Эпоха почтовых писем все явственнее уходит в прошлое. Тем ценнее становятся они — бумажные конверты, скрывающие в себе сокровенные мысли и рассуждения о наболевшем. Ныне, в преддверии большого и радостного юбилея, особое значение приобретают собственноручно написанные свидетельства очевидцев того времени, когда трагическое и героическое сплелось в один невероятный клубок. Эти письма, присланные в “НГ”, — воспоминания тех, кого с каждым годом, увы, становится все меньше, тех, кто воочию видел войну и познал радость освобождения и ценность мира. Вчитайтесь в эти строки: ими говорят участники великого народного Подвига.
Ничто не забыто!
“У мамы было много спецзаданий...”
Моя мама, Александра Моисеевна Саевич, в годы Великой Отечественной войны находилась в Минске. С ней были и дети — я, почти трехлетний мальчик, и мой пятилетний брат. Когда в Минске появился немецкий десант, мы не успели эвакуироваться: дошли до Смолевичей, но последний железнодорожный состав ушел двумя часами раньше. Мама от отчаяния хотела нас утопить и покончить с собой. Такой у нее был страх перед фашистской оккупацией. Мама даже попыталась повесить камень на шею моему брату, но тот все понял и бросился бежать. Придя в себя, мама вернулась с нами в Минск.
Уже здесь она связалась с подпольным горкомом партии. В начале 1942-го из Москвы в наш город была заброшена спецгруппа под руководством Сергея Вишневского, мама влилась в эту группу. Тогда мы жили на бывшей Торговой улице.
По заданию комитета и Вишневского мама устроилась работать грузчицей на железную дорогу, где ежедневно собирала сведения о движении немецких воинских эшелонов в московском и гомельском направлениях. Вместе с группой встречала самолет с Большой земли, прибывший с грузом в деревню Закружка Крупицкого сельсовета Минского района. Часто ходила к партизанам для передачи им медикаментов и одежды. Во время одного из таких походов, пришедшихся на религиозный праздник, ее задержал известный местный изверг — полицай Василий. Он собрался маму расстрелять, но выскочившая из хаты соседка заголосила: “Васенька, сегодня нельзя. Лучше запри в сарае, а завтра покарай!” Ночью же нагрянули партизаны и расправились с карателями, освободив маму.
У мамы было много спецзаданий. Она хранила оружие для партизан, присыпав его в сарае дровами и углем. Печатала и расклеивала по городу листовки. Хранила приемник, по которому мы слушали вести из Москвы. Часто меняли квартиры, чтобы не навлечь подозрения соседей, жили на улицах Торговой и Дмитрова, в переулке Флакса, на углу Коллекторной и Шорной. Помню, как в 1943-м по наводке соседей на улице Коллекторной случился обыск: искали тот самый приемник. Немцы окружили дом, перевернули все вверх дном, но аппарат не нашли. Не знали они и о том, что мама спасла от неминуемой смерти несколько еврейских семей, переправив их к партизанам.
Несмотря на все, что довелось ей пережить, мама и в мирное время не уставала работать. До ухода на пенсию она была начальником планового отдела в Министерстве промышленного строительства БССР. Ее не стало в 1999 году. Но память о нашей маме и бабушке живет.
Григорий Михайлович САЕВИЧ, Минск
“Сказали, что повезут нас в санаторий...”
В день начала войны я закончила шесть классов детского дома “1 мая”, что в Горках Могилевской области. Запомнила первую бомбежку: из окон повылетали стекла, а с полок посыпалась посуда. Воспитатели разбрелись, а мы, вновь осиротев, стали ходить по деревням, прося на пропитание. Позже наша воспитательница Ольга Митрофановна Руголь собрала деток младшего возраста, мы стали жить в здании академии, где я была определена в помощницы повара. А в 1943-м пришел немецкий комендант Херлиг с врачом местной поликлиники, они начали осматривать детей. Отобрали 14 человек, включая меня, и сказали, что повезут нас в санаторий. Мне удалось убежать, остальных же увезли в Липки и расстреляли. Так не стало Миши и Толи, которым было 5—6 лет, трехлетнего Васи, пятиклассницы Зои Сапеги, дочери профессора Веры Сафоновой — или Сафроновой. Одновременно в парке вешали партизан, запрещая снимать их тела длительное время — в назидание остальным. Позже меня все-таки забрали немцы и отправили в Германию в “арбайтлягер”, где также довелось пережить многое. Сейчас мне 86 лет. Узнала из газет, что в Беларуси собираются снимать кино о зверствах фашистов в концлагерях на основе свидетельств очевидцев, и поняла: мне будет что рассказать.
