Нас встречают в Латакии
Трепетно, с особым интересом ловлю каждое сообщение о дальнем плавании гигантского российского авианосца «Адмирал Кузнецов». Современнейший боевой корабль успешно прошел Атлантический океан, и вот он в Средиземном море, у берегов Сирии. Экипаж отрабатывает сложнейшие задачи — взлет с палубы и посадка на нее боевых самолетов, демонстрируя за рубежом российскую технику, оружие, великолепную морскую выучку, профессиональное мастерство.
И вспоминается мне Средиземное море, причудливо и непередаваемо игравшее синими, темными, голубыми, бирюзовыми красками. Я, как только увидел и почувствовал эту изумительную красоту, был не то что очарован, а всецело ею поглощен. И среди этого морского великолепия — два советских военных корабля: крейсер «Адмирал Ушаков» и эскадренный миноносец «Сметливый». Они пришли с официальным визитом дружбы в Латакию, портовый город Сирии. Их экипажи, и автор этих строк в том числе, искренне удивились: откуда жители древнего города, у которого многие века и тысячелетия ласково плещется чудное Средиземное море, вдруг узнали, что к ним в гости пожаловали наши корабли. С раннего утра нетерпеливо ожидали нас. Пожилые сирийцы, молодые, юркие, быстрые мальчуганы, даже женщины. Оживленные, приветливо улыбающиеся, они машут нам с берега руками — разве не волнующая встреча? Кажется, весь город тогда собрался в порту, на просторной набережной.
Докеры восхищены
Я, корреспондент газеты «Известия» по Беларуси, находился на борту «Адмирала Ушакова». Приближался ответственный момент — швартовка нашего крейсера. Не посрамиться бы перед сирийцами. Слышу, как четко звучит команда, и старшина первой статьи А. Сидякин ловко, даже как-то изящно подает на берег выброску. Змеей взвился в воздух тонкий линь с пеньковой грушей на конце. Пролетел довольно приличное расстояние — метров 70 и точно опустился на кнехт. Ну, что тут скажешь, верный глаз и крепкая рука у нашего старшины, что по достоинству оценили стоявшие на пирсе докеры. Одобрительно закивали головами, заулыбались, некоторые подняли вверх пальцы рук: дескать, отличный бросок, мы-то знаем, что это такое.
С той минуты в Латакии я начал открывать для себя сирийцев и сразу проникся к ним особым уважением за простоту, доброту, трогательную непосредственность, удивительное гостеприимство. Ну а их интерес к нам, советским людям, неподдельный, какой-то душевный, поражал и восхищал. Это же надо — в их родной город пришли советские корабли!
А корабли, эти настоящие красавцы, гордо возвышались над морскими волнами, освещенные ярким солнцем, все на них было надраено и начищено до блеска.
«Без моря не проживу»
…Командир крейсера капитан 2-го ранга Юрий Шумихин весь в заботах: на его корабле держал свой флаг сам командующий Черноморским флотом. Я тогда узнал, что за все послевоенное время впервые в Средиземном море именно с командующим флотом во главе совершал плавание большой отряд советских военных кораблей.
Поэтому волнение Шумихина было понятным. Он часто заходил в каюту, где меня поселили, интересовался, как себя чувствую, нужна ли какая помощь с его стороны. Я, в свою очередь, деликатно, чисто по-граждански спрашивал, как дела на крейсере.
— Все в порядке! — бойко отвечал он. — У нашего экипажа за кормой многие десятки тысяч миль учебного плавания, тяжелейшие морские будни, ответственнейшие задачи. Не скрою, очень довольны, что экипаж получил самые высокие оценки по всем заданиям командования. Дружеский же визит крейсера в Латакию — награда за нашу образцовую службу.
— А командующий флотом на борту — это же большие хлопоты и особая ответственность? — спрашиваю.
— Пока адмирал доволен, надеюсь, так будет на протяжении всего плавания и до самого возвращения в родной Севастополь, — лучистые глаза Шухимина тепло, весело и как-то озорно улыбались.
Разумеется, мне, журналисту, очень хотелось побольше узнать о морской биографии этого бравого офицера. Поэтому при любом удобном случае всячески пытался кое-что из него «выудить».
— Да что тут рассказывать, — отвечал Юрий Федорович. — Ясно одно: без моря я не проживу…
Корабль — родной дом
На крейсере даже была сложена своя песня, и в ней такие слова: «Равнодушен к уюту — // Меня море зовет,// Корабли и каюты,// И далекий поход».
— Любой наш офицер скажет, что песня будто про него, и я также, — говорил Шумихин. — Да, бывает, мы прощаемся с одними кораблями, встречаемся с другими. Но каждый из них — как родной дом, если у человека истинно морская душа. А родной дом необходимо любить, беречь, держать в чистоте и порядке. Так и делаем на нашем крейсере. Думаю, и командующий флотом неспроста держит на нем свой флаг. Как вы считаете? — Шумихин смотрел на меня, многозначительно улыбаясь.
