих барышникам и захребетникам, крючкотворам и сутягам.

На этом можно было бы поставить точку и не дурить голову ни себе, ни читателю, однако не дают этого сделать тени известного грузинского примитивиста Нико Пиросманашвили и не менее знаменитого французского таможенника Анри Руссо - художников, не имевших регулярного профессионального образования, обретших свою известность именно на улицах любимых ими Тифлиса и Парижа и оставивших неизгладимый след в мировом изобразительном искусстве.

В самом конце 80-х годов, минчане это помнят, высыпало на Ленинский проспект, словно разноцветное конфетти, множество самодеятельных и не совсем художников, воспользовавшихся невиданной до тех пор "свободой", чтобы предоставить "любезной публике" плоды трудов своих, не ограниченные ни выставкомами, ни экспертными комиссиями, руководствуясь только законами спроса и предложения. Не следует думать, что это явление было уникальным - продавать свои работы на уличных развалах всегда было в обычае у художников, для которых известные галереи "не по рангу".

Пишу, как умею, выставляю, как хочу, авось кто-либо увидит, поймет, оценит и купит. Такие развалы-вернисажи встречал и в Париже возле культурного центра имени Помпиду, в просторечье - "Бобура"; попадались они и в Бремене на так называемой улице мастеров; случалось ротозейничать на таких улочках в канадском Монреале, в Варшаве, Братиславе, на новом Арбате в Москве, на Андреевском спуске в Киеве, во Львове; даже на пляже дорогого моему сердцу приазовского Казантипа, среди жары и палящего южного солнца, раскидывали палатки заезжие живописцы и ремесленники, небезуспешно заинтересовывая фланирующую публику своими работами и зарабатывая на кусок хлеба с маслом и на стакан легкого крымского вина.

Было в этих улочках и специально отведенных городскими властями площадках что-то от ярмарочной вольницы, от клуба "по интересам", от дискуссионной разноголосицы; было ощущение чего-то праздничного, веселого, неожиданного. Можно было наткнуться здесь на совсем недурную живописную или графическую работу, полюбоваться неожиданной керамикой, резьбой по дереву - да мало ли чем могли удивить искренне верящие в свое предназначение и свой талант, зачастую молодые и еще не признанные художники?

Вот и было бы замечательно, если бы все так и было, если бы уличные вернисажи сохранили свои очаровательные, непритязательные традиции, по законам которых существуют столетиями, хотя бы в таком видавшем виды местечке, как парижский Монмартр.

Ан нет!

То, что минский "дикий" художнический рынок перевели с проспекта в скверик на площади Свободы, было оправданно; то, что при реконструкции одной из самых древних минских площадей уличный вернисаж не закрыли, а переместили в благоустроенное место у Дворца культуры профсоюзов, тоже делает честь городским властям. В городе, обладающем "неслабыми" художническими традициями, должно быть такое местечко - вольное и незарегулированное, веселое. Так что все, что происходило с географическим местом, где минчане и гости столицы могли встречаться с художнической разноголосицей, считаю оправданным и разумным, а вот то, что произошло с самими художниками, вызывает недоумение, раздражение и не делает им чести.

Не известно, когда и кому пришла в голову мысль создать пресловутую "Ассоциацию", придумать ее устав, организовать офис, устроить нечто наподобие худсовета, который давал бы разрешение на торговлю собственными произведениями, выделял торговые места и взимал за них плату, при этом не обращая внимания на то, что по уставу "Ассоциация" является общественной организацией и в силу существующего закона не имеет права заниматься коммерческой деятельностью, каковой и является взимание платы за торговые места.

Помню, что в каком-то не очень далеком зарубежье, то ли в Лодзи, то ли в Братиславе, специально интересовался организацией таких уличных распродаж и нигде не встречал даже намека на некую надстройку, некую организацию, регламентирующую творческую и торговую деятельность самодеятельных художников и ремесленников. Каждый, кто желал выставляться и торговать на специально отведенном в городе месте, ежемесячно покупал в мэрии лицензию, стоимость которой являлась как бы и налогом. Покупал, выставлялся и продавал. Если хотел устроить себе отпуск, если хотел передохнуть или поработать всласть - лицензию не покупал, делал перерыв, чтобы через некоторое время без головной боли и лишних хлопот возобновить ее на следующий месяц и радовать публику своими произведениями. Боюсь соврать, но что-то в памяти подсказывает, что по этому принципу, согласному со здравым смыслом, была организована и деятельность уличных музыкантов в Копенгагене, уличных артистов в Гамбурге, уличных клоунов и скоморохов в Осло, потешавших и веселивших почтеннейшую публику этих почтеннейших городов.

Сдается мне, что тамошние городские власти очень неплохо на этом зарабатывали, не создавая себе лишней головной боли организацией юридических лиц, регистрацией эфемерных "ассоциаций свободных скоморохов" или "обществ вольных саксофонистов".

Ох уж эта наша страсть к громким названиям, уставам, регистрациям - страсть ко всеобщей зарегулированности, в результате которой вместе со здравым смыслом теряются легкость, веселье, радостное изумление от неожиданной встречи, но зато появляется псевдосолидность, вместе с которой в область легкой и веселой человеческой деятельности просачивается лик "начальника", который сам не рисует, но зато готов руководить и направлять, оценивать, ставить условия и взимать.

Взимать то, что не ему причитается, поскольку совершенно понятно, почему город, например, требует от уличного торговца, уличного музыканта, уличного скомороха поделиться с ним, городом, частью своего заработка - город предоставляет место, город обеспечивает безопасность... Возникает вопрос: зачем в этой простой схеме взаимоотношений между городом и человеком, обеспечивающим некое развлечение для почтенных обывателей города и приезжих, посредник в лице "Ассоциации"? Посредник, присваивающий себе часть заработка художника или музыканта и при этом отчуждающий в свою пользу часть прибыли городского бюджета.

Теперь - к самодеятельным художникам, торгующим своими произведениями возле Дворца культуры профсоюзов...

Господа, а вам-то зачем эти "начальники", которых вы на свою голову навыбирали в различные советы, правления, президиумы "Ассоциации"? Неужто не приходила вам в голову мысль, что, голосуя за них на общем собрании, вы тем самым ставили крест на главном слове, которое так нравилось вам в пышном названии вашей "Ассоциации", - на слове "свободные"; что вы просто расписались в собственном бессилии?

Не устаю приводить в пример устав первого в Российской империи сообщества художников (читай первого в России профессионального союза художников): "Сообщество русских художников создано для вспомоществования больным и запойным товарищам".

И все!..

И не нужно писать жалобы на обидчиков, не нужно отстаивать свои права в инстанциях, не нужно призывать на помощь журналистов и тревожить своими проблемами редакции газет и суды. Вы сами, господа, виноваты в своих нынешних проблемах, вы сами призвали "варягов володеть", как писали в хрониках, и править вами, вы сами придумали себе лукавомудрые уставы, по букве и духу которых живут ваши начальники, - следовательно... Впрочем, не люблю давать советы.