На КПП колонии сдаю телефон и паспорт – таков порядок. Взамен получаю пропуск, с настоятельной рекомендацией не потерять его. Это «счастливый билетик», дающий возможность через час-полтора беспрепятственно вернуться на волю.
Одна из сотрудниц сопровождает к нужному корпусу. По пути встречаем идущих строем осужденных. Злободневный для каждой женщины вопрос «что сегодня надеть?» здесь не актуален. Местный дресс-код – розовые платья с белыми цветками. Не гламур, но и на робу арестанта в типичном представлении не похоже.
Выбрали тех, кто доказал, что маникюр и визаж – не спасение от скуки, а будущая специальность
Есть желание – учись
В колонии открыт филиал колледжа бытового обслуживания. Многие из тех, кто имел за плечами девять классов, получали здесь среднее и профессиональное образование. 80 «студенток» учатся и сегодня. Выбор специальностей скромный – парикмахер и швея-портной. Зато не возникает проблем с практикой: в колонии налажено швейное производство. А самые настойчивые и целеустремленные могут пойти дальше. Прошлой осенью в ИК-4 открылся центр доступа к образовательной среде. 15 осужденных обучаются дистанционно в Минском инновационном университете. Впрочем, настоящий фурор произвели именно нынешние курсы – по подготовке мастеров маникюра и визажа.
– Нас здесь где-то полторы тысячи. И, наверное, почти все хотели бы попасть в эту группу, – отвечает на вопрос о количестве конкуренток одна из девушек. – Некоторые до сих пор обижаются: почему именно нас выбрали, мы что – особенные?
Заместитель начальника Управления Департамента исполнения наказаний МВД по Гомельской области Олег Литвинов подтверждает – отбор был строгий:
– Проводили собеседование, изучали характеристики. Выбрали тех, кто убедительно доказал, что для них визаж и маникюр не просто развлечение, а специальность, которая пригодится в будущем.
Помимо прочего оценивалось состояние здоровья. Ведь работа мастера маникюра требует наличия санитарной книжки. Во избежание риска не рассматривались кандидатуры осужденных по 328-й «наркотической» статье, поскольку употребление наркотиков чревато многими заболеваниями, включая ВИЧ. А вот другие виды преступлений при отборе ключевой роли не играли. К примеру, одна из тех, кто прошел «кастинг», не первый год отбывает наказание за убийство.
Анастасия (справа): эти курсы – лучшее, что тут со мной случилось
И думать о красе ногтей…
Первыми ласточками проекта стали шесть девушек. Сидеть им осталось недолго, но завершить обучение, которое продлится пять месяцев, они успевают. Кстати, на свободе учиться по этим специальностям нужно не меньше года. После курсов будут выданы свидетельства государственного образца. Аналог диплома даст возможность трудоустройства в парикмахерскую, салон красоты или открыть ИП.
В ожидании начала занятия осужденные то и дело посматривают на свои учебные места – компактные столики с тумбочками. На них уже лежат знакомые любой даме косметические принадлежности. Впрочем, пользоваться ими они могут лишь в этой аудитории. По окончанию занятий – полный демакияж. Краситься в колонии запрещено. Как и многое из того, о чем на воле мы даже не задумываемся. Жизнь по режиму Анастасия, одни из тех, кому посчастливилось попасть на курсы, характеризует лаконично:
– Тут, конечно, не ад, но и совсем не санаторий. Эти занятия – наверное, лучшее из того, что тут со мной случилось.
В местах заключения Настя находится год, отбыв чуть больше половины назначенного срока. О том, что привело сюда, как и остальные, говорить не любит. Лишь грустно усмехается:
– Попала по глупости. Хотела стать бизнес-вумен. Не рассчитала сил – наделала ерунды.
Она замолкает и сосредоточенно делает массаж рук напарнице Марине. Та, продолжая тему, говорит:
– Самое тяжелое в тюрьме – отсутствие родных и близких. А то, что мы здесь, наказало их еще больше, чем нас.
Необязательно быть психологом, чтобы понять очевидное. Для девушек, попавших на курсы, это возможность хоть ненадолго перенестись в прежнюю жизнь, где есть маникюрные пилочки, кисточки и косметички. Даже когда в гардеробе лишь казенное платье с белыми цветками на розовом поле.
