На фестивале у каждого своя задача: у зрителей — увидеть как можно больше фильмов и взять как можно больше автографов (как я уже сказала, звезды доступны), у журналистов — увидеть как можно больше фильмов и взять как можно больше интервью, у представителей киноиндустрии — увидеть как можно больше фильмов или продать права на показ подороже и как можно в большее количество стран, или купить права на показ не слишком дорого. А ведь есть еще представители других кинофестивалей, задача которых — увидеть как можно больше фильмов и договориться о показе самых интересных из них на своем фестивале. Что порадовало лично меня: в этом году в жюри конкурса «К востоку от Запада» есть белорус Игорь Сукманов, программный директор минского кинофестиваля «Лiстапад». Белорусов в Карловых Варах последние годы не было, поэтому с Игорем мы поговорили хорошо и обстоятельно, и он признался, что некоторые из фильмов, которые идут в основном конкурсе в Карловых Варах, он хочет привезти в Минск. Потому что Карловы Вары — город хоть и небольшой (но для фестиваля это, скорее, плюс: здесь все сконцентрировано в прекрасном историческом центре, передвигаться легко и весело), но имеющий в мире кино отличную репутацию. Возьмите тех же звезд: за приезд на кинофестиваль им не платят гонорары. То есть проезд, проживание — это само собой, но просто за то, что они сюда приехали, прошлись по красной дорожке и пообщались со зрителями (и ведь общаются!) никакого специального гонорара нет. Я спросила у Игоря Сукманова, почему звезды сюда едут. Он ответил коротко и очень понятно: «Репутация». Кинофестиваля. Два года назад часиков в 8 утра Ричард Гир гулял по карловарским улицам без всякой охраны. Никаких толп, просто вежливое (хотя и удивленное, конечно) «здравствуйте». Премьер–министра Чехии Богуслава Соботку с женой организаторы посадили на свободные места в зале, а за пять минут до начала сеанса пришла дама с билетами именно на эти места. И что вы думаете? Премьер с женой тихо встали, извинились и ушли искать другие свободные места. Нет, Карловы Вары совсем не снобское место. Ни без фестиваля, ни с ним.
В фестивальную неделю здесь много чего и кроме кино происходит, события перетекают одно в другое, и единственное, о чем вы жалеете, так это о том, что в сутках всего 24 часа и что несколько из них все–таки нужно потратить на сон. В 8 утра (я проверяла) в кассы стоят километровые очереди, и тебе даже непонятно: те ли это люди, которые вчера пили пиво в многочисленных фестивальных барах? (Из–за обилия любителей пиво во время фестиваля — свежайшее, только успевают подвозить новые бочки.)
Вот открылась выставка незрячего скульптора Марианы Махаловой–Яноушековой. Смотришь на ее работы — и удивляешься: разве может незрячий человек создавать такое? На ощупь? А потом идешь на показ документального фильма «Невиданное» о том, как незрячие дети в специальной школе в Праге увлекаются фотографией, и понимаешь: а ведь возможности человека безграничны. Реально. У Карловарского кинофестиваля есть это — очень человеческое и человечное — дополнительное измерение. И за это я его еще больше люблю. И хожу в кино каждый день, конечно. Иногда несколько раз в день. Я в запое. Кинозапое. И только одна мысль заставляет меня грустить на этой неделе: в субботу фестиваль заканчивается. Но мысль, которая радует: в следующем году он будет снова. И все начнется сначала: показы, выставки, интервью, вечеринки... Праздник кино.
К востоку от Запада и далее везде
Белорусы на Карловарском кинофестивале гости не то что редкие, а даже редкостные. За четыре года, которые я на нем работаю, белорус такого масштаба встречается впервые: в жюри конкурса "К востоку от запада" работает Игорь Сукманов, программный директор Минского международного кинофестиваля "Лiстапад". Мы поговорили об актуальных темах кинематографа, об аромате жизни и о том, чем отличается киноязык Европы Восточной и Западной.
- Вопрос, который не дает мне покоя. Беларусь и Чехия - сопоставимые страны по территории, населению, но в Чехии сильный национальный кинематограф. На кинофестивале в Карловых Варах всегда представлены и республики бывшего СССР - не только Россия и Украина, есть грузинские, азербайджанские фильмы. А что с нами не так? Почему нас здесь нет?
- Это глобальная проблема, которая началась со времени обретения Беларусью независимости. Тогда мы оказались немного в изолированном положении, и у нас возникло ошибочное представление о том, что быть независимыми - значит сохранять свою неприкосновенную идентичность. В действительности кино не существует изолированно. Оно существует только в интеграции.
- То есть наша проблема в том, что мы не участвуем в мировых процессах?
- Да, это самое главное. У нас сейчас самые интересные процессы происходят не на уровне официального кино, которое олицетворяет киностудия "Беларусьфильм", а там, где есть энтузиасты. В Беларуси есть поколение кинематографистов, которое достаточно серьезно относится к этому виду искусства, и воспринимает его не как домашнее видео или кино для себя и друзей, а те, кто пытаются себя выразить. Другой вопрос, что не хватает образования, не хватает поля, нужны наработки и связи. Мы на "Лiстападзе" хотим реформировать эту среду. Потому что фестиваль это платформа не только для зрителей, но в первую очередь для профессионалов.
