В Рядах обвиняемых 10 должностных лиц, среди которых в недавнем прошлом заместитель главы Минсельхозпрода — директор Департамента ветеринарного и продовольственного надзора, руководитель перерабатывающего предприятия, начальник управления ветеринарии Комитета по сельскому хозяйству и продовольствию облисполкома и другие. Что же пошло не так в «мясном» деле, коль на ветер оказались брошены тысячи казенных рублей, а под угрозу поставлено здоровье людей?
Зал заседания наполняется постепенно. К началу процесса становится понятно: вместить он способен только обвиняемых и их защитников (у многих по несколько адвокатов) да горстку журналистов. К слову, все фигуранты по делу находятся под подпиской о невыезде, поэтому в суд являются сами. Многие работают, некоторые даже на прежних должностях. Без профессиональной привязки разве что экс-директор мясокомбината – он на пенсии, да бывший замминистра сельского хозяйства и продовольствия – просто без работы…
Первые заседания практически полностью посвящены оглашению материалов государственного обвинения. Поочередно это делают трое представителей областной прокуратуры. Действия фигурантов квалифицированы по нескольким статьям Уголовного кодекса, в том числе злоупотребление властью и служебными полномочиями, бездействие должностного лица, служебная халатность. Постепенно версия следствия, изложенная в 60 томах, наполняется подробностями. Становится очевидным, что ситуация носила не разовый и сиюминутный характер в формате ЧП, а была прилично растянута во времени, то есть имела все очертания нормы. Гособвинитель конкретизирует:
– С января по декабрь 2015 года…
Так вот, с этого самого января по этот самый декабрь на комбинат, как обычно, поступало сырье из хозяйств. Однако поступало с избытком. Судя по материалам дела, тогда предприятие не в состоянии было столько перерабатывать. Тем не менее другой схемы, кроме как «принимать и складировать», руководство комбината не придумало. Могло ли? Вывод следствия: директор имел такие возможности. Должен был то ли ограничить поставки, то ли развести потоки по другим перерабатывающим предприятиям. Но управленческое решение получилось иным. В итоге остатки накапливались, продукция штабелями загружалась не только в переполненные морозильные камеры, но и в транспортные коридоры. Спросите об условиях хранения? Гособвинитель:
– Продукция укладывалась вплотную к оборудованию охлаждения… Мясо хранилось на деревянных помостах… Было повреждено грызунами, имело следы помета… Перегруженность морозильных камер делала невозможным своевременное размораживание, проведение дезинфекции, что также приводило к порче мяса.
Мало того, по словам гособвинителя, допускались и совсем уж беспрецедентные случаи, когда сырье с истекшим сроком годности направлялось в колбасный цех на переработку, а оттуда в торговую сеть и даже дошкольные учреждения!
Пока руководство предприятия вместе с подчиненными управленцами не замечало преступного бардака, нервы стали сдавать у людей. Письмо о гниющем мясе поступило в Комитет государственного контроля республики. Оттуда последовало поручение Департаменту ветеринарного и продовольственного надзора, а также областной службе проверить сигнал. И вот здесь завертелась-закрутилась, как юла, управленческая машина. Правда, не в ту сторону ее понесло. Группа во главе с заместителем директора департамента, также ныне обвиняемым, прибыла в Гомель. Специалистам не составило труда увидеть реальность: мясо сомнительной свежести, почти черного цвета, с очагами плесени. И они же должны были приостановить работу холодильного цеха либо предприятия в целом на время проведения лабораторных исследований. Но этого не последовало. Зато, по материалам дела, последовал звонок директора мясокомбината замминистру, которому он обрисовал положение дел и озвучил просьбу. Прямо ли озвучил, завуалированно? В общем, факт таков: действия, которые в подобных ситуациях обязан предпринять ветнадзор, предприняты не были. Более того, в Комитет госконтроля отправился ответ ведомства о не подтвердившемся сигнале с места.
Однако вскоре в другую инстанцию пришла еще одна жалоба. Вновь начались проверки. В них включились и местные ветеринарные чиновники. Правда, действовали они по той же схеме, что и коллеги выше рангом. Заведомо предупреждали о внеплановом мониторинге, уговаривали другие мясокомбинаты принять гнилую продукцию, делали фиктивные фотографии для отчета, в том числе и первому заместителю председателя Гомельского облисполкома (которого поначалу задержали, но потом сняли с него обвинения), и отправляли недостоверные письма в инстанции…
В общем, прятали ситуацию, как могли. Ради чего? Да простые вещи. Не попасть на ковер и под критику, выполнить показатели, быть эффективными управленцами в глазах начальства, не выносить сор из избы. Другой вопрос, что цена мнимого благополучия и оптимистичной картины получилась уж очень высокой.
Только вот как было спрятать больше 170 тонн порчи, не испортив отчетность? Часть заплесневелого сырья, к слову, успели отправить на Оршанский мясокомбинат, а там сделать партию консервов. Но тут уж включились правоохранительные органы. Опасную продукцию изъяли. На прилавки она не попала.
Озвучена пока версия следствия. Как объяснят свои действия и поступки управленцы — вопрос ближайших дней, когда начнут допрашивать обвиняемых. Сейчас от комментариев многие из них отказываются. Но кулуарно дают понять: не со всеми обвинениями они согласны. Что ж, у всех будет возможность изложить свой взгляд на «мясное» дело.
В Гомельском областном суде проинформировали, что уголовное дело, возбужденное в отношении бывшего первого заместителя председателя облисполкома прекращено из-за отсутствия в его действиях состава преступления.
dralukk73@mail.ru
Фото автора
P.S. «СГ» продолжает следить за слушанием в суде громкого дела.
