Дело было 9 мая 2019 года в Могилеве. Готовил репортаж (в том числе и фото) о праздновании Дня Победы в областном центре. На площади Славы поймал интересный кадр. К креслам, поставленным для почетных гостей, подвели пожилого человека в форме подполковника. Заранее. Чтобы была возможность спокойно занять место, пока нет людей. На время ветеран — со множеством наград на мундире, с огромным букетом цветов — остался один. По взгляду было понятно: человек вспоминает военное прошлое, когда страна поднялась на борьбу с фашизмом. До начала торжества оставалось время, места вокруг еще никто не занимал. Вот это и запечатлено на снимке.
Уже на рабочем месте обработал фото, хотел отправить в редакцию. Но не стал — помешал внутренний цензор. Если помните, накануне Дня Победы в 2019‑м оппозиционеры подняли вой. Мол, власть для себя празднества устраивает, а не для ветеранов, которых очень мало осталось. Потому и не стоит тратить немалые деньги на всякие там торжества. Побоялся я тогда, что опубликованный снимок могут использовать в своих целях вот эти крикуны. Зря испугался, ой зря…
Признаюсь, периодически рассматривал фото на своем компьютере. И мысленно заполнял эти пустые кресла образами своих близких, прошедших через горнило Великой Отечественной. Вот в одном из них примостился батя. Когда началась война, ему еще не исполнилось 18, потому в армию не взяли. Пошел в народное ополчение. И уже ехал на фронт, но дорогу колонне преградили фашисты — пришлось возвращаться в Могилев. Так и жил в оккупации. Попал в концлагерь — должны были отправить в Германию. Но бабушке удалось за продукты выкупить папу. Когда город освободили, сразу пошел на фронт. Участвовал в тяжелых боях: из полка, в котором воевал, от первоначального состава осталось всего двое — батя и один его сослуживец. Все… Воевал в Чехословакии, штурмовал Кенигсберг. Были и награды — медали, ордена.
Но о войне рассказывать отец не любил — от слова вообще. Воспоминания приходилось чуть ли не клещами вытягивать. Папа надевал награды лишь раз в году — 9 Мая. Когда здоровье уже не позволяло, стоял в День Победы в пиджаке с медалями и орденами на балконе, выходящем на центральную улицу города, — а по ней проходило шествие. Это и было его участие в торжествах.А вот занял кресло еще один человек. Мой дед. Правда, лицо его расплывается. И представить не могу: фотографии во время войны сгорели. Известно, что во время оккупации он был в подполье и погиб. До недавнего времени никаких подробностей не знал. Слышал только от бати, что деда схватили фашисты, бабушка какое‑то время носила передачи деду. А в один момент охранник сказал: больше можно не приходить… Пока отец был жив, пытались узнать хоть что‑то о судьбе дедушки. Куда только ни обращались. Но все бесполезно. И вот буквально недавно благодаря организованной нашим издательским домом выставке «Партизаны Беларуси» открыл неизвестные для себя страницы жизни деда. Руководителем подпольной организации он был представлен к медали «За отвагу». Посмертно. Когда я учился в 8—10‑х классах, был экскурсоводом в школьном музее. Рассказывал о подвиге подпольщицы Тани Карпинской, казненной фашистами. Оказалось, мой дед входил в ту же подпольную организацию, что и Таня, — Комитет содействия Красной армии. Получается, когда я одноклассникам говорил о подпольщиках, вел речь и о своем деде. Сам не подозревая об этом…
Фотографию я решил опубликовать. И, глядя на нее, не просто вспоминал своих родных. Я подумал о той страшной войне, которая коснулась каждой семьи. Которую нам забывать нельзя ни в коем случае. И говоря о Великой Отечественной, мы не должны включать в себе некоего внутреннего цензора. Его не может быть по определению.
Об ужасах Великой Отечественной мы должны помнить всегда и везде. И говорить, говорить, говорить — напоминая о них тем, у кого исторический склероз начинается. В первую очередь ради того, чтобы нечто подобное не повторилось.P.S. А повториться может... Мы, увы, это видим.
minchenko@sb.by
