Когда начнем верить в себя?
Леонид Заико, руководитель аналитического центра “Стратегия”
В 1990-е годы мне пару лет довелось быть научным сотрудником Университета Хале в Германии. Моим коллегам-профессорам было интересно, что собой представляют белорусские экономисты. Во время их приездов в Минск мы встречались с теми, кто был в правительстве, Центробанке. И что получилось? Положительные оценки достались коллегам из Национального банка, а ниже всего оценили труд тех, кто работал в то время в Министерстве финансов. Собственно, неожиданностей и не было. Минфин орган исполнительный, много мелочей, согласований, зависимостей от текущей ситуации. Да и признанных лидеров в области бюджетной политики очень мало. Может, в этом и проблема, что бюджетная политика неинтересная? Или сложно оторваться от ведомственных вопросов? Сейчас, например, теоретически диагностируем классический кризис относительного перепроизводства. Именно по этой причине снижение налогов для активизации экономики — главный метод бюджетирования. А у нас, наоборот, предлагают увеличить налог на физических лиц, акцизы. То есть изымать деньги так, чтобы уменьшить совокупный эффективный спрос как стимул прироста выпуска товаров и услуг. Конечно, смена цифры с 12 на 13 процентов большого результата не даст. Важнее сам метод — изъятие.
Следующий социально-экономический инструмент — акцизы. Зная, что есть опасные продукты (алкоголь, табак), правительство вправе увеличивать изъятия из цен таких товаров. Только не надо говорить, что мера направлена в отношении дорогих сигарет, а “народные” марки, дешевые, дескать, мало затронет. Корявая философия, работающая, скорее, на увеличение потребления качественных сигарет. Молодежь и так смолит где ни попадя, а тут мы со странной философией престижного курения.
Про алкоголь. Здесь вообще надо внимательно продумывать шаги. Нас, кстати, выставили на аутодафе как страну алкогольного лидерства в мире. Можно оправдываться, но слишком много зелья производится. Надо сокращать. И делать это системно, ориентируясь на два-три процента снижения производства в течение 3—5 лет, медленно, но верно. Так делают многие страны, никаких кампаний.
Следующий момент — рассуждения о налоге на богатых. К началу нынешнего века мы подошли с коэффициентом социального неравенства, сопоставимым с образцами европейского социализма. По этой причине мне приходилось постоянно давать интервью и подчеркивать, что плоский налог, одинаковый для всех, для нас более всего приемлем и социально, и политически. Вот только с самого начала побоялись установить его на уровне десяти процентов от доходов всех налогоплательщиков. Такая величина сделала бы нашу страну привлекательной для многих.
Вопрос, однако, остается: брать ли особые налоги с богатых? Пока эта тема неактуальна. Да и “богатые” боятся самим себе в этом признаваться. С другой стороны, наше общество последние годы живет не по средствам, о чем свидетельствует внешний суммарный долг на уровне около 40 миллиардов долларов. Ситуация такова, что мы вошли в период, когда каждый год необходимы четыре миллиарда долларов для выплаты внешних заимствований. Конечно, это многовато для нашей небольшой страны. Установление странной пошлины для владельцев автомобилей даст по максимуму 160—190 миллионов долларов. Мера неэффективная с социальной и экономической точки зрения. Ежегодная инфляция около 20 процентов вытаскивает из карманов людей и бизнеса примерно 15 миллиардов долларов. Незаметно, тихо, в силу особенностей самой экономики. Кстати, такие деньги часто изымаются и бюджетом. Надо только синхронизировать технологии с центробанком.
У нас всегда было и есть два пути. Первый — брать больше из налогов и успокаивать себя, что сохраним налоговые потоки, “исполним бюджет”, хотя всегда его корректировали. Второй — идти не от достигнутого, а стимулировать развитие новых ареалов промышленного и аграрного секторов. Развивать малый и средний бизнес, в том числе в сельской местности, создавать новые предприятия с высокой долей добавленной стоимости, не брать кредитов, которые ведут к долговой зависимости. Это американцам хорошо: напечатали денег и закрыли узкие места в бюджете. Мы же берем нерассудительно, неэкономно.
Бюджет — это образ экономики каждого года, образ будущего. А наше эффективное будущее в движении, развитии. В новых шансах и возможностях. Кризис подходит к завершающей фазе цикла. Оживление и подъем впереди. Только наш бюджет 2014 года этого не “схватил”. По своей сути бюджет “пугливый”, это своеобразный документ неверия в творческие силы нашего экономического сообщества.
