Тема взаимодействия Беларуси и Евросоюза в последнее время довольно активно обсуждается в экспертном сообществе. Интерес к ней во многом подогревается той ситуацией, которая сложилась в белорусско-европейских отношениях после президентских выборов в Беларуси и событий 19 декабря. Отдельные западные политики, еврочиновники и евродепутаты нещадно критикуют Минск, оказывая на него политическое давление, призывая к введению экономических санкций. Вместе с тем в Брюсселе и Страсбурге отчетливо осознают, что суверенное государство, находящееся в центре Европы, невозможно изолировать и игнорировать. И уж тем более нельзя навязать ему свои условия на языке ультиматумов. В этом контексте программа «Восточное партнерство», инициированная три года назад Польшей и Швецией, выглядит как весьма рациональный и прагматичный шаг европейских партнеров. Однако дальше разговоров дело так и не сдвинулось. Почему застопорилось движение? Каковы преимущества и недостатки «Восточного партнерства»? Чего ждать от него в будущем? И в чем же все-таки заключается геополитическое значение Беларуси для ЕС? Эти вопросы стали предметом дискуссии экспертов на международной конференции в Минске.
– С точки зрения геополитики проект «Восточного партнерства» изначально рассматривался Западом как попытка составить конкуренцию России за влияние в странах постсоветского пространства. Но сегодня мы должны смотреть на эту инициативу шире, – убежден руководитель Европейского центра геополитического анализа, польский политолог Матеуш Пискорски. – На самом деле эта программа предоставляет нам дополнительные инструменты для развития диалога между гражданским обществом ЕС и Беларуси.
Если говорить об экономическом взаимодействии, оно будет развиваться в сторону углубления и расширения. Насущная потребность в экономической кооперации есть у обеих сторон. И примером здесь служит тот факт, что количество европейских инвесторов, пришедших в Беларусь, не уменьшилось даже в условиях мирового экономического кризиса. В Европе понимают, что развитие инициативы «Восточного партнерства» без Беларуси теряет смысл. Среди стран – участниц «Восточного партнерства» Беларусь – вторая после Украины по масштабу экономического сотрудничества, объему рынка, транзитному потенциалу. Поэтому эксперт предположил, что та политическая напряженность, которая возникла между Беларусью и ЕС после событий 19 декабря, скоро пойдет на спад.
Схожего мнения придерживается и российский эксперт, доктор политических наук Алексей Бинецкий. Он не сомневается в том, что Беларусь станет полноценным участником «Восточного партнерства», в частности его парламентского измерения Евронест, которое без Беларуси выглядит ущербной конструкцией. «Кроме того, было бы политически неграмотно закрывать глаза на озвученную позицию других членов Евронест, которые полагают необходимым участие Беларуси в данной организации».
Российский политолог считает Беларусь уникальным местом на постсоветском пространстве. «Прибалтийские страны в советское время рассматривались как аналог Европы, – напомнил он. – Я недавно был в Риге и сравниваю европейскую Латвию и Беларусь. Могу сказать, что Беларусь достаточно стабильное, безопасное, некоррумпированное государство, имеющее хорошие экономические перспективы».
В свою очередь политолог из Бельгии Владимир Каллер подчеркивает, что за нынешней антибелорусской риторикой просматривается стремление отдельных сил про-
двинуть свои небескорыстные интересы на территорию Беларуси. По его словам, «в Беларуси нет как такового нарушения прав человека. Просто вы сопротивляетесь глобализации, не отдаете государственную собственность «жирным котам» мировой олигархии. Беларусь не является членом ЕС и других европейских объединений, проводит самостоятельную внешнюю политику. А модель развития ЕС представляет определенную угрозу для социально ориентированной экономики Беларуси. В Европе стараются повсеместно внедрить неолиберализм, ошибочно воспринимая его как единственно возможный путь развития».
– С моей точки зрения, абсолютно нормально, что Беларусь хочет идти своим путем и вести самостоятельную политику, – говорит политолог и публицист из Франции Пьер Леви. – С точки зрения ЕС, это ненормально, а пока сохраняется такое отношение, ощутимой поддержки со стороны ЕС ждать не приходится. Кроме того, сам Евросоюз переживает не лучшие времена. А политика, проводимая общеевропейскими институтами, не основана на общественном мнении, зачастую расходится с ним. Лиссабонский договор, например, принимался без учета мнения граждан Франции и Голландии. Мне кажется, что наиболее подходящий формат сотрудничества Беларуси с Западной Европой – это выстраивание и расширение двусторонних связей с каждой страной в отдельности, а не Евросоюзом в целом. Такая стратегия имеет более крепкую основу.
