За те двенадцать лет, которые я прожила в Китае, убедилась, что ничего более далекого от жизни, чем трудолюбие китайцев, нет. Они, конечно, пахари, работают от зари до зари, обедают в поле, живут на работе и там же растят детей. На рынке Ябаолу, который при рождении назывался польским из‑за обилия польских челноков, а потом стал называться русским, потому что поляков оттуда вытеснили разноликие люди, говорящие на великом и могучем, я всегда покупала чай у одного продавца. Он называл себя Сашей — практически все китайцы, работающие с иностранцами, берут привычные нам имена — так проще. Саше помогала жена, а через какое‑то время среди чаев на полочку положили маленький шевелящийся сверток: у пары, приехавшей в Пекин из провинции Чжэцзян (самой чайной в Поднебесной), родилась дочка. Я ходила к Саше за чаем регулярно и наблюдала, как его девочка растет, как начинает улыбаться, гугукать, ходить, говорить. А вот она уже побежала вместе с другими рыночными малышами между прилавками… У Саши с женой отвлечься от работы возможности нет — надо зарабатывать, зарабатывать и зарабатывать, чтобы квартиру купить, чтобы дочке дать образование, чтобы сына еще родить (ребенок, конечно, хорошо, но сын лучше).
Другой китаец, парикмахер Олег, снял малюсенькую квартиру рядом с Ябаолу, в ней жил и работал. Принимал в любое время и в любой день, задыхаясь от химикатов, обилия клиенток и тоски по семье, оставшейся в Харбине. Однажды мы разговорились, и он достал фотографию сына в школьной форме. Гордился: ребенок учится в хорошей государственной школе. В Китае государственные детские сады, школы и вузы куда престижнее частных и, по всеобщему убеждению, дают лучшее образование, тем самым повышают шансы в жизни. Сын отца почти не знает: Олег приезжает домой раз в год, на Новый год, когда Ябаолу закрывается.
Саша, Олег и миллионы других китайцев, работающих с утра до утра, не трудолюбивые и не трудоголики. Они такие же люди, как мы с вами — хотят в выходные играть с детьми в парке, ездить в отпуск на море, посидеть вечерком с друзьями за душевным разговором и бутылочкой «Эрготоу». Но в отличие от нас они не могут себе этого позволить. В Китае правило «кто не работает, тот не ест» — суровая правда жизни. Когда в стране живут почти полтора миллиарда человек, выбора нет: ты или работаешь и живешь, или… Или поминай как звали.
Помню, как китайцы, работавшие в Беларуси, удивлялись: мол, предлагаем нашим белорусским сотрудникам выйти на работу в выходные, обещаем повышенную оплату, а они не хотят, представляете? Представляю. Это потому, что мы счастливые люди, даже если сами это не всегда понимаем. Мы можем позволить себе не работать в выходные, а провести их с семьей, а то и просто поваляться на диване с книжкой. Мы не боремся за выживание, у нас по сравнению с Китаем почти нет конкуренции. Всегда ли мы это ценим?
Когда я первый раз покупала билет на поезд из Карловых Вар в Мюнхен с тремя пересадками, каждая из которых не превышала пяти минут, немного трусила: успею ли? И что делать, если нет? Ну, если не успел, проблем особых нет, потому что билет покупается не на конкретный поезд (на конкретный можно забронировать место), а на направление, и билет этот действителен в течение дня: не успел на один поезд, езжай на другом. Тогда я успела, и всякий раз, когда еду на Мюнхенскую конференцию по безопасности или возвращаюсь после нее, успеваю. Но время пересадки неизменно увеличивается: в этом году были две по семь минут, и на вторую я успела еле‑еле — поезда опаздывают. Да, и в Германии тоже. Моей подруге Оле везет не так, как мне: ее поезд из Мюнхена в Берлин как‑то опоздал почти на три часа. Правда, часть денег за билет вернули, а потом еще письмо с извинениями и коробочку конфет прислали.
Так вот то, что я всегда успевала на стыковки между поездами, — везение, а то, что Оля все время опаздывает, — вариант нормы. Когда мы заговорили об этом с немецкими коллегами — как же так, мы выросли с убеждением, что пунктуальность — неотъемлемая часть немецкого характера — они засмеялись. Говорят, «это просто отличная работа нашей пропаганды, весь мир верит в немецкую пунктуальность». По информации Deutsche Bahn, в прошлом году каждый четвертый поезд прибыл с опозданием (опозданием считается прибытие позже заявленного в расписании на 5 минут и 59 секунд). Главной причиной руководство называет изношенность железнодорожных путей и подвижного состава. Да, вы не ослышались: это в Германии, да, в крупнейшей экономике Евросоюза. Хорошая новость для Оли, которая всегда оказывается в четвертом поезде, приходящем с опозданием: в Германии начинается 10‑летняя модернизация железной дороги. Решили, что выгоднее модернизировать, чем ежегодно тратить миллионы евро на компенсации за опоздания.
plesk@sb.by
