Фото life.ruСвой юбилей ЕС встречал в составе 27 стран-участниц. Представители Великобритании, запускающей процедуру Brexit, на торжествах не присутствовали. И это, пожалуй, была главная ложка дегтя, портившая торжественную атмосферу. Ведь Brexit стал первым прецедентом, когда страна решила покинуть ряды европейского экономического сообщества, обнаружив изрядно потускневший и обтрепавшийся лоск некогда столь привлекательной общеевропейской идеи.
С другой стороны, катастрофические предчувствия, которые возникли в связи с Brexit, пока не оправдываются. Победный марш евроскептиков, так напугавший многих в прошлом году, явно затормозился. Впрочем, тот же Brexit уже наглядно показал, что подавляющего перевеса у евроскептиков нет, а британское общество разделено почти пополам между противниками и сторонниками единой Европы. Аналогичная ситуация и в других странах ЕС. Как показали результаты «Партии свободы» Герта Вилдерса в Нидерландах, евроскептики прочно удерживают свою электоральную нишу, а вот существенно расширить ее они пока не в состоянии. Впрочем, главное сражение этого года между евроскептиками и еврооптимистами еще впереди, и полем этой битвы станет Франция.
Так или иначе, но даже самым розовым еврооптимистам сегодня очевидно, что с ЕС надо что-то делать, и от римского саммита ожидали каких-то сигналов, в каком направлении намерена двигаться дальше единая Европа и какие ее ждут перемены. Однако ответов на эти вопросы встреча в Риме не дала, ограничившись предельно общей декларацией. К слову, были опасения, что этот документ также в итоге окажется без подписей некоторых стран-участниц. Накануне с демаршем выступила Польша, заявив, что не подпишет римскую декларацию в знак протеста против повторного избрания главой Евросовета Дональда Туска, которое произошло вопреки мнению Варшавы. Также из польской и других восточноевропейских столиц доносилась критика в адрес идеи Европы «разных скоростей», которую начали озвучивать лидеры западноевропейских держав. Однако в итоге подпись польского премьера Беаты Шидло, как и всех прочих европейских лидеров, появилась под итоговым документом римской встречи.
Впрочем, никаких откровений этот идеологический по своей сути документ, содержащий общие формулировки и пожелания, не принес. То, что итоговая декларация была принята именно в таком варианте, также отражает глубинные противоречия между лидерами ЕС, которые они пока не хотят выносить на публику. Все задекларировали свою приверженность единой Европе, а вот битва за то, какой этой единой Европе быть, еще впереди.
Что касается Европы «разных скоростей», то о ее возможности декларация также говорит в крайне осторожной и расплывчатой форме: «Мы будем действовать вместе, разными темпами и с разной интенсивностью, если это будет необходимо, двигаясь при этом в одном направлении и оставляя дверь открытой для тех, кто захочет присоединиться позднее». Трактовать это можно по-разному.
Идея Европы «разных скоростей», скорее всего, породит еще одну линию напряжения в ЕС. Ведь Евросоюз задумывался как пространство всеобщего процветания, достичь которого так и не удалось. Бедные страны оказались не в состоянии самостоятельно выровнять свой уровень развития с богатыми, а богатые не желают вкладываться в развитие своих «младших братьев». Именно это нежелание во многом и стимулирует рост евроскептицизма, которым оказались охвачены в основном наиболее развитые и благополучные государства ЕС. Со своей стороны, небогатые страны будут до последнего бороться за право получать дотации из европейского бюджета. В противном случае само участие в ЕС для них во многом потеряет свой смысл.
shimoff@rambler.ru
