Михаил Стефанович прошел «курс молодого бойца»
Истории о колоссальной сложности тестов для молодых хоккеистов накануне драфта НХЛ ходят в хоккейном мире давно. Они передаются из поколения в поколение, как негласные заповеди университета доносятся выпускниками до зеленых первокурсников. Пройти эти тесты желательно, хотя вовсе и не обязательно. Известны случаи, когда задрафтованные в первой десятке хоккеисты игнорировали данное мероприятие. И все же тесты — это шанс улучшить свои позиции накануне лотереи игроков, ведь скаутов, агентов и прочих «вербовщиков» на них не меньше, чем самих молодых спортсменов. Белорусский нападающий «Квебек Ремпартс» Михаил Стефанович, претендующий на высокий номер нынешнего драфта, на днях вернулся домой и согласился поделиться своими впечатлениями с корреспондентом «СБ».
— Миша, почему все–таки решил поехать на тесты? Это ведь палка о двух концах: можно как поднять свой рейтинг, так и понизить его.
— Мне позвонил агент и сказал, что билеты уже куплены. Тем более я и сам был не прочь проверить себя. В Торонто мы пробыли неделю. Жили в отеле, в нем и готовились к тестам. Каждому парню организаторы выдали майку и шорты с номером. Мне достался 74–й. Раздали расписание собеседований со скаутами. Тесты начинались с упражнений с эспандерами. Потом шли отжимания, упражнения на пресс, жим штанги весом 68 килограммов лежа, прыжки в длину и высоту, упражнения на спину. После 15-минутной передышки начиналось самое страшное — два теста на велотренажерах. На первом необходимо за небольшое время выжать максимальную скорость, работать на пределе. Второй велосипед — поэтапное упражнение. Каждые 2 минуты увеличивают скорость тренажера, после 6 минут ускорение темпа идет каждую минуту. Я выдержал около 12 минут. В завершение психологический тест. Вся процедура заняла около двух часов. Результаты не разглашались. Пару раз попытался заглянуть в листики людей, принимающих тесты, но они их сразу же прятали. Кроме докторов, организаторов и скаутов, на тесты больше никого не пускали.
— Очень многие хоккеисты, прошедшие эти тесты, жаловались на просто нереальные нагрузки...
— В первый день тесты проходили североамериканцы, среди которых были одни из первых номеров драфта Стамкос и Доути. Как рассказывали потом очевидцы, после первого велосипеда нескольких человек стошнило прямо в зале, а после второго — такая же участь постигла многих других. В моей, европейской группе ничего подобного не видел, но признаюсь, после тестов голова у меня от нагрузки невыносимо кружилась, состояние и впрямь было далеким от идеального. Еще очень удивился, когда пару раз наблюдал следующую картину: на жим штанги идет здоровый, накачанный парень и еле–еле поднимает снаряд один раз.
— Во время матчей ты когда–нибудь испытывал такие нагрузки?
— В играх кислорода всегда хватает, а на велосипеде был особенный тест: на нос вешали прищепку и дышать надо было только ртом через специальную трубку. Хотя на льду тоже бывают такие смены, когда в твоей зоне крутят комбинации по три минуты, в такие моменты хочется просто дать по рукам сопернику и выкинуть поскорее шайбу.
— Ожидал, что тесты будут столь тяжелыми или рассчитывал на более легкую прогулку?
— О тестах спрашивал у Сереги Костицына и агента. Они мне все рассказали. Готовился в Гомеле. Вечером тренировался на льду, утром работал в тренажерном зале и на велотренажере. Тяжело только на велосипеде. Другие тесты нетрудные. Практически каждый день много лет подряд делаю похожие упражнения на тренировках. Дал совет и Патрик Руа: общаться со скаутами без переводчика. Мы с учительницей проработали все возможные вопросы, которые могут задать «селекционеры», и в беседах с ними я не испытывал проблем.
— Представители каких клубов подходили к тебе?
— «Монреаль», «Тампа», «Флорида», «Лос–Анджелес». Задавали общие вопросы. Вообще, моя любимая команда «Детройт», но туда практически нет шансов попасть. Они обычно обменивают молодых игроков на опытных и возрастных. А вот если окажусь в «Монреале», будет весело.
— Результатами тестов остался доволен?
— Если честно, даже не думал, что так хорошо сдам. Но все равно от этих тестов мало что зависит. Первая десятка драфта, как мне кажется, уже определена.
— Может, ты и свой номер уже знаешь?
— Списков много. В каждом у меня разные позиции: где–то 20–й, где–то 30–й, где–то и 12–й. Я, в принципе, рассчитываю быть выбранным в первом–втором раундах.
— Как в целом оценишь этот сезон? Прибавил ли в каких–нибудь компонентах?
— За год окреп физически, веду больше силовой борьбы, бросок подработал, стал быстрее двигаться и думать.
— Готов для НХЛ?
— Трудно сказать. Зависит от команды. Если попаду не в очень сильную, без забивных форвардов, то могу заиграть, ведь моим главным козырем всегда было голевое чутье.
— Если с первого сезона не получится попасть в НХЛ, не рассматриваешь вариант возвращения в Беларусь и выступления, например, за минское «Динамо» в КХЛ?
— Нет. Вернуться всегда успею. А вот если хочешь пробиться в НХЛ, времени терять нельзя. Если не получится с НХЛ сейчас, буду дальше играть за «Квебек Ремпартс».
Церемония драфта пройдет 20 — 21 июня в Оттаве.
Прямая речь
Никита Филатов, игрок московского ЦСКА, один из первых номеров предстоящего драфта:
— Работу на двух тренажерах я запомню надолго. Вы не представляете, как мы себя чувствовали, когда уходили. Голова кружилась, в глазах пятна. Многих ребят тошнило, выворачивало. И я не исключение. Итак, первый велосипед. Я сажусь и первые секунд 30 — 40 набираю скорость, сопротивление небольшое и все вроде бы в порядке. Но потом следуют команды «быстрее», «еще быстрее», «еще–еще быстрее». И при этом добавляют нагрузку на ход тренажера. Скорость снижать нельзя, крутишь педали и уже не помнишь, честно говоря, где находишься. Пауза между двумя тестами на велотренажерах — 15 минут. Все это время я провел на полу, старался хоть немного восстановиться. Потому что дальше еще сложнее. На втором — каждую минуту возрастает нагрузка, но я должен поддерживать высокую скорость. И так каждую минуту. Через 6 — 7 минут становится совсем невмоготу. Когда все закончилось, у меня не было сил ни на что. Не помню, как добрался до номера. Достаточно сказать, что я уснул в ванной и проспал там полтора часа. Потом все–таки нашел в себе силы перебраться на кровать. И снова уснул.
