Известный русский писатель Федор Достоевский, проигравший за три дня во время отдыха в Висбадене свои и чужие деньги, написал в итоге известный роман «Игрок». Но жизнь знает куда больше обратных примеров. Когда люди, заразившиеся игровым вирусом, не просто лишались денег и уважения других, но и теряли любимый вуз, друзей, семьи, работу. Впрочем, рецидивы у Федора Михайловича случались еще не единожды. Пока наконец он не пообещал жене бросить игру. И, говорят, обещание сдержал – не играл последние десять лет своей жизни.
Как ему это удалось и каких усилий стоило – история умалчивает. Поскольку заядлые игроки, как правило, чтобы побороть зависимость, которая сродни алкогольной или даже наркотической, без помощи специалиста не обходятся. Хотя бы потому, что проблемы своей они не видят. Это все вокруг их не понимают, не хотят поддержать или выручить деньгами — убеждены они, нуждающиеся, как в дозе, в следующей игре. Любопытно, что именно игра, а не выигрыш или проигрыш, говорят психологи, становится главной целью таких людей. И невозможность ее продолжать – смерти подобна.
Смесь эйфории от игры и страха проиграть работает как наркотик, кстати, почти в буквальном смысле, поскольку для облегчения переживаний мозг выделяет гормон удовольствия эндорфин. «Таких людей еще называют эндогенными наркоманами. То есть они живут на азарте, адреналине, — рассказывает психолог Минского областного клинического центра «Психиатрия-наркология» Анна Осипова. — В группу риска входят люди, склонные к депрессиям или тревожно-депрессивным состояниям. Чем для них так привлекательна игра? Когда вы заходите, скажем, в казино с его манящими огнями, звуками, эмоциями — это погружение в другую реальность. И их это привлекает и затягивает».
Но если автоматы, покер, ставки на тотализаторе, лотереи, рулетка – это все то, что вызывает искусственные эмоции и дает дозу адреналина, то компьютерные игры – и вовсе подмена реальной жизни. Какая из зависимостей опаснее – так и не скажешь. Хотя у обеих есть кое-что общее – и в той и в другой ситуации игроки видят мир искаженным, и это кажется им нормой. В практике начальника психологической службы БГУ Руслана Попка был случай, когда мама привела к нему сына-студента, который проиграл в компьютерную игру несколько дней без остановки в прямом смысле этого слова, не отрываясь для еды, отдыха и даже походов в туалет. «Ситуация была очень серьезной, — вспоминает собеседник, — парню тогда поставили диагноз – виртуальный аутизм, при котором уже требовалась медицинская помощь. Но с учебой ему тогда пришлось попрощаться». Увы, игра и учеба, констатирует Руслан Попок, понятия взаимоисключающие: если ты хочешь учиться, времени на игру у тебя точно нет. Поэтому за 15 лет его практики случаев, когда в психологическую службу вуза приходили бы с проблемой игровой зависимости, было не так уж и много.
А вот обращений в Минский областной клинический центр «Психиатрия-наркология», напротив, становится больше. Но это связывают скорее с большим доверием к специалистам, большей информированностью по проблеме. Хотя, если говорить об абсолютных цифрах, это лишь около 5 процентов случаев от общего числа поступивших на лечение зависимых. Как и алкоголиков, наркоманов, игроманов сюда зачастую приводят родные и близкие. Чаще всего обращаются за помощью уже тогда, когда ситуация становится критической. «Только когда приходят кредиторы и грозят физической расправой, когда человеку за махинации, воровство, растрату грозит судебное наказание, проблема выходит на поверхность, — вступает в разговор психотерапевт центра Таисия Тарасова. — Вот тогда появляется возможность переоценить свое поведение и искать способы решения проблемы. А родные и близкие – та самая первая рука помощи, к которой зависимые обращаются».
Любопытно, что жертвами игры становятся независимо от возраста и социального статуса. Известно о случае, когда пенсионер спускал в автоматах пенсию, а потом ложился в больницу под любым предлогом, чтобы обеспечить себе пропитание до следующей пенсии. И с ней опять шел в игорный зал. «Геймерами становятся люди разных возрастов: от молодежи с параллельными зависимостями – игровой и алкогольной — до вполне состоявшихся людей, — говорит Анна Осипова. — Но в основном все обращения, которые фиксировались у нас в центре, были от людей до 40 лет. Одна из причин – страх потери семьи».
Кстати, есть международные социологические исследования, которые показывают, что в азартные игры чаще всего играют люди двух типов. Большая часть из них имеет очень спокойные и даже скучные профессии — бухгалтер, библиотекарь, ветеринар, а остальные заняты профессиональной деятельностью, связанной с высоким риском — полицейские, биржевые маклеры, хирурги. Первые играют из-за нехватки острых ощущений в повседневной жизни, а у вторых склонность к риску становится устойчивой чертой характера.
Вообще скука и нехватка простых человеческих радостей – сильный стимул попасть в игру. «Именно так было в жизни молодого человека из хорошей, обеспеченной семьи, который в итоге поступил к нам на лечение, — рассказывает Таисия Тарасова. — Он получил отличное образование, владеет языками, интеллектуально развит». Единственный случайный поход в казино обернулся для него серьезной многолетней зависимостью. Парень не мог жить без рулетки, а в итоге проиграл все, что имел, плюс отложенные на свадьбу деньги. В ход пошли даже обручальные кольца. В итоге свадьба расстроилась, девушка взяла паузу в отношениях, а родители выгнали игрока из дома. Словом, ситуация была критической. Как и проигранные суммы. За три года из пяти лет, которые парень считал себя зависимым, он лишился 350 тысяч долларов, а выиграл всего 25 тысяч. И это при том, что он не работает».
Говорят, из игровой зависимости молодому человеку вырваться сложнее – он социально не адаптирован, то есть у него нет образования, работы, зачастую собственного жилья, своей семьи, которая могла бы стать весомым аргументом завязать. Но даже попытка лечения может не быть успешной, поскольку молодой человек будет более склонен к рецидиву, замене одной зависимости на другую, чем взрослый, убеждена Анна Осипова.
Так что же делать? Наверное, самый верный способ решить проблему игровой зависимости – не начинать игру вовсе. Но если уж так случилось, первым делом нужно обратиться к специалисту. И запастись терпением, поскольку лечение игромании – процесс длительный. «Игромания считается хроническим заболеванием, — говорит Анна Осипова, — но возможно добиться стадии ремиссии. Для этого в первую очередь необходима смена образа жизни. И конечно, не стоит даже одним глазком пытаться контролировать игру. Напротив, лучше системно бороться, возможно, даже посещая клубы анонимных игроков».
А вот разоблачить игромана – занятие не из простых. Это первое время он рассказывает об игре, хвастается успехами, жалуется на проблемы. Но потом не слишком афиширует свои походы. «Будьте внимательны, — предупреждает Анна Осипова, — если человек то и дело сидит носом в каких-то сводках и расчетах, если пропадают деньги, если в семье начались скандалы с просьбами одолжить денег, если человек подвержен перепадам настроения – от депрессии до возбуждения, которые сопровождаются раздражительностью, возможно, самое время вывести игрока на чистую воду и остановить проблему в зародыше».
veraart14@mail.ru
