Олег Хоменко — лидер группы «Палац», вокалист, гитарист и аранжировщик. Любой легко признает в Хоменко артиста. Лицо колоритное — в нем фольклорная мистика благополучно сочетается с основательностью. И не стоит метать метафоры, тем более что по ранжиру Хоменко достоин самых высоких из них. Мне Олег по–человечески симпатичен хотя бы потому, что начисто лишен расхлябанности и неорганизованности. Видимо, в своей прошлой жизни Хоменко был хозяином придорожной корчмы или мельницы и речные русалки напевали ему дивной красоты белорусские песни...Сладкоежка, как все великие, Олег заказал нам в кафе по две большие порции мороженого. И я включила диктофон.
— В полуфинале «ЕвроФеста» вы перепугали народ: один глаз черным подкрасили, в другой вставили красную линзу. Олег, что за ребячество? Ваш маскарад зрители обсуждали чуть ли не вдвое активнее, чем победу Руслана Алехно.
— «Палац» давно хотел принять участие в такой телепрограмме, которую могло посмотреть наибольшее количество телезрителей. Нам самим было интересно оценить, как мы будем смотреться на фоне молодых популярных исполнителей, амбициозных и чрезвычайно обаятельных. Идея с гримом и разукрашенным глазом стара как мир. Ее придумали в прошедшем столетии в Голливуде. Если какой–нибудь артист после вынужденного перерыва снова возвращался на сцену, его гримировали так же, как раньше, но делали, например, одноглазым, как пирата, чтобы все зрители обратили внимание на кардинальное изменение и попытались вспомнить, как артист выглядел раньше. Этим приемом пользовались не однажды многие артисты, например, Мадонна — повязкой, Ивенесенс — гримом.
— Однако эффектная «фишка» не помогла вам пройти в финал «ЕвроФеста».
— А мы туда и не стремились. Сейчас на «Евровидении» нам делать нечего. Мы хотели напомнить о себе телезрителям — цель достигнута.
— Олег, ответьте мне, пожалуйста, на очень серьезный вопрос: почему Руслан Алехно не выиграет «Евровидение»?
— Ну, во–первых, я бы так не стал утверждать. Мы давно дружим и благодарны Руслану за то, что он в те времена, когда мы редко появлялись на государственных телеканалах, приглашал музыкантов нашей группы в свои гастрольные туры по Беларуси.
— Помогал зарабатывать на жизнь?
— С другой стороны, и мы ему помогали. Это довольно накладно пригласить в тур по Беларуси музыкантов нашего уровня из России, которые способны сыграть целиком его программу вживую. Все, что я могу сейчас пожелать Руслану: «Змагайся, братка!»
— Иные ваши поклонники крепко критиковали в блогах участие Олега Хоменко в телепрограмме «Вот так шоу!», дескать, уровень юмора в этой передаче ниже среднего и обидно среди участников проекта видеть ваше интеллигентное лицо.
— Это шоу пытаются делать мои старые знакомые. И отказывать друзьям только потому, что кто–то зло критикует эту программу, — неразумно. Обратились ко мне ребята, говорят, приезжай, поддержи, ну так что? Я должен ответить: «Нет, пока вы не дорастете до уровня блеска моей короны, сниматься не буду?» Абы что.
— Опять же дуэт с Патлисом выдает в вас артиста широких взглядов...
— Это был не дуэт, а совместная импровизационная шутка. Давно в мире подход к музыкальным жанрам изменился, сегодня музыка разделилась на популярную, элитную и авангардную. Элитная, в том числе и классическая, также стремится стать или популярной, или авангардной. Последняя необходима для того, чтобы предложить что–то принципиально новое и что не обязательно будет принято широкими массами...
— «Палац» — в авангарде, на ваш взгляд?
— «Палац» — это явление, а не проект, который создается для получения прибыли. Наша группа — небольшой бонус для музыкантов, которые интересуются национальным наследием. Когда нас попросили из эфира, мы не исчезли, как это могло бы произойти с проектом, наоборот, даже «падкалодныя сябры» начали интересоваться: «Что–то вас не слышно и не видно». А настоящие друзья — и видели нас, и слышали.
— Вспомните самое неожиданное место, где выступала группа «Палац»?
— Однажды мы выступали в большом частном доме, куда нас пригласили сыграть для друзей. Когда мы приехали, хозяева сказали: «Проходите, пожалуйста» — и выдали всем музыкантам тапки. Впервые в жизни я выступал в тапках, но концерт получился, кстати, отличным.