Мария Ивановна САВЧЕНКО,
бывшая малолетняя узница немецких концлагерей, Горки
“Белые пятна” истории
“Я хоронил тех 77 солдат...”
Я помогал хоронить тех бойцов, и знаю, где лежат они — 77 солдат из разных регионов СССР, захороненные у автодороги, ведущей из Кормы в Журавичи, на территории Каменского сельсовета. Имена этих солдат высечены на мраморных досках у солдатского пьедестала в деревне Каменке. Именно сюда приезжают их родные, но не здесь похоронены те, кто брал штурмом немецкое пулеметное гнездо. Мне 92 года, но я готов помочь тем, кто ищет место захоронения своих родных, погибших в ту проклятую войну...
Александр Николаевич СОКОЛОВ,
г. п. Корма Гомельской области
Белорусы на Дальневосточном фронте
Хотя в сводках Совинформбюро Дальневосточный фронт не упоминался до 1945 года, тем не менее это был фронт. И там воевало немало белорусов. С довоенных лет начальником политуправления этого фронта был дивизионный комиссар (позже генерал), наш земляк Фома Павлович Яковлев. Начальником оперативного отдела Тихоокеанского флота был уроженец Быхова капитан 1-го ранга Наум Израилевич Цирульников, который позже станет контр-адмиралом и кавалером ордена Нахимова 1-й степени. Заместителем начальника штаба Дальневосточного фронта был белорус — генерал Георгий Акимович Шелахов, особоуполномоченный Военного совета фронта.
В боях на Дальнем Востоке звания Героя Советского Союза был удостоен белорус, подполковник Николай Алексеевич Ласкунов — заместитель начальника оперативного отдела штаба 15-й армии (2-й Дальневосточный фронт). Он вылетел 11 августа 1945 года самолетом связи с боевым приказом в соединение, которое вело бой за китайский город Фуцзянь. При посадке он был тяжело ранен, однако перед смертью сумел не только вручить приказ, но и сообщить командиру соединения дополнительные сведения, необходимые для успешного ведения боя.
Борис Дмитриевич ДОЛГОТОВИЧ, подполковник в отставке, Минск
“Помогите найти отца и брата!”
Я уже обращался в газеты, но они пересылали мои письма в военкоматы, а оттуда приходили ответы: ваши брат и отец в наших архивах не числятся. Но у отца и не было части: с первых дней войны он нас отправил в деревню, а сам служил при военкомате. Рассказывают, что несколько раз его видели в Гомеле у сестры, однако сильные бомбежки и пожары уничтожили потом все связи. После войны наша семья оказалась разбросанной, сам я с матерью жил в городе Клинцы Брянской области, в 16 лет устроился на работу. В 1948-м мы вернулись в Гомель, где старший брат работал на “Гомсельмаше”. И с тех пор и по сей день ищу сведения о моем отце.
Анатолий Иванович ШМОТКИН, Гомель
Вместо эпилога
Я не воевала, но была в логове у немцев. Мне было шесть лет тогда. Издевались над нами, на моих руках умирали братья и сестры. Немцы сожгли нашу деревню Солтанов, а ее жителей погнали за 10 километров в Речицу — за колючую проволоку. Столько наболело на сердце за 78 лет, что решила написать в газету. Слава богу, что сейчас мы живем в Беларуси, где тихо, спокойно и всего хватает в магазинах — благодаря нашему Президенту. Знающему, что такое мир, и умеющему его беречь.
Актовина Афанасьевна ЩУР, Микашевичи