- А в чем отличие Карловарского от других фестивалей?
- Во-первых, я скажу, что нас объединяет: интерес к постсоветскому пространству. Оригинальное лицо "Лiстапада" - в акценте на посткоммунистическом пространстве: это страны Восточной и Центральной Европы, бывший СССР, мы включаем еще Китай, Вьетнам и, например, Кубу. Нас интересует, что происходит с жизнями тех государств, которые когда-то были нашими братьями по идеологическому разуму. Каждый избрал свой путь развития. Кто-то остался, а кто-то, как, например, страны Восточной Европы, пошли по другому пути. Но вместе с тем проблематика, как ни парадоксально, едина. Нас меньше интересуют процессы, волнующие Западную Европу - кризис с беженцами или брексит, например. Нас больше волнуют процессы, которые происходят в нашем обществе, которое вдруг вошло в рынок, и то, как этот рынок влияет на нашу жизнь. И с этой точки зрения все эти процессы - не важно, Китай это, Куба, Беларусь или Польша - оказываются очень близким, и потому "Лiстапад" придерживается этой позиции.
- А чему мы можем поучиться у Карловых Вар?
- Подводной части, именно индустрии. Карловы Вары славятся именно рабочим процессом, когда формируются связи, контакты, формируются сами проекты и из такого полуфабриката, иногда даже на уровне идеи, начинают реализовываться, приходить в движение.
- Какие темы в кино сегодня самые востребованные? Например, в конкурсе, который вы сейчас судите - "К востоку от запада"?
- Это человек, его самоценность, существование в семье, семья как часть этого мира, которая очень тонко реагирует на изменения. Ведь кризисы личные и персональные во многом восходят к той самой мировой нестабильности. Это не обязательно политика, ведь искусство и становится искусством, когда через общечеловеческую идею, флюид, чувство - любовь, ненависть, страсть - решает очень серьезные задачи, отвечает на серьезные жизненные вопросы. Поэтому практически все картины, которые представлены в нашей программе, касаются непростых семейных отношений, которые во многом являются реакцией на более глобальные процессы, когда очень сложно сформулировать, что происходит. Но мы понимаем, что имеется дискомфорт, в котором живет человечество.
- А есть ли принципиальная разница между киноязыком восточноевропейским и, например, западноевропейским? Можете ли вы, глядя фильм, определить, что он сделан, например, в Восточной Европе, а не в Западной и не в США?
- В первую очередь это можно определить по интерьерам и экстерьерам, внешним проявлениям. Западный мир более комфортный, может быть, даже герметичный. Восточный - менее устроенный.
- Менее устроенный внутренне?
- В большей степени внешне. Потому что внутренне люди практически все одинаковые. Все страдают. Все переживают. И все стремятся к какому-то призраку свободы или счастья.
- Все-таки призраку?
- Ну, конечно, потому что на самом деле это во многом недостижимые вещи. Что еще важно и что сближает - это язык, который практически растворяет границу между игровым и документальным кино. Сейчас есть стремление к очень аутентичному восприятию жизни, мы живем в ситуации постдокументального пространства, в котором режиссер, используя формат как бы ручной камеры, пытается как можно пристальнее вглядеться, всмотреться в то, что происходит в судьбе человека. Поэтому мы проникаем в эти квартиры, вникаем в эти пространства - не всегда привлекательные, но они цепляют аромат жизни. И вот то, что все картины, так или иначе, несут в себе отпечаток этой реальности, это и есть самая главная ценность сегодня.
На мою попытку выведать, какой фильм из конкурса "К востоку от Запада" нужно посмотреть, Игорь Сукманов не ответил: члену жюри не положено высказывать свои предпочтения до подведения итогов. Но то, что некоторые фильмы из программы Карловарского фестиваля, можно будет увидеть на минском "Лiстападзе", подтвердил.
Режиссер Кен Лоуч о духе времени и победах, похожих на поражения
Кена Лоуча многие считают самым выдающимся британским режиссером. Несмотря на то (а, может быть, благодаря тому), что человек он политически активный, левак, снимающий остросоциальное кино. Для его фильмов даже определение придумали: "реализм кухонной раковины". Что не мешает его "раковине" выигрывать в Каннах (две Золотые пальмовые ветви, однако), называться "Лучшим европейским фильмом года" и получать призы на самых разных кинофестивалях. В Карловых Варах его фильм "Кес" выиграл в 1970 году, а режиссер продолжает сюда приезжать: и потому, что место хорошее, и потому, что атмосфера замечательная, и потому, что любит старое чешское кино. Сценарист Пол Лаверти вспоминает: "Когда мы познакомились, Кен сказал, что мне нужно обязательно посмотреть чехословацкий фильм "Поезда под пристальным наблюдением" ("Оскар" 1968 года - И.П.), чтобы понять, что значит кино". С тех пор Лаверти написал сценарии к двенадцати фильмам Лоуча, и на международный кинофестиваль в Карловых Варах в этом году они приехали вместе, чтобы вместе же получить приз за вклад мировой кинематограф. Кен Лоуч отмечает: "Очень важно, что награда - на двоих. Сейчас такая тенденция, что режиссеры сами пишут сценарии для своих фильмов. Каждый должен заниматься своим делом. Хороший сценарист, а Пол хороший сценарист, может в одном диалоге вылепить образ. От сценариста очень многое зависит. И когда кто-то говорит, что фильм такой-то создал такой-то человек, называя фамилию только режиссера, это просто очень раздутое эго".
