Народный артист СССР Олег Басилашвили в этом году стал обладателем награды «За выдающийся вклад в театральное искусство», ежегодно вручаемой «Золотой маской». А незадолго до этого у него родился внук, что, кажется, радует мэтра гораздо больше.
– Олег Валерианович, вам вручили «Маску» в самой почетной номинации. Такие же награды получали Нина Ургант, Марк Захаров, Галина Волчек.
– Когда-то я получал «Золотую маску» за роль, для меня это было очень приятно, а когда я получаю ее за возраст... большое спасибо.
– А у вас сейчас в театре есть что-нибудь в работе?
– Да, есть. Шесть спектаклей.
– Новое что-нибудь предлагают?
– Предлагают, но я пока от всего отказываюсь.
– Отчего же? Вам не нравится?
– Нет. Просто есть роли, которые играть я не могу. Новый режиссер, который к нам в БДТ (Большой драматический театр. – Авт.) пришел, он неправильно рассчитывает мои силы. Поэтому от ролей, которые мне предлагают, я всячески пытаюсь отбояриться. Тем более если это Шекспир. Это очень сложно. И я бы не хотел это делать. Впрочем... не знаю. Посмотрим.
– Неужто вам короля Лира предлагают?
– Ну, это пока условно.
– И вам кажется, что вы не потянете его?
– И никто не потянет. Я еще ни разу не видел, чтобы короля Лира хорошо играли. И вообще, Шекспира хоть кто-нибудь хорошо играл? Я этого не видел.
– Так, значит, вам есть к чему стремиться.
– Зачем стремиться? Шекспир – плохой драматург. Почитайте Толстого. Уж лучше Чехова взять или Островского Александра Николаевича.
– Как вам кажется, должен ли актер быть одного возраста с персонажем? Сейчас, например, я знаю, Александр Збруев очень думает над тем, стоит ли ему соглашаться на роль Бориса Годунова, который на 30 лет моложе его.
– Здесь я вам так скажу: возраст не имеет значения. Но стоит подумать… «Борис Годунов» – это произведение не для чтения ли? На мой взгляд, оно совсем не для сцены. Вот когда ты его читаешь – интересно. Но как поставить на сцене, чтобы интерес не пропал, чтобы ничего не потерялось? Вот тут надо крепко поразмыслить. А иначе на выходе получается неубедительно, какие бы гениальные стихи у Пушкина ни были написаны. Режиссер коли берется за него, он должен просто понять, есть ли ключ у него к этому произведению или нет. Ну а если нет ключа, то для чего ставить? А возраст в этой роли не определяет ничего. Годунов может быть и пятидесяти, и семидесяти лет. Ну мальчик у него есть, сын. Ну и что. В 70 лет тоже рожают детей. Ничего страшного.
– С кино у вас как в последнее время – складывается?
– В кино я периодически имею приглашения. Но что-то не пойму, что мне предлагают – полный метр или сериал. Вот хотел работать с Виктором Мережко, но там что-то не получилось. Затем очень хороший сценарий прислали от Константина Худякова. Называется фильм «Ворята». И роль мне очень понравилась и хорошо написана, но мне показалось, что эту роль должен играть другой человек, а не я.
– Какой другой?
– Другой фактуры. Внешне ближе к Ясуловичу, что-то вроде этого. Не моей фактуры роль. Хотя она мне очень понравилась. А Худяков, видимо, подумал, что я не хочу у него сниматься, и на меня обиделся. Но это далеко не так. Я очень высоко ценю его режиссерское искусство и отказался только по вот этой причине.
– Вы так щедро разбрасываетесь ролями. А может, стоило бы согласиться, чтобы лишний раз быть в работе, быть востребованным?
– У меня нет такой цели. Другие интересы есть в жизни. Уж если играть, так то, что действительно нужно зрителю.
– Чем вы сейчас увлечены, кроме работы?
– У меня внуки. Недавно внук родился. Есть еще внучка. Ей уже пять лет. Она самостоятельный человек.
– Как внука назвали?
– Тимофей. Младшая дочка Ксения в Москве родила.
– Вас теперь так и тянет в Москву.
– А я часто приезжаю. Мы здесь играем спектакли.
– Говорят, вы любитель дачного отдыха.
– Да. У меня есть дача за городом. На участке я выстроил дом со всеми городскими удобствами. Есть сад большой и лес рядом. Когда-то я приобрел эту землю через Союз кинематографистов. Ленинградское отделение хотело сделать такой кооператив, где киношники будут все вместе осваивать землю. Тогда же напротив меня участок приобрел Леша Герман. Рядом – бывший председатель ленинградского Союза кинематографистов Семен Аранович. Собчак там с нами жил, Бортко, Стржельчик, ну и так далее. Потом постепенно вся задумка рассыпалась. Стриж умер, Леша тоже. В доме Анатолия Собчака живет сейчас его жена Людмила Нарусова. Из киношников я один остался.
– Дом вы большой построили?
– Дом совсем небольшой, два этажа. Все деньги, что зарабатывал в течение десяти лет, вкладывал в строительство. Недавно совсем строительство закончилось наконец. Но сейчас места в доме нам всем уже не хватает. Ну ничего не поделаешь. В тесноте, да не в обиде. У меня ведь во время строительства рабочие украли весь благородный грунт. Метра полтора земли вывезли, оставив песок с булыжниками. И я всю землю заново возродил. Этим очень горжусь.
– Вы завезли на участок новый грунт?
– Нет. Сам сделал его!
– Как? Перегной, навоз, песок?
– Я умею это делать. Мой дед был деревенским жителем из деревни Карби Горийского уезда, что в Грузии. Он многое понимал и меня научил. А у моих родителей был дом под Москвой, ну это больше на избу было похоже, а не на полноценный дом. Мы занимались огородничеством и яблони разводили. И работая вместе с дедом, с отцом, я постепенно научился сельскохозяйственным хитростям. Так что землю-то легко сделать могу. Но чтобы восстановить всю, у меня ушел не один год.
…Вот заговорили про это, и я вспомнил другого своего деда, по маминой линии, Сергея Михайловича Ильинского. Он был архитектором. Так вот, когда я в этом году попал в Большой театр на вручение «Золотой маски», всех гостей и номинантов посадили на сцену. Такова была задумка постановщиков церемонии. Ну что сказать, оригиналы. Я сидел там на сцене и смотрел на потолок, на ложи и вспомнил дедушку. Когда-то он, будучи семинаристом, пробирался туда, под потолок Большого театра, и оттуда слушал оперы. Эх!.. Ну да ладно…
Татьяна Крючкова.
Фото Александра Алешкина
Советская Белоруссия №101 (24484). Суббота, 31 мая 2014 года.