В том плавании по Средиземному морю моряки прочитали мне любопытную фразу из одной зарубежной газеты, переведенную ими на русский язык. «Если вы увидели в морском порту несколько иностранных судов и не можете сразу определить, чьи они, — выберите самый чистый, самый ухоженный корабль, — писала газета. — Это и будет советский корабль. Если на улице города идет несколько иностранных моряков, самый аккуратный, самый культурный, самый вежливый — это советский моряк».
Потому и стал для жителей Латакии приход отряда советских кораблей настоящим событием. И восхищались они мощным и в то же время изящным «Адмиралом Ушаковым», ловким миноносцем «Сметливый» со стремительно вытянутым корпусом. Вот только подлодку не могли «узреть» даже мельком — она не всплывала, держалась метрах в трехстах от берега…
Веселое сопровождение
На второй день визита моряки отправились знакомиться с городом. Мы, семь офицеров и автор этих строк, не торопясь идем по узеньким улицам, очень оживленным, плотно забитым разными магазинами, харчевнями, лотками. И сразу же ощущаем, что нам придется непросто: за нами увязалась шумная ватага мальчуганов. Причем чем дальше мы шли, тем это необычное сопровождение увеличивалось, ибо его пополняли другие бойкие ребята. Вели они себя по-разному: одни старательно, даже с достоинством шагали впереди нас. Другие шли по сторонам, некоторые старались дотронуться до нас, взять за руки. Мы не отказывали пацанам в таком удовольствии, и те с понятным чувством превосходства посматривали на тротуары, заполненные пешеходами: дескать, смотрите, мы идем с советскими моряками.
Крейсер… в подарок
А через день на крейсере неожиданно разыгралась целая драма. Дело в том, что в столь важном дружеском визите в Сирию участвовал прославленный ансамбль песни и пляски Черноморского флота. Наши моряки устроили для местных жителей своеобразный праздник — организовали посещения крейсера. И этот самый ансамбль давал на палубе потрясающие концерты: звучала чудесная музыка, матросы пели самые популярные песни, лихо плясали.
В ансамбле был юный барабанщик, мальчик лет 12. Он так искусно, прямо-таки виртуозно отбивал на своем маленьком барабане невероятную дробь, что и сами моряки, а сирийцы тем более, во время концерта не сводили с парнишки глаз, поражаясь его мастерству.
И вот однажды после очередного концерта местный мальчишка, пришедший на корабль вместе с отцом, неожиданно подбежал к нашему юному артисту, крепко вцепился в барабан. Оживленно жестикулировал и что-то лопотал на своем языке. Подошел его отец, и общими усилиями перевели слова мальчугана: он просил, чтобы ему «побарабанили» еще. Выполнили просьбу. Мальчуган показывает: еще. Не отказали. Еще и еще просит юный сириец…
Ну, хотя наши моряки и очень гостеприимные, однако сколько можно, ведь морская служба на крейсере идет строго по расписанию. Отец прямо-таки силой отрывает своего сынишку от барабанщика, ведет его к трапу. Но тот ловко увернулся, вырвался из рук отца и бегом к нашему барабанщику.
Как тут быть, нельзя, чтобы мальчуган обиделся и у него остались плохие воспоминания от посещения крейсера. Помогла морская сообразительность: кто-то из офицеров быстро сбегал в каюту и вернулся с маленьким макетом крейсера «Адмирал Ушаков». Такие макеты, искусно изготовленные из пластика самими моряками-умельцами экипажа, есть на каждом боевом корабле. Их вручают гостям, и это очень дорогие и памятные сувениры, знаю по собственному опыту.
Сувенир протянули мальчугану, который уже плакал от обиды. Он сразу же схватил подарок, прижался к отцу — и слез как и не было. Радость-то какая: целый крейсер в подарок от советских моряков, пусть ему завидуют все пацаны Латакии.
…Что за прелесть Средиземное море. Почти целый месяц качали меня его волны. Однажды спросил Шумихина, можно ли мне полюбоваться морем ночью. Тот разрешил, только под присмотром вестового матроса. Тихая ночь, спокойное, загадочное море, его слегка серебрят дрожащие лунные дорожки. Наш крейсер идет точно по курсу, спокойно, уверенно. Завтра, как объявлено, будут учения. Морская вахта — она без конца, этого требуют интересы Родины. Так было тогда, когда я плавал на славном крейсере «Адмирал Ушаков». Так и сейчас, когда водную гладь Средиземного бороздит мощный «Адмирал Кузнецов»…
