Так считает актер Юрий Назаров, сыгравший в кино 140 ролей
Россию на 32–м Московском международном кинофестивале — в основном конкурсе — представлял фильм «Воробей» режиссера Юрия Шиллера.
Один из героев его фильма говорит, что живет он словно в чужой стране — родился в одной, а умирает в другой. Эти слова произносит известный актер Юрий Назаров, сыгравший за свою жизнь 140 ролей, создавая масштабные психологические характеры: от князя в «Андрее Рублеве» Андрея Тарковского до мятущегося отца героини фильма «Маленькая Вера» Василия Пичула. Но больше всего режиссеры любят его снимать в военных ролях. Перед премьерой Юрий Назаров дал интервью «СОЮЗу».
— Юрий Владимирович, где вы сегодня снимаетесь?
— Без работы не остаюсь. Только что по НТВ прошел фильм «Егорушка», а фильм «Воробей», представленный на московском фестивале, снимался до него. Еще в работе картина «Кони и дети».
— В фильме «Воробей», знаю, режиссер в вашего героя вложил свои личные мысли.
— Мы с Юрой Шиллером близкие люди. Фильм этот о наболевшем, о том, что так жить нельзя.
На бунт отваживается маленький мальчик, который преградил дорогу, по которой на бойню везли лошадей. Подобных фильмов, апеллирующих к сознанию, к долгу перед родной землей на последнем Московском кинофестивале было немало.
— Вы часто выступаете с сольными концертами, они начинаются с песни «Есть только миг между прошлым и будущим...» из кинофильма «Земля Санникова», которую вы исполняете под гитару. Как подбираете репертуар?
— Мы спасли мир — наши отцы и деды, наша великая страна, которую мы теперь разрушили. С 1 мая я держу вахту Победы — побывал на кинофестивалях в Нальчике, выступал в Ханты–Мансийске, Сургуте, Майкопе, Апшеронске, Мурманске, на «Золотом витязе» в Москве. Сегодня итоги войны извращаются. А ложь страшнее вранья.
— Я была свидетелем, как вас тепло встречает зритель.
— Мы с женой сделали несколько музыкально–просветительских программ, с которыми объездили Россию, Беларусь, все зарубежье. За 15 лет работы сложился репертуар — это формула общения со зрителем. Зрителя своего люблю. Он меня поддерживает в борьбе с рынком, который убивает духовность. Когда губится культура, мы, сколько силы позволяют, поддерживаем ее. Мировую, советскую, русскую культуру — одним словом, великую культуру. По телевизору идут сплошные шоу. Вот, например, «Школа секса» у нас есть, а народонаселение в стране убывает. Мы выходцы из великой актерской школы, за нами опыт, которым надо делиться. Поэтому цель моих поездок — донести те знания, которыми я владею.
— Кто ваш любимый режиссер, вы ведь снимались у многих великих?
— Каждый любим по–своему. Андрей Тарковский, у которого я снялся в двух фильмах, знал, что делает. Глупостей я от Андрея Арсеньевича никогда не слышал. Он знал, что делал. И Бог сопутствовал ему. А уж сколько он перетерпел, перемучался, ведь ему не давали снимать.
— Избирательны ли вы в ролях?
— Я не все роли принимал. На главную роль попал еще студентом, а после Щукинского училища уехал поднимать целину, строил мосты в Казахстане, обивал пороги военкоматов, чтобы в армию забрали.
— Однажды вы встретились с Шолоховым. Как это произошло?
— Новосибирский театр ехал в Москву, и я устроился рабочим сцены, чтобы встретиться с Михаилом Шолоховым. Он жил тогда в Москве. Я прорвался к нему, говорю: как жить дальше?
— И что посоветовал писатель?
— Он посоветовал учиться.
— У актера материал — это 90 процентов успеха, а у вас много фильмов построены на добротном материале.
— Я попал сразу в хорошую литературу на фильм по сценарию Юрия Бондарева «Горячий снег», который стал одной из лучших киноработ. Классическая литература сопровождает меня в течение всей жизни, мой лучший друг — писатель Виктор Лихоносов, с которым мы учились в одной школе — мы родом из Новосибирска. Писать он начал еще в Сибири.
— Принимали ли раньше участие в благотворительных фестивалях, подобных «Обереги будущее»?
— Есть цифра, что сегодня беспризорников больше, чем после войны. Нам доводилось и раньше бывать в детских домах, интернатах, но в Адыгее мы столкнулись с беззаветным служением персонала детям, они всю душу вкладывают. Как–то нас пригласили в пункт реабилитации, где ты пытаешься погладить ребенка, а он от тебя шарахается. Я начал им читать «Песню о купце Калашникове». И, оказывается, русский язык имеет такое же воздействие, как иконы. Звучание русской речи имеет релаксирующее воздействие. Вот каким чудом мы владеем. И я считаю, что спасет нас и оставит людьми только культура. Народ без культуры, истории — стадо!
— Что вам дает участие в подобных фестивалях?
— Вдохновение. Мы же с женой во ВГИКе преподаем, работаем со студентами. Поэтому надо чувствовать мир живой! И ощущать этот мир необходимо. Возможность общения дают фестивали. В Адыгее нас пригласил на ТВ Олег Дудаев, и вдруг выясняется, что он продюсер одного из лучших фильмов «Прорыв», которому я давал Гран–при на фестивале военного кино в Санкт–Петербурге. Там блистательный ансамбль играет.
— Вы оставили свой след не только в искусстве, но и на земле — проложили туристическую тропу, участвуя в экологической акции по защите природы.
— В Адыгее сохранилась уникальная первозданность. Здесь сохранена вековая мудрость. Местное население не потеряло своей самобытности, здесь тонко чувствуют красоту, дружбу, творческое начало, спайку, которая пропитывает людей, и мудрость веков чувствуется через народ. Эта земля — откровения. Мы утратили такие отношения.
Татьяна Хорошилова
Москва — Майкоп