— Вы уже защитили диссертацию? Какую тему исследуете?
— Благодаря вынужденной паузе я наконец закончил аспирантуру. Написал диссертационное исследование на тему «Социокультурная динамика белорусских солярных празднично–обрядовых комплексов». Но пока еще рано выходить на защиту, так как нужно откорректировать текст и дождаться издания моих статей в научных журналах.
— Далеко не все артисты мечтают о научной степени. Вам стало скучно в музыке?
— По существу, пионерами популяризации аутентичного белорусского фольклора были «Песняры», поэтому что–то принципиально новое мы могли предложить, только опираясь на более глубокий, если хотите, научный материал. И я много лет собирал фольклор, чтобы углубиться в содержание: откуда пошли традиции обряда, мифы, легенды нашей страны, чтобы понять, что я делаю и как необходимо это делать.
— А старушки с вами делились какими–то секретами, например, советовали чеснок над дверью повесить — от сглаза?
— Таких советов было довольно много, и я вначале не обращал на них внимания, думал, что это рудименты язычества, которые к культуре не имеют отношения. Только потом понял, что это не культ, а действительно культура. Различные ограничения — туда нельзя смотреть, так нельзя сидеть — являются основой народного этикета, старинной сельской культуры, которую крайне важно изучать, пропагандировать, сохранять.
— Сегодня в моде пирсинг и экстравагантные майки, думаю, ни одна старушка в деревне не одобрила бы внешний вид модницы. А вы как? Допускаете открытые участки тела у незамужней девушки?
— Безусловно, это культурное явление... Кстати, совсем недавно я для себя открыл, какие красивые серьги и нависочные украшения носили наши кривицкие девушки в средние века. Действительно, в контексте современного гламура эти украшения были бы актуальны, если бы восстановить их производство и продажу.
— Ваш сын слушает «Палац»?
— Нет, он не фанат.
— Считает вас старомодными?
— Есть моменты. Когда мы вместе смотрим разные клипы и я вставляю свои комментарии: «О, интересная группа», он нервничает: «Папа! Это Tokio Hotel, они еще год назад на Music Awards были лучшей интернациональной группой мира!» А я пока не воспринимаю эту моду на японский стиль «аниме», мне кажется, что у нас есть много чего поинтереснее. Но опять–таки, комиксы сегодня переродились в некое подобие авангардной субкультуры, и я к этому пока не привык. Однако мне Tokio Hotel, скорее, нравится, чем нет.
— Недавно «J:Морс» выиграла сразу три награды из десяти в номинации «Самая продаваемая группа». Журналисты подходили к лидеру «морсов» Пугачу и спрашивали: «Вова, вам не стыдно?» По версии одной из газет, Хоменко также не раз признавался «Лучшим аранжировщиком года». Вам не стыдно, Олег?
— Вы, наверное, имеете в виду что–то типа «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку»? Но я считаю, что награды «J:Морс» на сегодняшний момент абсолютно справедливы. Их альбомы в нашей стране продаются лучше, чем диски Земфиры, МакSим или Билана...
— Музыкальный бизнес — это безжалостный мир, по–вашему?
— Очевидно, что компьютерные игры вытесняют сейчас такие явления, как киноискусство, концертная индустрия, где уверенно себя чувствовал музыкальный бизнес. Некоторые веб–игры уже сделаны на более высоком качественном уровне, чем кинофильмы. Не случайно, что самые серьезные гонорары, сравнимые с гонорарами композиторов киноиндустрии, академические музыканты получают в бизнесе, связанном с компьютерными играми. Бизнес всегда жесток, безжалостен, но это необходимое условие для полезного обновления.
— У вас тоже был оригинальный проект: на десяти компакт–дисках вы выпустили целую серию белорусских сказок. Продаются они?
— Пока целиком этот проект не вышел. Сейчас продается только семь из десяти. Но я знаю, что первая часть из трех компактов уже допечатывалась...
— Ого, так вы скоро и «J:Морс» обскачете на «коньке–горбунке». Правду говорят, что Ершов позаимствовал эту сказку из белорусского фольклора?
— Это известный факт. Даже нянечка Александра Пушкина Арина Родионовна имела белорусские корни, и те сказки, которые она рассказывала маленькому Пушкину, мы сейчас знаем как русские.
— Спасибо, Олег, за добрую беседу.
Фото БЕЛТА.