Наличие в Евросоюзе проблем, в том числе экономического характера, лишь отчасти объясняет тот финансовый мизер, который выделяется на реализацию программ «Восточного партнерства», говорят политологи. Фактически внутри Евросоюза нет единого мнения по поводу внешнеполитических приоритетов. В последнее время раздаются призывы от ряда средиземноморских государств – членов ЕС перераспределить средства между бюджетами «Восточного партнерства» и Союза для Средиземноморья, то есть усилить южный вектор за счет восточного.
По мнению начальника отдела европейской интеграции главного управления Европы МИД Беларуси Дмитрия Ярмолюка, «основное достоинство «Восточного партнерства» в том, что оно вообще существует как специальный формат сотрудничества ЕС со своими восточными соседями. До сих пор такой формат существовал только для средиземноморского окружения ЕС в виде так называемого Барселонского процесса. Кроме того, заявленные цели «Восточного партнерства» созвучны с белорусскими приоритетами. В первую очередь речь идет о поступательной либерализации торговли со странами ЕС с перспективой выстраивания общеинтеграционной платформы, возможно, в виде зоны свободной торговли, но с должным учетом интеграционных обязательств Беларуси на постсоветском пространстве. Другим приоритетом является гармонизация национального законодательства с европейским в тех областях, где это отвечает национальным интересам Беларуси. Речь идет об унификации технических норм и стандартов, охране границ, борьбе с нелегальной миграцией, диверсификации источников энергоснабжения, повышении энергетической безопасности.
Вместе с тем, если сравнивать «Восточное партнерство» с Союзом для Средиземноморья, то последний в гораздо большей степени ориентирован на конкретную прикладную деятельность. Проекты, реализуемые в «Восточном партнерстве», носят так называемый мягкий характер. Речь идет о проведении семинаров, тренингов о заимствовании опыта, об унификации норм и стандартов, политическом сближении и создании основ для экономической интеграции. Соответственно бюджет «Восточного партнерства» составляет только 50 процентов от бюджета Союза для Средиземноморья».
Касаясь будущего восточноевропейского геополитического пространства, главный редактор журнала «Беларуская думка», кандидат исторических наук Вадим Гигин обозначил его как геополитическое одиночество. «Ни один из крупных мировых центров силы – а сейчас, в условиях формирования нового многополярного мира, к ним относятся США, Китай, Россия и Евросоюз – не готов взять на себя ответственность и лидерство в данном регионе, – считает эксперт. – ЕС в последнее время нечего предложить региону, поскольку в европейских столицах достигнут консенсус о некотором замораживании процесса расширения ЕС. Ни для одной страны «Восточного партнерства» перспектива вступления в ЕС не является близкой, то есть сама программа «Восточного партнерства» – та прихожая, которая отнюдь не ведет в гостиную.
США в рамках политики «перезагрузки» начали временное отступление с территории стран бывшего СССР и готовы уступить лидерство России, которая наиболее активно проявляет и позиционирует себя как потенциальный лидер в регионе. Президент Дмитрий Медведев заявил, что у России, как и у других государств, есть регионы, в которых находятся ее привилегированные интересы… Однако такие заявления очень часто нивелируются противоречиями в российской политической элите и непоследовательными действиями, когда заявления не подкрепляются конкретными шагами.
Многие смотрят на Китай как на новый центр силы, который заменит собой США. Однако мы не видим такой готовности у КНР. Как заявил один из руководителей внешней политики этой страны, «наша первейшая забота и задача заключается в том, чтобы китайский народ мог лучше одеваться, питаться, жить в лучшем жилье и более удобно ездить. И нам не хочется тратить массу денег на военные расходы и внешнеполитическую активность».
Поскольку страны восточноевропейского региона привыкли, что какая-то из держав берет на себя лидерские полномочия и способна их реализовывать, ситуация геополитического одиночества ведет к достаточно длительной нестабильности в регионе, отсутствию единых параметров безопасности, а также грозит возможностью актуализации «спящих» конфликтов, прежде всего на Кавказе.
Исходя из всех этих факторов, вытекает суть белорусских предложений по поводу дальнейшего развития программы «Восточного партнерства». «Прежде всего необходимо акцентировать внимание на реализации серьезных инфраструктурных проектов, – отметил Дмитрий Ярмолюк. – Беларусь совместно с Литвой уже вынесла ряд таких проектов на рассмотрение Европейской комиссии. Целесообразно также предусмотреть дополнительные форматы сотрудничества деловых кругов и экономических субъектов в «Восточном партнерстве». Беларусь выступила с инициативой создания восточного форума развития, фактически бизнес-форума «Восточного партнерства», который бы объединил компании, предприятия и экономические структуры стран-партнеров и ЕС для реализации заявленных целей. Естественно, необходимо пересмотреть бюджет «Восточного партнерства» в сторону увеличения».
– Эта программа не должна быть инструментом поощрения ненужного соперничества в регионе между двумя европейскими полюсами. Она должна гармонично увязывать потенциал России и ЕС в интересах достойного развития и процветания постсоветских стран, – резюмировал представитель внешнеполитического ведомства.
