Раньше, еще лет 30 назад, приезжали на лошадях. Выезжали из деревень затемно и везли товар в местечко. Сегодня товар доставляют на машинах. Расставляют столы, они же прилавки, раскладываются и ждут покупателя. Я пришел на базар в восемь утра, торговля только–только начиналась. У большинства павильонов еще были опущены роллеты, а между рядами бегали собаки, лаяли и гонялись за большим рыжим котом. Перед базаром сидели два старика: один в заношенной кепке, а его товарищ в бейсболке. Рядом с ними на самодельном столе были разложены всякие железки: ржавые гвозди — пучками, шурупы, болты и гайки — рыжими кучками. Две пары завесов, напильники разнокалиберные, проволока разных цветов и десятки всяческих штуковин, найденных где–то, подобранных, возвращенных к жизни. Кроме меня, к этим невеселым торговцам никто не подходил, и они о чем–то лениво переговаривались. На их скобяные изделия светило яркое солнце, и железный хлам иногда поблескивал, отливая, будто червонным золотом или старинным серебром. Из нового у этих ушачских стариков было только две ручки для кос да пяток деревянных клиньев.
Устав рассматривать ржавый антиквариат, я отправился к машинам. Здесь торговали резиновыми сапогами, как рыбацкими, так и самыми обычными, камуфляжными костюмами, похожими на сброшенную змеиную шкуру, бензопилами с оранжевыми корпусами и триммерами. Продавец, активно жестикулируя, размахивал перед носом деревенского дядьки желтым тросиком, объясняя, что он будет не косить траву, а брить. Он даже себя по щекам похлопал, а потом провел ладонью по горлу. Этот вроде неуместный жест убедил сельчанина, и он раскошелился. Рассчитывался монетами, настороженно перебирая их...
У следующей машины девушка–продавец выкладывала на прилавок различные образцы линолеума, ламината, металлочерепицы, керамической плитки и прочих радостей для желающих благоустроить свое жилище.
Семейная пара разглядывала образцы памятников, неторопливо листая альбом, а продавец пояснял, откуда привозят камень, как режут и почему он так красив. Муж с женой перешептывались, а потом мужчина сказал: «Тебе решать, быстрей... Твоя мать, ты и думай!»
Трое мальчишек не без интереса, но со скепсисом на лицах изучали велосипеды, сравнивая толщину колес и высоту протекторов. Самый старший отвлекся и начал перебирать блестящие запцацки, мизинцем измеряя диаметр отверстия. Палец застрял, пришлось дернуть, чтобы вытащить.
На всем базаре была только одна очередь. Восемь женщин разного возраста создали толчею у машины с банками и крышками. Осматривали стекло на свет, ощупывали «рыльца», выискивая сколы и трещины. Высокий крепкий мужчина–продавец шутил направо и налево, рассыпал комплименты, милостиво позволяя дамам порыться в больших картонных коробках, заполненных крышками с картинками. Кому–то нужны с яблоками, кому–то — с грибами, ягодами, огурцами и помидорами.
— Мне бы с вишенками и сливами, а тут только клубника... — сокрушалась полноватая барышня в коротких шортах.
— А я люблю клубничку! — картинно моргая двумя глазами и скалясь, ухмыльнулся мужичок. — Вишни на дне большой коробки, ищи, не стесняйся!
Август — время закаток, варений, солений... А без банок какие закуски? Какие компоты? Торговцы одеждой, велосипедами и памятниками своему коллеге завидуют, даже смотреть в его сторону не хотят.
А если уйти с площадки с машинами и нырнуть в лабиринты павильонов, то там можно найти все или почти все. Есть павильон, где все по 10 тысяч старыми. Бери!
Все как на любом большом рынке, только масштаб иной. Ассортимент пожиже, а цены пониже. Есть торговцы медом, как еще прозрачным — этого года, так и густым, бело–желтым. Весь мед в пол–литровых банках, под пластиковыми крышками. Стоит дешевле, чем в Минске. Картошка и разговоры про постоянные дожди, про то, что в этом году останемся без бульбы. Сколько помню, всегда этот разговор слышу на базаре. И не важно, где тот рынок: в Минске, Гомеле, Гродно, Ракове, Чечерске...
Уже уходя с базара, я подошел к старикам, торгующим железками. Взял в руку рыжую и негнущуюся завеску, а она горячая, так ее солнце нагрело.
А знаете, чего на ушачском базаре нет? Свежей речной и озерной рыбы... А раньше, лет двадцать назад, была. Пацаны карасей продавали, а мужчины — щук, лещей здоровенных и даже линей. Вокруг озера, а рыбы нет. Ну ничего, сам поймаю.
ladzimir@tut.by
Советская Белоруссия № 152 (25034). Среда, 10 августа 2016
