Ведь здесь пациент жалуется на собственные хвори да недомогания. Речь идет о жалобах на медработников, на организацию медицинского обслуживания, на отношение к больным.
...С одним из жителей Кировского района случилась беда. Мужчине вдруг стало плохо, он потерял сознание. Родственники позвонили в сельскую участковую больницу и попросили доктора срочно приехать. Время ночное, третий час, до деревни, где проживал больной, добираться три километра... Поэтому врач и отказался выехать, посоветовав срочно вызвать бригаду “скорой помощи”.
Бригада “неотложки” прибыла через семнадцать минут, но ничем уже помочь не смогла: мужчина умер от обширного кровоизлияния в мозг.
Если судить об инциденте с точки зрения реальности, то обвинять сельского врача, который, кстати, проработал на своем участке более двух десятков лет, вроде бы и не следует. При всем желании раньше “скорой” он к пациенту не попал бы. Да и приезд его уже ничего бы не изменил. Но лечебно-контрольная комиссия Могилевского областного управления здравоохранения, рассматривавшая жалобу родственницы умершего, поддержала выводы непосредственно разбиравшихся в инциденте медиков из числа специалистов. Это явилось причиной увольнения врача, отказавшегося выехать на вызов к больному, а также объявления выговора главному врачу района. Факт отказа, хоть он в конечном итоге ничего и не решал, был квалифицирован как нарушение должностной инструкции. Одновременно выявились и нарушения деонтологии: врач не высказал сочувствия родственникам в момент болезни их близкого, не принес извинения за случившееся, не объяснил подробно причины, по которым не выехал на вызов.
— Такой принципиальный подход к рассмотрению претензий жителей Могилевщины к работе медиков и медучреждений не исключение, а правило, — считает ведущий врач-инспектор управления здравоохранения по работе с обращениями граждан Татьяна Нестеренко. — Ни одно письмо, независимо от содержания, не остается без внимания. Если же речь о просчетах в медобслуживании, об ошибках при лечении, то такие случаи обязательно проверяются и разбираются комиссионно. И с самыми строгими выводами.
Например, старший врач смены Бобруйской станции скорой помощи отказала горожанину в оформлении вызова, хотя тот жаловался на воспалительный процесс в гайморовых пазухах. Выслушав симптоматику, она посоветовала на следующий день сходить на прием в поликлинику по месту жительства. Но оттуда назавтра больного сразу госпитализировали, поскольку гайморит оказался запущенным и дал осложнение на уши.
В принципе ошибка врача состояла лишь в том, что по телефону она не смогла точно определить степень остроты болезни и поэтому человека не сразу госпитализировала. Но ведь это задача непростая, все равно что на ощупь определить цвет. Однако по инструкции врач должна была определить. Поэтому и понесла дисциплинарное наказание.
— К счастью, — продолжает Татьяна Нестеренко, — таких жалоб немного. Скажем, в минувшем году по области, а также пришедших из республиканских органов их было всего 48. А основной “шквал” обращений порождают несогласия с решениями МРЭК, различные просьбы, непонятные медицинские вопросы по поводу предоставления платных и иных услуг. Только разъяснений наши работники дали 365. Из различного рода письменных просьб удовлетворено 166, отказано в 57 случаях.
Цифры — вещь убедительная, хотя и не отражающая всех нюансов переписки медицинских органов с настоящими или потенциальными пациентами. Но и они говорят о том, что в областное управление здравоохранения поступило всего 776 обращений. Из них 371, как говорят, из вышестоящих органов. 276 писем само управление отослало для рассмотрения в свои нижестоящие структуры. Последнее обстоятельство тут объясняют тем, что проблемы, в них обозначенные, легко и проще разрешаются на месте. Конечно, при внимательном контроле со стороны управления.
Проведение нынешних реформ в медицинской отрасли с ростом обращений людей, убеждены могилевские медики, не связано. Хотя этих обращений, действительно, в последние годы прирастает на 8—10 процентов. Объясняется сей факт скорее тем, что социальная сфера страны переходит к минимальным социальным стандартам. При этом многое, в том числе и медицинское обслуживание, упорядочивается, меняется организационно. А всякое нововведение после привычного неизменно вызывает неприятие у определенной части населения, некоторое недопонимание. Вот и летят письма в инстанции.
Однако, думается, помимо приведенных резонов, есть тут и другая сторона. И когда о ней задумываешься, вспоминаешь известные слова не менее известного сатирика о том, что раньше лечили плохо, но бесплатно, а сейчас так же, но за деньги. Знакомый прокурорский работник жаловался на то, что пришлось лежать в больнице в платной палате, самому покупать медпрепараты. Лечащий врач после осмотра сказал, что курс лечения будет проводиться в течение двух недель, но спустя пять дней выписал домой: мол, болевой синдром снят, долечиться можно и амбулаторно. Оказалось, просто потребовалось место, чтобы госпитализировать известного в городе профессора. Поэтому и “выдворили” из больницы прокурора.
Наверное, с точки зрения последствий в таком случае ничего опасного нет. Но давайте взглянем на ситуацию несколько под иным углом зрения. Известив пациента о продолжительности курса лечения, врач, как специалист, таким образом заключил с ним некое негласное соглашение, нарушение которого относится к нарушению деонтологии (врачебной этики). Кстати, жалобы на подобные действия в почте областной медицины составляют примерно 5 процентов. И прервав его в одностороннем порядке, причем внятно не объяснив причин, он невольно нанес моральный ущерб лечащемуся. Так вот этот самый моральный ущерб зачастую остается вне всякого учета. На неправильное слово врача никто жалобами не реагирует: доказать правоту практически невозможно. Ведь когда старушка утверждает, что 30-летний “эскулап” вместо назначенных процедур советует ей с учетом возраста уже собираться в мир иной, то скорее обвинят старушку в том, что она из ума выживает.
Хотя истины ради следует заметить, что и медикам приходится несладко. Во время обслуживания вызовов на них нападают в подъездах. Родственники больных зачастую готовы броситься с кулаками выяснять отношения или “поправлять” диагноз. Но должно ли это вызывать адекватную обратную реакцию? Конечно же, нет. Потому что доктор избрал особенную профессию.