Кену Лоучу 81 год, Пол Лаверти на 20 лет моложе, но слушать их - одно удовольствие. Во-первых, ни в том, ни в другом нет никакого снобизма, и это первое приятное впечатление (которое останется неиспорченным), во-вторых, они оба - глубокие люди, изучающие и вытаскивающие на поверхность проблемы с глубокими корнями.
- Как начинается ваш творческий процесс? Кто к кому приходит с идеями сценария?
Пол Лаверти: - Много болтовни.
Кен Лоуч: - Сначала мы немного говорим, потом Пол пишет. Потом я делаю глупые комментарии.
- А кто генерирует идеи? У ваших фильмов ведь очень разнообразные темы, эпохи, люди...
Пол Лаверти: - Это все очень органично - дискуссии и разговоры. Мы все время общаемся друг с другом. Каждый проект - другой. Это зависит от того, что возникает, что происходит. Обычно это рождается из дискуссии. У нас нет генерального плана.
- Но вы как-то сказали, что хотите исследовать территории или даже миры, о которых большинство людей почти ничего не знает, но в которых живут удивительные персонажи.
Кен Лоуч: - Да, что-то вроде "давай сделаем об этом и этом", и потом Пол напишет характер или парочку характеров.
Пол Лаверти: - Например, в фильме "Это свободный мир", мы просто знали, что есть какая-то порочность в том, как работает экономика, и в том, как относятся к рабочим-мигрантам. Поэтому мы потратили много времени, чтобы нарыть что-то, разговаривая с работающими людьми, в том числе из Восточной Европы. Мы проделали путь с севера Шотландии до юга Англии. Но рассказали эту историю не с точки зрения рабочего-мигранта, а с точки зрения того, кто их эксплуатирует, матери-одиночки в очень непростой ситуации. Это дало нам возможность исследовать поколения. Нужно исследовать этот мир, инвестировать в такого рода работу. Реальность питает характеры.
- Часто ваши основные герои, многократно побитые жизнью, не получают большого выигрыша, хотя прорывы все же случаются...
Кен Лоуч: - Да, это как в жизни. И если это одна чертова проблема за другой, все предсказуемо. И часто то, что кажется победой, вовсе ею не является. В "Я, Дэниел Блейк" ("Золотая пальмовая ветвь" в Каннах в 2016 году) он должен выиграть в конце концов. Но есть победы, которые совсем не победы, и поражения, которые вовсе не так ужасны, как кажутся. Жизнь ведь такова, разве нет? Иногда вы должны потерпеть поражение, чтобы победить.
- В документальном фильме "Дух 45-го" вы уловили чувство надежды в восстановлении послевоенного британского общества. Как вы думаете, каким будет дух 2017-го?
Кен Лоуч: - Это трудно понять, когда находишься в середине происходящего. Но это может быть поворотным моментом. Я думаю, мы все работаем изо всех сил, чтобы сделать этот год поворотным моментом. В случае с серьезными левыми кажется, волна может измениться в их пользу. Или это может оказаться просто моментом оптимизма, который постепенно исчезнет. Сейчас имеется некий баланс, вот почему это критический момент. Перемены, которые произошли после войны, были хороши в том смысле, что заявили об определенной солидарности. Нам принадлежали газ, электросети, вода, шахты, железные дороги. Мы владели огромной частью промышленности. Но все это отдали большому бизнесу. И сейчас программа левых - начать говорить "нет".
О планах на будущее 81-летний режиссер говорить не хочет. Но оживляется, когда рассуждает о темах, которые его волнуют, и которые - конечно! - могли бы стать фильмом (если Пол Лаверти напишет сценарий, Пол кивает: если нужно, напишет). "Меня интересует тема фашизма. Сейчас много снимают о войне. Но это все не то. Я бы снимал фильм о зарождении фашизма, идеологии, о том, как она стала возможной, и почему. А все эти фильмы с боями, стрельбой из пистолетов, винтовок и пушек - это все не то. Это последствия. Меня интересует, почему это стало возможным". И, вспоминая фильмы Кена Лоуча, я понимаю: он снимет сильное кино про войну. Другое. Пусть Пол Лаверти напишет сценарий.
Карловы Вары.
sbchina@mail.ru
Фото Михаила ПЕНЬЕВСКОГО.