Не лишние деньги
Михаил Ковалев, декан экономического факультета БГУ, профессор
Планируемое увеличение подоходного налога с 12 до 13 процентов вызвано не только необходимостью пополнения госбюджета. Хотя дополнительные деньги лишними не будут, учитывая тот массив социальных программ, которые реализуются в нашем государстве. В том числе недавно было объявлено о проекте “Большая семья”, направленном на увеличение рождаемости. Ясно, что для этого нужны немалые средства, а поскольку мы не имеем возможности выкачивать и продавать за границу нефть и газ, то повышение налогов выглядит одним из реальных способов увеличения ресурсной базы бюджета. Но главным образом это сделано для унификации нашей налоговой системы с российской, где сегодня ставка подоходного налога по плоской шкале равна 13 процентам. При этом хочу заметить, что подоходный налог в нашей стране один из самых низких в мире. Меньше, наверное, только в нефтедобывающих государствах вроде Саудовской Аравии или Кувейта. Кроме того, в большинстве стран мира подоходный налог рассчитывается по прогрессивной шкале, то есть возрастает в зависимости от роста доходов. И во многих странах граждане, имеющие более-менее приличные доходы, отдают государству практически половину заработанного. Например в Италии состоятельные люди платят около 50 процентов подоходного налога, в Индии — 55, в Великобритании — 57, в США — 60, а во Франции все 70 процентов.
Не надо бояться, что с повышением подоходного налога неминуемо упадет совокупный спрос на товары и услуги. Его снижение на один процент страна даже не заметит. Это слишком небольшая цифра, тем более что зарплата растет все-таки быстрее, чем на один процент в год. А еще в совокупном спросе очень велика доля импортных товаров, и если спрос на них снизится хотя бы на процент, то улучшится торговый баланс страны и курс доллара будет более стабильным.
Несмотря на то что мы сегодня входим в десятку стран с наименьшим социальным расслоением, даже у нас между десятью процентами самых богатых и десятью процентами самых бедных существует разница в шесть раз. Поэтому, на мой взгляд, со временем нам придется вводить налог на богатство. В какой-то мере он уже присутствует в виде налога на землю и строения (дачи, коттеджи). Но более правильно было бы облагать этим налогом в момент приобретения и эксплуатации дорогого имущества. Не секрет, что некоторые особы покупают квартиры за полмиллиона — миллион долларов. Понятно, что это небедные люди и из этой суммы они должны бы платить налоги. У нас же сейчас сложилась парадоксальная ситуация: налог с коттеджей и дач, хоть небольшой, но уплачивается, а с очень дорогой квартиры нет.
Введение налога на богатство не приведет к утечке капитала и потере инвестиционной привлекательности, потому что этим налогом должны будут облагаться те, кто, говоря простым языком, транжирит деньги, покупая дорогие особняки, крутые лимузины и яхты. Если же заработанные деньги будут вкладываться в расширение бизнеса, то в таком случае пусть остается плоская ставка налога в 13 процентов.
Планируемое увеличение ставок акцизов на алкоголь, сигареты, топливо также объясняется необходимостью их унификации в рамках Евразийского экономического союза. В России они выше, и мы пытаемся их выровнять.
Среди предложений правительства и увеличение ставки налога на прибыль для банков и страховых организаций с нынешних 18 процентов до 25. Между прочим, в рейтинге стран Европы по корпоративному налогу мы находимся в пятерке стран с наименьшими ставками. Меньше, чем у нас только в Болгарии, Молдове, Ирландии и на Кипре. У всех остальных налоги на прибыль под влиянием долгового кризиса стали расти. В нашей стране, по данным Всемирного банка, совокупная налоговая нагрузка в структуре прибыли за последние десять лет снизилась вдвое и сегодня составляет примерно 60 процентов от прибыли предприятия. Значительные выплаты у нас лишь в фонд социального страхования. Все-таки население стареет, а возраст выхода на пенсию очень ранний. Поэтому отчисления в этот фонд составляют порядка 35 процентов от фонда зарплаты. Но гражданин платит только один процент из этой суммы, все остальное ложится на плечи работодателя. И даже если сейчас мы переложили бы эту нагрузку на граждан, номинальная зарплата увеличилась бы на треть. Но в реальном выражении она осталась бы прежней, потому что значительную часть зарплаты граждане отчисляли бы в социальные фонды. Поэтому, когда сравнивают нашу зарплату с зарплатами в других странах, надо учитывать, что помимо налоговых отчислений треть от их зарплаты направляется в пенсионный фонд и на другие социальные выплаты.
