На чернобыльской высоте.Они поднимались вдвоем по отвесной лестнице реактора в свинцовых «костюмах». На высоте 30 метров у белоруса сорвало респиратор…

Трагическую дату чернобыльской катастрофы Александр Свентицкий отмечает дважды. Первый – 26 апреля, в день взрыва, потрясшего мир. Второй – 30 сентября, когда самому пришлось штурмовать радиоактивные высоты атомного реактора. Своими страхом, переживаниями и предчувствиями того осеннего дня инспектор Государственного пожарного надзора Александр Свентицкий поделился с «Р» в канун 19-й годовщины аварии на ЧАЭС. В 1986-м он только-только поступил во Львовское пожарно-техническое училище МВД, поехал с курсом на картошку. И тут — новость: нужны добровольцы в Чернобыль. За помощью обратилось руководство МВД Украины: требуется десять человек, на все про все – неделя. Желающих нашлось втрое больше, поэтому отбирали только самых подготовленных и опытных. 23-летний курсант Свентицкий, успевший к тому времени отслужить и два года поработать в одной из пожарных частей Минска, подошел по всем параметрам. Короткий инструктаж. Спецрейс в Борисполь. Вот и он, Чернобыль. Задача не из простых: очистить от радиоактивного графита пять высотных площадок первого реактора. Но сначала – разведка, и результаты ее неутешительны: на каждом из пяти участков предстоящих работ излучение от пятисот до тысячи рентген в час. Проще говоря, шестьдесят минут в зоне будут стоить жизни. Но идти все равно нужно: приказ. — Каждому из нас выдали свинцовые «костюмы» – пластины, прикрывающие спину, грудь, пояс и пах. Плюс ко всему – специальный колпак и стальные рукавицы. Общий вес «камуфляжа» — порядка тридцати килограммов. Можете представить? – рассказывает Александр Свентицкий. – И вот наша очередь. Мне и напарнику-молдаванину наносят на руки и лицо специальный состав, звучит сирена – под прямым углом нам предстоит вскарабкаться на 60-метровую отметку и расчистить вторую, самую грязную смотровую площадку. На все – десять минут. Ползти по лестнице невозможно: свинцовый «плащ» камнем тянет вниз. Уже пройдена половина пути, как вдруг порывом ветра у белоруса срывает с лица респиратор. Возвращаться не стал. Нагнал товарища уже на площадке, и оба приступили к «уборке». Огромные куски графита, которые во время взрыва хаотично разбросал реактор, приходилось брать руками и сталкивать в шахту. Все эти десять долгих минут курсант Свентицкий вынужден дышать открытым ртом. Но вот звучит сирена – пора спускаться. В Киевском госпитале МВД, куда по завершении операции доставили всех курсантов и офицеров, правды скрывать не стали. Из-за досадного ЧП на высоте 23-летний ликвидатор получил двухсоткратное превышение допустимой дозы цезия и, как следствие, токсический гепатит на фоне ионизирующего излучения. Друзья-товарищи уехали в училище уже через две недели. Он – только спустя четыре месяца интенсивного лечения в институте лучевой патологии. — Стремительно падали лейкоциты в крови, из раза в раз – плохие анализы и общее ухудшение состояния. Уже потом врачи сказали, что меня спасли нечеловеческое здоровье, молодость и профессиональные занятия спортом, — вспоминает Александр Свентицкий. – Но, думаю, все это лишь приложение. Если бы не дорогостоящие лекарства, которые специально доставляли из Москвы, не поддержка семьи и самоотверженный труд медиков, ничего бы не получилось. А так уже через четыре месяца я переступал порог родного пожарного училища. Дальше — санаторий и две недели отпуска дома, в Смолевичах. Через два года — красный диплом и распределение в Минск, в 3-ю пожарную часть Заводского района. Дослужился до заместителя начальника, но перед самой пенсией бросил якорь в более тихой гавани — инспекции государственного пожарного надзора столичного Театра оперы и балета. Майор. Женат. Отец двух красавиц дочерей. Сейчас как память о событиях осени 1986-го – удостоверение ликвидатора, две дополнительные недели отпуска и три «базовые» к зарплате. Раз в год. Но 26 апреля никто не будет вспоминать о собственных болячках, доплатах или пенсиях. Все они – воины Чернобыля из МЧС, МВД и Минобороны Республики Беларусь – отстоят траурную панихиду в часовне «Взыскание погибших» близ столичной площади Бангалор. А затем возложат цветы к мемориальной доске Василия Игнатовича на улице Тимирязева. Этому молодому парню вернуться домой не посчастливилось: он погиб прямо на крыше реактора, на радиоактивной чернобыльской высоте. Василий МАТВЕЕВ, «Р» *** Кстати Чернобыльская катастрофа (которой досталось около 70 процентов всех радиоактивных осадков) погубила 485 населенных пунктов Беларуси. Каждый пятый житель республики проживает или ранее проживал на загрязненной территории. Почти ежедневно в зонах отселения происходят пожары, уровень радиации при которых повышается в 30 и более раз. В этих сложных условиях личный состав МЧС страны выполняет свою работу, продолжая дело тех, кто вступил в бой с огнем в ночь с 25-го на 26 апреля 1986 года. Первый, самый жестокий удар приняли на себя пожарные, которых сегодня называют «шеренгой № 1». Запомните их фамилии: Владимир Правик, Виктор Кибенок, Николай Ващук, Николай Титенок, Владимир Тишура и белорус Василий Игнатенко. Сейчас в органах и подразделениях по чрезвычайным ситуациям Республики Беларусь работает свыше тысячи спасателей-пожарных, ликвидировавших последствия аварии на Чернобыльской АЭС. В их числе — 683 сотрудника МЧС Гомельской области, наиболее пострадавшей после взрыва реактора. Многие награждены государственными наградами.