Александр Любимов о кризисе доверия на современном ТВ
На днях заместитель генерального директора телеканала «Россия», известный телеведущий Александр Любимов заглянул в Минск. Кризис заставил затянуть пояса не только простых обывателей, но и телебоссов, вынуждая их искать новые варианты теле– и кинопроизводства. Харизматичный автор культовых для советского и российского телевидения программ «Взгляд» и «Один на один», один из основателей пионера развлекательного ТВ — телекомпании «ВИД» — охотно рассказал об итогах недавно завершившегося телевизионного проекта «Имя «Россия», пожурил российских политиков и объяснил, почему программа «Взгляд» безнадежно устарела.
— Да, мы действительно будем стараться использовать все преимущества, которые дают съемки в Беларуси, — сразу признался Александр Михайлович. — Пока мы только ведем переговоры. В России медийная инфляция очень сильная. Услуги по производству продукции стоят бешено дорого, и снимать в Москве сейчас крайне невыгодно. В Беларуси мы уже снимали «Охоту на пиранью» и «Стиляг». Думаем продолжить.
— Вы довольным тем, как прошел проект «Имя «Россия»?
— Более–менее. Мы очень сильно рисковали, и риск был оправдан. Просветительский проект мы хотели подать в увлекательной форме, чего сегодня нет ни на одном крупном канале. Он прошел с довольно приличными цифрами рейтинга для этого формата и, самое главное, вернул ту часть аудитории, которая все меньше и меньше сегодня интересуется телевидением. Мир меняется. Проводить свободное время можно и более изысканно. Ну а в деталях... Я вообще редко бываю доволен своей работой.
— Те эксперты, которые участвовали в проекте, выполнили свои функции?
— Пожалуй, это единственное, чем я
доволен на сто процентов. Одна из новаций, которую мы внесли, — сделали актуальное политическое ток–шоу в форме некой условной избирательной кампании, где было представлено 12 своеобразных политических партий. Наши эксперты были интересны тем, что объединяли свой общественный опыт — у каждого он по–своему интересный — с историей того или иного персонажа. В этом была острота проекта и яркость. Они, конечно, молодцы. Так готовились... Полностью выполнили мою работу. Аудитории я традиционно известен как много говорящий, агрессивный ведущий. Но здесь пришлось по большей части молчать. Все эксперты штудировали исторические книжки, и благодаря им проект прозвучал. Если бы на их месте оказались только историки, получилось бы что–то каноническое. Но нам удалось пригласить таких людей, которые вообще сегодня редко появляются на телевидении. Они не снимаются с женами и собачками в глянцевых журналах, и на телевидение они не ходят, потому что их не устраивает формат. Я рад, что с нами был, например, Виктор Степанович Черномырдин — реальный человек, который находился рядом с Ельциным и может действительно сказать, что же происходило в России в 90–х годах. Такие крупные медиа–персоны придавали проекту солидности.
— Иногда складывалось впечатление, что в процессе дискуссии кто–то нарабатывал лишь свои творческие очки...
— Так это ж хорошо.
— Но у вас не было ощущения, что, например, Михалков использует ваш проект для поднятия собственного рейтинга?
— Это вопрос нашего взгляда. Я вообще к людям отношусь крайне позитивно. Михалков, как и все остальные наши участники, любые свои задачи мог бы реализовать и меньшими ресурсами, чем каждое воскресенье приезжать на прямые эфиры и заседать в студии по часу. Мне кажется, если у кого–то и были такие мотивы, то прежде всего ими двигало ощущение миссии. Они искренне хотели привлечь внимание к значимым и ключевым фигурам нашей истории. Когда Никита узнал, что в проекте фигурирует Столыпин, он просто задрожал — так ему захотелось рассказать о нем. Все–таки в истории эта фигура «провисла» где–то между Николаем II и Лениным.
— Популярный проект Леонида Парфенова «Намедни» вышел на DVD. Вы не хотели бы выпустить что–то из своего телевизионного прошлого? Например, «Взгляд»?
— Это неактуально. Мы лучше выпустим на DVD «Имя «Россия». У нас его уже просят школы и разные учебные заведения. Издадим и будем реализовывать по низким ценам. А «Взгляд», поверьте мне, неактуален. Всему свое время. Это дико скучно. И если сейчас вы, не дай Бог, увидите какую–либо из тех наших передач, вас ждет разочарование. В студии сидят люди и о чем–то говорят на очень невыразительном языке, медленно, с плохой дикцией. Например, Владислав Листьев, царствие ему небесное, и Александр Любимов 20 минут рассуждают о том, нужна ли демократическая платформа в КПСС. Как вам это? По–моему, можно просто покончить с собой от тоски. Другая страна, другой язык. Это работало в контексте — в условиях монополии на слова, идеи, мысли. Сейчас, когда люди заходят в Интернет и могут найти все, что угодно, это неактуально. «Взгляд» остался просто красивой легендой. Сегодня современное телевидение работает для социально пассивного зрителя. Наш канал позиционирует себя как канал общесемейного просмотра. И лучше делать качественную документальную «линейку» и рассказывать что–то новое.
— Чем займетесь дальше?
— Что касается телевидения, не хочется скатываться в назидательную кампанейщину, поэтому сделаю паузу. Буду работать в совершенно другом, нетелевизионном направлении.
В политике российской, мне кажется, сейчас тоска. Управление государством превратилось в рутинную работу. Ничего здравомыслящего с политических трибун мы уже давно не слышим. Все их мысли мне неинтересны. Можно попытаться пролить лишний стакан апельсинового сока, но это уже делали в свое время Жириновский и Немцов, поэтому зачем? Все уже было. Обсуждение любой проблемы превратилось в развлечение.
— Александр, а вы сами ассоциируете себя с кем–то из исторических персонажей?
— Я часто рефлексирую. Мне кажется, что я — слабый, я живу в сумасшедшем мире, вокруг сумасшедшие люди. Тогда я вспоминаю Пушкина. Как ему было тяжело. В отличие от меня он был почти лицом кавказской национальности по нынешним временам, денег у него не было, при его любвеобильности в лучших домах его не принимали — репутация была соответствующая. А надо же — стал великим. Значит, и у меня не все еще потеряно.
